Высшая справедливость - Микаэль Юрт

Все именно так, как должно быть. Прийти домой, поужинать, обсудить работу, прошедший день, все что угодно, посмотреть летние домики.

Вот это – он.

Это его жизнь.

Их совместная жизнь.

– Есть еще кое-что, – продолжала Мю, открывая очередную страницу на планшете. – Что ты об этом скажешь?

Билли перевел взгляд на экран. Солнце, вода, горы, яркие домики, береговая линия и заголовок, поясняющий, что все это великолепие предлагает туристам городок Капстад.

– Я подумала, не махнуть ли нам туда на недельку в ноябре? В июле слишком дорого, а в ноябре ехать даже лучше – здесь погода все равно будет дерьмовая.

– С удовольствием, но я не знаю, получится ли взять отпуск.

– У тебя в любом случае есть как минимум неделя.

Он поднял от планшета полный искреннего непонимания взгляд.

– С чего бы это?

– Тебе же пришлось работать дополнительно целую неделю после праздника Мидсоммар.

Билли чуть не заплакал. Все ведь было так хорошо, он чувствовал себя таким нормальным. У него теплилась надежда, что однажды все получится, но теперь очередная угроза надвигалась на него с неотвратимостью грузового состава. Что бы он ни делал, как бы он ни старался гнать от себя эти мысли.

Все образуется. Со временем такие случаи станут все более редкими. А потом вообще сойдут на нет. Никто и ничто в его повседневной жизни больше не заставит его возвращаться мыслями к Йеннифер. Словно этого никогда не было. Но не сейчас. Не сегодня.

Неделя после дня середины лета.

В Госкомиссии все считали, что Билли в отпуске.

Мю, напротив, полагала, что он работает.

По сравнению с Конни и его расследованием это была не самая большая проблема, и Билли при хорошем раскладе смог бы быстро ее решить. Формально отпуск предоставляется сотрудникам по заявлению. Заявления регистрируются. В этом году Билли использовал уже все дни отпуска. Но сотрудники Госкомиссии вполне ожидаемо проводили на службе практически круглые сутки во время таких расследований, как нынешнее. Поэтому, когда их работа над делом заканчивалась, Торкель обычно не возражал против отгулов.

Так что в случае, если к ноябрю с уппсальским делом будет покончено, Билли запросто сможет договориться с Торкелем о том, чтобы взять недельку на отдых. Если же расследование будет продолжаться, проблема отпадает сама собой. Билли выдохнул.

– Посмотрим, смогу ли я вырваться. Это пока не точно.

– Нам в любом случае нужно забронировать даты или сейчас, или в самое ближайшее время.

– Мы не можем. Если мы не закончим с делом в Уппсале, я не смогу уехать.

– Как продвигается расследование? Близится к финалу?

– К сожалению, нет. – Билли произнес это с ноткой разочарования в голосе, чтобы скрыть, что никогда еще он не был так рад тому, что расследование никуда не привело. – Если мы управимся к тому времени, еще сможем забронировать в последнюю минуту, – ободряюще добавил Билли, видя реакцию Мю.

Она кивнула, признавая за работой право первоочередности, оставила эту тему и предложила вместе посмотреть кино, если у Билли нет других идей. Других идей у Билли не нашлось. Смотреть кино на диване вместе с женой. Идеальный вечер.

Мю налила себе бокал вина, а для Билли принесла пива, и они принялись выбирать фильм из списка своего интернет-провайдера. Обычно поиски фильма, который устроил бы обоих, превращались в настоящее испытание. У них были разные вкусы в кинематографе, и уже не единожды подобная ситуация приводила к тому, что не сумев выбрать кино по душе, Билли и Мю были вынуждены искать себе другие занятия. Сегодня Билли решил уступить жене. На Нетфликсе Мю отыскала «Амели с Монмартра». Она издала такое восторженное «аааа!», словно увидела крошечного милого котенка.

– Мне очень понравилось, когда я смотрела в первый раз. А тебе как?

– Я не смотрел.

– Как такое может быть?

– Оно французское.

Билли считал такое объяснение вполне достаточным. Мю сочла это прекрасной возможностью развить кинематографический вкус Билли и, пользуясь его разрешением выбрать фильм, остановилась на этом. Она включила воспроизведение, угнездилась под боком у мужа, подтянув ноги под себя, и фильм начался.

Муха приземлилась на какой-то улице, несколько бокалов чуть не унесло со стола ветром, какой-то мужчина стирал имя умершего друга из своей записной книжки. Если верить голосу рассказчика, все это происходило в момент зачатия той, кто должна была стать главной героиней фильма.

Амели.

С Монмартра.

Билли невзлюбил ее с самого заголовка. Затем демонстрировалось ее взросление – краткими эпизодами, которые следовало воспринимать как чудесные, содержательные, поэтичные мгновения с легкой сумасшедшинкой. Сам этот фильм хотел восприниматься как одна легкая сумасшедшинка. Словно не мог достаточно громко прокричать сам о себе, насколько он великолепен в своем легком сумасшествии.

Через десять минут глаза Билли все еще оставались открытыми, но он уже перестал следить за происходящим на экране. Мысли вели его прочь. В Уппсалу.

– Ты не смотришь.

С улыбкой Мю легонько ткнула его в бок.

– Конечно, смотрю, – машинально отозвался Билли в надежде, что она не станет допрашивать его по поводу содержания просмотренного. Мю потянулась за пультом, нажала на паузу и повернулась к Билли.

– С тобой все хорошо?

Он поглядел на Мю. Его жена. Рядом с ним, на диване, обычным вечером.

– Да, все в порядке, – честно ответил Билли.

– Ты думаешь о Йеннифер? – продолжала Мю, не вполне удовлетворенная ответом Билли, словно отсутствие у него интереса к фильму не могло быть объяснено тем простым фактом, что фильм отстойный.

– Нет, совсем нет. Я думал об уппсальском деле, прости.

– Я могу посмотреть как-нибудь вечером, когда тебя не будет дома. – Она снова потянулась вперед, взяла пульт и выключила телевизор. Потом повернулась обратно к Билли. – Ты хочешь об этом поговорить?

– Вобще-то нет. Там особенно не о чем говорить. – Билли понял, что Мю имела в виду дело. Он и правда не ощущал потребности обсуждать что-либо, связанное с ним. Но его мысли пребывали в Уппсале по другой причине.

Он снова был на Норрфоршгатан.

В красной комнате.

Воображая все, чем мог бы там заняться.

* * *

– Кто звонил? – спросила Лисе-Лотте, когда Торкель вернулся в гостиную. Из спальни ей было слышно, как Торкель во время телефонного разговора пытался сохранять вежливо-нейтральный тон.

– Розмари Фредрикссон, – коротко отозвался Торкель и перевел мобильный в беззвучный режим, словно хотел удостовериться, что в случае повторного звонка от Розмари совершенно точно его пропустит.