Коллекционеры смерти - Джек Керли

– А где же была я в то время? Была замужем за целой вереницей глупцов и евнухов. Пряталась в комнате со своими коллекциями марок и монет и через них пыталась понять, кто же я есть на самом деле. Мне надо было придать смысл своей жизни, найти свой огонь. И все это время Марсден Гекскамп был всего в нескольких милях к северу отсюда, кипел волшебной силой, пылал огнем гениальности.

– Мисс Байнес, Марселла… – пробормотал я, чувствуя, как ее ногти скребутся в верхней части моего бедра.

– Он должен был увидеть, как они умирают, увидеть весь финальный момент. Если этот момент подготовлен правильно, в нем есть все, он все открывает. Мои парни, мои прекрасные мальчики, они знали это. Но они могли только наслаждаться и не могли творить.

Рука ее уже добралась до моей промежности и приступила к интенсивному массажу. Дыхание ее стало частым, лицо горело, взгляд был устремлен куда-то сквозь меня.

– Он возвращается, мистер Рансбург, – урча, словно кошка, произнесла она. – Марсден возвращается.

– Что вы имеете в виду?

– Кто-то уже найден.

– Кто? – выдохнул я, плотно сжимая ноги.

– Кто-то, кто может сказать: «Эту работу создал он – Марсден Гекскамп»… Наконец она может ожить!

– Кто это? Кто этот человек?

Ее ярко-красные ногти, царапая ткань брюк, уже пролезли под моя гениталии и крепко их сжали.

– Это не важно, мистер Рансбург, важно только то, что Марсден будет снова жив! О Господи, я уже почти…

Она схватила мою руку и сунула ее себе под платье.

– Я плыву, как река, – сдавленным голосом прошептала она. – Как проклятая чертова река. – Она сдавила бедрами мою руку, а своей впилась в змейку моих брюк.

– Когда… эту работу… можно будет увидеть? – задыхаясь, спросил я.

Она припала своим огромным ртом к моей ширинке и начала грызть и лизать ее. Я чувствовал, как изо рта у нее льется слюна.

– Мисс Байнес, я не могу…

– Не подведи меня, Рансбург, – прорычала она; я чувствовал в паху ее горячее дыхание. – Ты принадлежишь мне.

Я оттолкнул ее и, заталкивая рубашку в брюки, попятился к выходу. Ее трясло от возбуждения. Волосы сбились на сторону, платье по-прежнему было зажато между ног, глаза горели адским огнем злобной неудовлетворенности.

– Мошенник! Распутник! Евнух! – яростно выплевывал ее громадный рот. – НАСТОЯЩИЙ мужчина УБИЛ бы ради меня! НАСТОЯЩИЙ мужчина УМЕР бы ради меня! НАСТОЯЩИЙ мужчина…

Я выскочил за дверь, чувствуя, что эта комната готов полыхнуть тем черным огнем, который уже был разожжен много лет тому назад.

– Так, говоришь, она у тебя на коленях рычала и урчала? – Гарри проявлял интерес, сидя за своим столом напротив моего. Было десять утра, а мой визит к Марселле Байнес завершился в полтретьего минувшего дня.

– Не хочу об этом говорить. – Я столовой зарылся в свой письменный отчет о походе к Марселле; это были довольно странные записи.

Гарри не унимался, продолжая вертеть в руке карандаш.

– Карсон?

– Что?

– Она начала с того» что запустила свою руку тебе…

– Короче.

– На ней были только чулки с подвязками? И больше ни…

– Ничегошеньки.

Гарри выбил на столе короткий ритм незаточенной частью своего карандаша.

– А был ли в этом процессе какой-то момент, Карсон, когда ты почувствовал, что вот, еще немного и…

– Не было. Послушай, Гарри, я думаю, нам нужно ввести Денбери в курс дела относительно последних событий. Хотя бы частично. Чтобы она не нервничала.

– Конечно. – Карандаш снова застучал по столу. – Карс?

– Ну что?

– Когда она потянула твою руку себе под платье, когда говорила про реку и прочий бред, такая пожилая женщина, она была… это было…

Я закрыл глаза. Потом едва заметна кивнул.

– Господи, – прошептал Гарри, после чего направился через всю комнату, чтобы успокоить себя пончиком. По громкой связи прозвучал резкий голос Берти Вогнела:

– Райдер, тебе звонит Лидия Барстул, линия пять.

Это имя на миг озадачило меня, пока я не сообразил, что это была помощница пропавшего без вести Койла.

– Барстоу, Берти.

– Довольно близко. Эй, что там случилось с этой красоткой Денбери? Почему она перестала оставлять сообщения для вас? Повздорили с ней, ребята? Если так, направляйте ее ко мне. Уж я определенно…

– Здравствуйте, мисс Барстоу. Чем я могу вам помочь?

– Я… я не уверена, что вы действительно можете это сделать. Сегодня утром я достала из шкафа плащ Рубина и нашла в нем какую-то пленку.

– Магнитофонную, как в кассете?

– Это пленка от такого карманного диктофона. Звук там искажен. Как будто он нервничает или что-то в этом роде.

– О чем там идет речь?

– Это сложный вопрос. Я не могу так сказать. Обычно я сразу узнаю проект, это становится ясно мгновенно. Но не в этом случае. Возможно, это не что иное, как.

Я взглянул на горы бумаг у себя на столе и вздохнул.

– Мы сейчас приедем, мисс Барстоу.

– Если не возражаете, я не хотела бы встречаться у нас в офисе. В двух кварталах от него на запад есть кафе.

– Нам понадобится двадцать минут.

– Это кафе принадлежало многонациональной корпорации и позиционировало себя как заведение для жителей окрестных домов. Помощница адвоката сидела за столиком, спрятавшимся под каким-то растением в кадке с большими, как весла у байдарки, листьями. Над ней висела огромная картина, которую, похоже, рисовала шимпанзе, сунувшая задницу в краску, а затем повозившая ею по холсту. Я мельком взглянул на нее сквозь листья.

– Доктор Ливингстон, я полагаю? – На столе стояла чашка кофе и лежал серебристый диктофон под микрокассеты.

Лидия сумела выдавить из себя подобие улыбки. Гарри живо протиснулся мимо меня и сел, имея в виду, что за напитками идти мне. Я затрусил к стойке, раздумывая по ходу, не взять ли ему карамелизованный охлажденный безалкогольный коктейль «макарена» или что-нибудь в этом же роде, но затем образумился и заказал два обычных кофе. Я поставил чашки на столик и сел по диагонали от мисс Лидии. Последние несколько дней, казалось, – состарили ее. А может, это просто луч солнца, заглядывающий в окно, наложил темные тени в уголки ее глаз.

– Эта лента, которую вы нашли сегодня утром, она была где?

– Диктофон был у него в плаще, детектив Наутилус, который висел в офисном шкафу. В этом нет ничего необычного: он нередко оставлял в карманах дорогие ручки, сотовый телефон и всякое такое. А этот плащ вообще со множеством карманов. Он еще смеялся, называя его своим вторым кабинетом.