Тёмная легенда - Кристин Фихан

Ей хотелось мира. Отдыха. После всей пустоты, всех долгих лет одиночества, она заслужила отдых. Все эти годы она провела с пользой, она не растратила впустую свою жизнь и способности.

— Да, моя любовь, это так. Я не мог бы больше гордиться кем-то другим. Ты многого достигла, и всегда на пользу другим. В то время как я отнимал жизни, ты спасала их, — раздавшийся в ее голове голос был нежным, полным уважения, с оттенком сожаления. Как будто он считал себя недостойным ее.

И сразу же ее темные глаза оказались в плену его взгляда.

— Ты тоже спасал жизни, Габриэль, ты страж нашего народа. Тебе следует знать, что ты стоял между человечеством и немертвыми. Ты отказался от счастья, поступив так.

Наблюдая за ними из дверей, Брайс видел неприкрытые эмоции в красивых глазах Франчески, когда она с такой любовью смотрела на Габриэля. Она понятия не имела о своих собственных чувствах, об их глубине, о том, как сильны они внутри нее, но он-то видел правду в ее глазах. Все выглядело так, словно они жили в своем собственном тайном мире. Они, казалось, общались без слов. Он крепко стиснул пальцы по бокам, сжимая их до тех пор, пока не побелели его костяшки, и его тело не затряслось от гнева и разочарования.

Он так долго добивался ее, посвятив себя ей, но, тем не менее, она никогда не смотрела на него подобным образом. И сейчас она была более прекрасна, чем когда-либо, более соблазнительна. Наблюдая за ней, он понял, что она была сексуальнее всех тех, с кем он когда-либо сталкивался. Он всегда считал ее красивым, превосходным украшением для появления в социальных кругах, в которых он намеревался вращаться. Брайс никогда не думал о ней с точки зрения горячих страстных ночей и секса, тем не менее, теперь, глядя на нее, он мог с трудом сдержать себя.

Именно в этот момент Габриэль поднял голову и посмотрел на него долгим холодным взглядом, от чего по спине Брайса побежали мурашки. Брайс развернулся на каблуках и пошел прочь. Не может быть, чтобы Габриэль действительно мог читать мысли, чтобы он мог знать о степени ненависти Брайса к нему. Не может быть, чтобы он мог видеть эротические картины в его мыслях. Брайс нуждался во Франческе во всех отношениях и заслужил ее. Он не собирался позволять Габриэлю с легкостью завладеть всем. Может, никто больше не мог видеть этого, но он знает, что в Габриэле есть что-то неправильное, что-то темное и опасное. Монстр свернулся внутри него, и Брайс то и дело видел его проблеск в глазах Габриэля. Брайс намеревался защитить Франческу от ее собственной сострадающей натуры.

Габриэль автоматически пожал руки судье и адвокату Франчески, привыкнув думать и даже говорить на двух различных уровнях. Он с легкостью вел светскую беседу, в то время как в голове снова и снова обдумывал проблему под названием «Брайс». Доктор был ревнив и одержим Франческой. Он становился угрозой их благополучию. Ненависть Брайса, казалось, никак не согласовывалась с его мягкой личностью. Не было ли в нем коварного следа воздействия, которое Габриэль не смог заметить? Немногие из немертвых могли спрятать подобное от него. Люциан. Что если его близнец снова начал играть в свою игру, используя своих человеческих врагов против него? Габриэль изучил мозг Брайса. Если на него и оказал воздействие немертвый, то он был невероятно умелым. Он бы узнал следы своего брата, однако, их там не было. Тем не менее, Брайс, создавалось ощущение, был вне себя от ревности. Она была сосредоточена на Франческе. И, насколько было известно Габриэлю, Брайс был решительно настроен вернуть ее, восстановив против Габриэля. Если немертвый и использует человека, то Габриэль не смог найти тонкий налет воздействия.

— В чем дело? — тихо спросила Франческа, кладя свою руку поверх его.

Он улыбнулся ей. Она была его миром. Единственной. Очень медленно он поднес ее ладонь к своим теплым губам, на мгновение задержав там, чтобы вдохнуть ее запах.

— Ты необыкновенная женщина, Франческа.

Она была рада, что остальные уже покинули комнату. Она слышала, как они вдвоем шли по коридору, довольные результатом встречи. Краска смущения залила ее лицо, как у школьницы, и все из-за того, что он поцеловал ее ладонь. Франческа попыталась вырвать свою руку.

Но Габриэль не позволил этого, блеснув белыми зубами в качестве доказательства.

— Ты до сих пор стесняешься меня после всего, что мы разделили? — его голос сознательно содержал в себе хриплое искушение, подразнивающее соблазнение.

— Нет, не стесняюсь, — солгала она, смущенная своей реакцией. Она когда-то считала его глаза пустыми, лишенными всяких эмоций, тем не менее, когда они останавливались на ней, они были полны такого голода, такой энергии, что она с трудом могла мыслить здраво.

Он улыбнулся ей, блеснув белыми зубами.

— Я считаю нам необходимо найти магазин и обзавестись мебелью для комнаты нашей подопечной. Никогда не представлял, что стану «отцом» девушки ее возраста, и человека при этом. Мне жаль любого юношу, который осмелится пригласить ее на свидание. Чтение мыслей — очень полезный навык в определенных обстоятельствах.

Франческа потянулась и провела рукой по его подбородку.

— Спасибо, что хочешь сделать это со мной. Я просто в восторге, что смогу забрать Скайлер с нами домой, и очень мило, что ты разделишь это со мной. Она такая красивая девочка!

— Да, так и есть. У нее должна быть одежда, в которой она будет довольна собой, — он неожиданно усмехнулся. — Я довольно много знаю о мире, почти по любому предмету, но я и понятия не имею, что девочка-подросток хочет видеть в своей комнате. В этом деле я вынужден полностью положиться на тебя. В сознании Скайлер нет ни единой картины, что бы она хотела.

— Не думаю, что она когда-нибудь думала о подобных вещах. Ее жизнь — только выживание. Я считаю, мы можем устроить ее в комнате на втором этаже с балконом, тем с небольшой башенкой, примыкающей к нему.

Он торжествен кивнул.

— Я верю, что она ей очень понравится, Франческа, — он взял ее руку. — Полетели сегодня ночью со мной. Мы можем отправиться по магазинам и ходить там невидимыми, пока не решим, что бы мы хотели приобрести. Позволь себе вновь почувствовать свободу нашей расы. Ты не делала подобного очень долгое время.

Франческа обнаружила, что улыбается от самой этой идеи. Это было правдой. Она отказалась от многих уникальных способностей своего народа ради того, чтобы думать, чувствовать и действовать, как человек. Это было крайне необходимо, чтобы спрятаться. Но теперь искушение было слишком сильно, чтобы ему сопротивляться. Позволив своим чувствам вырваться в ночь, сканируя всю близлежащую территорию, она замерла в ожидании, пока не убедилась, что поблизости никого нет, а потом, разбежавшись, подпрыгнула ввысь. Когда она очутилась в воздухе, замерцали перья, переливающиеся и прекрасные, и она молчаливо полетела через звездное небо.

Ощущение парения по небу было таким невероятным, что она с трудом могла приспособиться к нему. Прошло очень много лет с тех пор, как она позволяла себе роскошь думать как карпатка. Она хотела, чтобы образ ее мышления был постоянно человеческим. Теперь же она снова могла наслаждаться привилегиями своей расы. Проносясь по небу, она рассмеялась от радости.