Первая невеста чернокнижника - Марина Ефиминюк

— И эта девица просила нас не делать больно коту? — ни к кому не обращаясь, вымолвил Хинч.

— Учитель, просто выгоним ведьму вместе с вингретом, и дело с концом, — предложил Олень.

Макстен скрипнул зубами, а потом ткнул в меня пальцем и приказал:

— Надеть ошейник.

— На меня? — возмутилась я.

— На кота! Погрызет мебель, заставлю…

Тут он осекся, некоторое время в молчании грозил пальцем, пытаясь придумать достойное наказание, но девушку, не обладавшую магией, можно было наказать только ремнем. При мысли о порке ремнем, даже меня бросало в жар. Боюсь представить, что случилось с Максом. Судя по тому, как чернокнижник прикрыл глаза и судорожно сглотнул, мыслили мы одинаково.

Он прочистил горло и повернулся к Хинчу, величественно опирающемуся на посох белых магов.

— Испортит мебель — сожрешь!

— Меня?! — охнула я.

— Кота! — рявкнул Макстен. — А ты в подвал — порядок наводить!

— Когда?

— Немедленно! А ты что встал? — накинулся он на Эверта. — Помогать ей!

— Но я же не впускал вингрета в замок, — жалобно протянул Олень, все еще надеявшийся прикорнуть после бессонной ночи и энергичного утра, но наткнулся на хмурый взгляд хозяина Мельхома и кивнул: — Слушаюсь, учитель.

После того как я расколотила пару чудом сохранившихся мензурок, ворчавший, как старик, Олень выдворил меня из лаборатории и продолжил любовно полировать тряпочкой алхимическую печь. В кухне я застала Хинча, пытавшегося надеть на вингрета кожаный ошейник с мерцающим красным камнем. Кот зашипел, расширив необъятную пасть с раздвоенным языком, и блеснул бесноватыми глазищами. Недолго думая, прислужник вдарил зверю серебряной ложкой между ушей.

— Сиди тихо, демон!

Карлсон испуганно прижал уши, пасть захлопнул и с обиженным видом позволил застегнуть на шее кожаную полоску.

— Как дела? — полюбопытствовала я.

— Мы пытаемся найти общий язык, — прокомментировал Хинч, а кот басовито, но очень жалобно мяукнул, словно умоляя отогнать сильного хищника.

На столе стоял поднос с фарфоровым чайничком и чашкой на блюдце.

— Это для Макса? — полюбопытствовала я.

— Успокаивающий отвар.

— Я отнесу.

— Подозреваю, что в этом случае он не поможет, — недовольно буркнул прислужник.

— Я постараюсь его не бесить, — пообещала и немедленно подхватила поднос. Чашка поскакала по блюдцу — я едва сумела перехватить и спасти от падения. Испуганно глянула на Хинча. У прислужника и вингрета оказались одинаково вытаращенные глаза.

— Посуда цела, — объявила я.

— Может, мне стоит заново варить соус? — тихо спросил Хинч.

— Не торопитесь, — отозвалась я. — К очагу всегда успеете встать.

В комнате, где Макстен принимал просителей, сегодня было пусто. Пару раз по Мельхому разносился стук извне, но чернокнижник ни разу не открыл дверь. Видимо, после прерванного утреннего занятия из-за паршивого (в смысле крылатого) кота он, как любой нормальный мужчина, был чуточку раздражен и опасался кого-нибудь проклясть на смерть.

В настороженной тишине истерично звенела посуда. На громкое бряцанье даже плотоядный цветок Васенька повернул голову и раскрыл ярко-синюю пасть с недоеденной мухой. Магическая дверь тускло светилась по контуру. Однажды, когда никто не видел, из любопытства я ее открыла, но попала не в город, а в старый пыльный чулан, абсолютно пустой и с заколоченным окном.

Подойдя к винтовой лестнице с лихо закрученными ступеньками, я посмотрела наверх и крикнула:

— Макс, ты еще бесишься? Может, обойдешься без успокоительного настоя?

— Да, — донеслось сверху.

— Да — бесишься? Или можно оставить здесь? — буркнула я себе под нос и все-таки потащила настой наверх. Донесла непонятным чудом, расплескав напиток, цветом напоминавший кока-колу, по подносу. Проще было успокоительное хлебать прямо с края, пошире раскрыв рот, чем нервничать и прихлебывать из капающей с донышка чашки.

Макстен сидел в кресле и, отвернувшись к окну, что-то рассматривал во дворе.

— Я все пролила, — честно призналась я, пристраивая поднос на низкий столик. — Что изучаешь?

— Дерево, — вымолвил он.

— Какое дерево? — не поняла я и приблизилась к окну. Из кабинета чернокнижника открывался вид на внутренний двор, но лишь смутно похожий на наш уютный дворик, где от деревянной калитки в замковой стене до открытой кухонной двери было рукой подать. Пространство заметно расширилось. Забор вырос в высоту и отодвинулся на десяток метров, переместился колодец, а над ним выросла свежая деревянная домина. В самом центре двора в лучах теплого летнего солнца зеленел огромный старый дуб.

Дерево Кернов окончательно проснулось.

— Это хорошая примета или плохая? — оглянулась я на Макстена.

— Я не верю в приметы.

От пронзительного взгляда по спине побежали мурашки. Макс не настойчиво, а приглашающе потянул меня за руку. Не разрывая зрительного контакта, подвластная и послушная, я села к нему на колени. В тягучем томлении провела кончиком пальца по линии скулы, погладила шрам, очертила контур носа, осторожно дотронулась до сжатых желваков.

— Что ты, по-твоему, делаешь? — тихим, хрипловатым голосом спросил он.

— Пытаюсь попросить прощения. Ты еще злишься за вингрета?

— Ну, раз ты захотела кота, — вымолвил он, — как я могу тебя остановить?

— Если он съест черный гримуар, ты свернешь мне шею?

— Я придумаю что-нибудь интереснее, и уверен, нам обоим понравится…

Мы целовались жестко и страстно, пока в легких не заканчивался воздух. Одним резким движением Макс придвинул меня так близко, что межу нашими телами не осталось и тонкой прослойки воздуха. Мужские руки беззастенчиво забрались под юбку, сжали ягодицы. Голова шла кругом. Широко разведя колени, я снова с наслаждением ощутила, насколько он возбужден. Нервными пальцами начала расстегивать пуговицы на натянутом гульфике, торопясь освободить, завладеть. Пока никто не помешал, не постучался, не заявил, что печется о нашей чести и о чем-то еще. Какая, право, глупость. О какой гордости говорят они, когда от каждого прикосновения тело горит огнем, теряется точка опоры, любая ласка заставляет выгибаться, вжиматься и тереться?

В упоительный хмель ворвался деликатный стук в двери Мельхома. В смысле, в магические двери, а потому деликатный стук казался громоподобным. Мы замерли.

— Да они издеваются, — прошептала я, утыкаясь взмокшим лбом в плечо тяжело дышавшего Макстена. — Давай сделаем вид, что ничего не услышали.

— Это ведь замок Мельхом? — словно издеваясь, продолжал транслировать монолог нежданной гостьи демон. — Я не ошиблась дверью?