Высшая справедливость - Микаэль Юрт

На мгновение Себастиан задумался, не поехать ли ему в столицу с Билли. Перекусить вместе с ним прямо в дороге. Расспросить, как у него дела. Но сейчас Билли выглядел много лучше.

Может быть, утром он просто не выспался.

Может быть, он действительно контролирует себя.

Себастиан очень на это надеялся. У него просто не было сил в это встревать. К тому же, если он расскажет Торкелю, посыпятся уточняющие вопросы.

Как давно он в курсе?

Почему ничего не говорил раньше?

Уверен ли он?

Нет, сорокапятиминутная поездка в обществе Билли его не привлекала.

И в обществе Торкеля тоже.

Себастиан не сомневался, что тот попытается пробудить их спящую дружбу. Попробует восстановить связь. Будет задавать личные вопросы, или, еще хуже, станет рассказывать о своей новой счастливой жизни с этой скучной училкой.

Опять-таки, какого черта он потерял в Стокгольме? Один. В своей чересчур большой квартире. Где, как он был уверен, он больше никогда не будет счастлив. Работать? Над книгой? Готовиться к интервью с Ральфом Свенссоном? Или все же поехать туда, где никто его не станет искать, чтобы выспаться? Само по себе заманчиво, но нет.

Один за другим все разошлись, лишь Урсула осталась сидеть за компьютером, когда Себастиан тоже собрался на выход.

– Прогуляемся вместе до гостиницы? – спросил Себастиан, натягивая пальто.

– Нет, ты иди, я еще посижу, подойду попозже.

– Чем собираешься заниматься? – полюбопытствовал Себастиан, замешкавшись в дверях.

– Если бы я хотела сообщить тебе эту информацию, я бы это сделала.

– А почему мне нельзя знать?

– Потому что ничего, кроме цинизма и насмешек, я от тебя не жду.

– Я буду хорошим, обещаю.

Урсула взглянула на него, обдумывая ответ. То, что обещания Себастиана Бергмана выеденного яйца не стоят, ей было хорошо известно. Но сегодня утром Урсула объяснила Себастиану, какого поведения от него ожидает. Он должен взять себя в руки и не поддаваться своим порывам, которые на поверку всегда оказываются безнадежными. Вот и случай проверить его.

– Я кое с кем встречаюсь.

– Кое с кем?

– Да.

– С мужчиной?

– Да.

– Кто же он?

– Это все, что тебе нужно знать.

– Но под «кое с кем» ты подразумеваешь кое-кого для того, чтобы с ним переспать?

Урсула смогла лишь покачать головой в ответ. Он так старался. Но она понимала, что Себастиан попросту не может себя контролировать. Он не сознает, что обычным людям подобный комментарий кажется вульгарным и бесчувственным – ведь для Себастиана единственной причиной для встреч с представительницами противоположного пола в принципе является секс.

– Пока, Себастиан, – сказала Урсула, и снова перевела взгляд на экран, давая этим понять, что разговор окончен.

– Будь осторожна. Снаружи бродит по крайней мере один психопат.

С этими словами Себастиан закрыл за собой дверь. Урсула не знала, как воспринимать сказанное им. Это могло быть выражением чистой заботы, но с тем же успехом могло оказаться попыткой внушить Урсуле ненужные подозрения по отношению к тому, с кем она собиралась встретиться, и тем самым саботировать их свидание. Чем бы это ни было со стороны Себастиана, но такие мысли посещали Урсулу и ранее.

Не конкретно о ней и Петросе – Урсула была в состоянии о себе позаботиться.

О Белле и Никко.

Его полное имя было Николас Линтон. Когда Урсула позвонила дочери, чтобы поблагодарить за вчерашний вечер, она выразила свое неравнодушие, высказала заинтересованность и, пользуясь случаем, все выяснила.

Урсула размышляла над тем, следует ли ей навести справки о бойфренде дочери. Просто чтобы быть спокойной на их счет.

Чтобы знать, что он не какой-нибудь Тилльман.

Таких Тилльманов вокруг полно.

Ради Беллы. Ей вовсе не нужно об этом знать. А если Урсула раскопает что-то? Что делать тогда? Как рассказать Белле, чтобы она не догадалась, чем занималась ее мать? Для их хрупких отношений это будет равносильно смертному приговору.

Урсуле необходимо было наглядно продемонстрировать, что она беспокоится о дочери, но способ она выбрала неверный. Доверительные отношения так не строятся.

Ход ее мыслей был прерван звуковым сигналом с компьютера. Она открыла окошко чата, куда уже заранее успела ввести свой пароль.

– Ты любишь тайскую кухню?

* * *

Поначалу Петрос предлагал встретиться прямо у нее в гостинице. По слухам, тамошний ресторан был неплох, да и Петрос там раньше не бывал.

Урсула отказалась.

Категорически.

По двум причинам.

Первая, возможно, была глупой, но Урсула не хотела оставаться в такой близости от своего номера. Ей хотелось иметь возможность сказать «спасибо» и «до встречи», садясь в такси, обнять его, поцеловать в щеку и на том расстаться. Так она поступала с Себастианом дома, в Стокгольме, когда он рассчитывал на большее. Может быть, из-за того, что она столько лет спала с Торкелем в гостиницах по всей стране, у нее и сформировалось мнение, что в сознании большинства мужчин гостиничные номера связаны с сексом.

Вторая причина, которая была абсолютно оправдана, – это вероятность того, что Себастиан мог в любой момент спуститься в ресторан, а худшего кошмара Урсула и представить себе не могла.

Так что сейчас они сидели за столиком в тайском ресторане, в названии которого содержалось невероятное количество гласных – практически одни только буквы «А». Она сама загуглила это место. Ресторан находился в двадцати минутах ходьбы от гостиницы – так что вне зависимости от того, чем закончится вечер, можно было рассчитывать на неспешную прогулку.

Они договорились встретиться снаружи. Урсула явилась вовремя, но он уже был на месте с букетом в руках. На секунду она неблагодарно посетовала про себя, что будет делать со срезанными цветами у себя в гостинице, но отогнала эту мысль и поблагодарила, сказав, что они прекрасны. Очевидно, что Петрос в таких вещах смыслил больше, размышляла Урсула, проходя в дверь, которую он для нее придержал. Он приоделся, явно готовился к встрече.

Урсула же явилась в ресторан прямиком с работы.

Официант поводил их к столику, вручил каждому меню и поинтересовался, что они собираются пить. По дороге Урсула испытала странное чувство, которое не было ей знакомо. Сейчас, когда она сидела с меню в руках и обсуждала закуски и вино, Урсула поняла – она нервничает.

Прошло много времени с тех пор, как ей в последний раз приходилось стараться быть интересной, если вообще когда-либо приходилось. Она уже не могла вспомнить, как все было с Микке. Они как будто просто стали парой, так ей казалось. Он существенно больше интересовался ею, чем она им. И в браке эта тенденция сохранилась.