Трое - Алайна Салах

Мы чокаемся. Да, сейчас мне определенно хорошо.

Спустя час к нам присоединяются Ленины знакомые, Кирилл и Илья. Внешне они напоминают мне Сашу: интеллигентные и безопасные, а потому я не испытываю дискомфорта, когда Илья присаживается на соседний стул и пытается завести беседу. Пожалуй, только такому типу мужчин я готова позволить к себе приблизиться. Которые не будут вызывать смешанных чувств, и которые всегда будут рассматриваться не более, чем друзья. Интересно, буду ли я когда-то готова к большему.

— МГИМО, значит, — Илья отпивает свой виски с колой, возвращает бокал на стойку. — А специальность какая?

— Социология массовых коммуникаций.

— Гуманитарий, значит. А я физик. Правда, сейчас диплом мне мало пригождается. Руковожу продажами.

Я киваю и кручу в руках второй по счету коктейль. Разговор перестает быть интересным и не обязывающим. Я не слишком хочу знать, чем зарабатывает Илья на жизнь, в противном случае бы сама спросила.

Я оглядываюсь в поисках остальных. Лена, свесившаяся через барную стойку, вовсю кокетничает с Гришей, Карина, эмоционально жестикулируя, что-то объясняет Кириллу. Тепло постепенно утекает из груди, замещаясь неуютным дуновением холода. Мне больше не хорошо.

— Я отойду в туалет, — стянув сумку с барной стойки, я встаю. — Скажи Лене, чтобы меня не теряла.

Стараясь никого не задеть, я лавирую между посетителями и пытаюсь вспомнить, где находится туалет. Я помню, что нужно попасть в коридор, но их здесь два, а один ведет на малый танцпол. Спрашивать и заговаривать с людьми не хочется.

Я огибаю обнимающуюся парочки и отшатываюсь, когда перед моим лицом слишком близко возникает чужое:

— Привет… — я чувствую крепкий аромат парфюма, утяжеленный запахом сигарет, вижу обнаженные в улыбке зубы.

Уворачиваюсь и иду дальше. Здесь полно охраны и со мной ничего не случится.

Неожиданно все вокруг начинает меня напрягать: толпы людей, громко звучащая музыка, ткань платья, трущаяся о бедра. Я испытываю потребность очутиться в кровати и зарыться в одеяло. Оно шерстяное, под ним мне привычно и не так холодно.

И я снова оказываюсь совершенно не готова. Мой поломанный зонт все такой же поломанный, как и месяц назад. Всего в пяти метрах от меня, за перилами ВИП-зоны, я вижу его. Мирон не один, вокруг него, как и всегда толпятся друзья, которых сейчас я не желаю замечать. Из-за занятости разговором он меня не видит, а потому я могу на него смотреть. Знает ли он, что тогда, ночью ему звонила я? Он перезванивал мне из любопытства?

Его волосы немного отросли, кажутся темнее. Он в идеально отглаженной рубашке и брюках, возможно, приехал с работы. Кто о нем заботится вместо меня? Другая девушка, домработница? Горько признавать, что половину из того, что я для него делала, с легкостью заменит наемный труд.

Шум голосов и грохот музыки вновь проникают мне в уши — первый шок от встречи прошел, и теперь я могу видеть больше. Например, то, что почти всех людей в ВИП-зоне я знаю, и среди них есть Алина. Она не рядом с ним, но вряд ли это можно считать стопроцентным опровержением. А еще среди гостей нет Руслана.

Для чего я стою?

Мирон знакомым движением приподнимает брови, очевидно, реагируя на услышанное, его взгляд смещается на плечо собеседника, а потом вдруг находит меня. Ударная волна, размозжившая грудную клетку, сейчас воспринимается как данность. Возможно, так будет происходить всегда.

Я смотрю, и он смотрит. Черная решетка ограждения, разделяющая нас, символична. Он в своем ВИП-мире, а я в своем, мире, где приятель соседки по квартире втихую наливает нам бесплатные коктейли, потому что они слишком дорогие. И этот мир, по большому счету, не настолько и плох, если бы не одно чудовищное «но». В нем совсем нет его.

Я ему улыбаюсь. Старательно, так насколько мне позволяют одеревеневшие мышцы и удушающая тахикардия. Не хочу выглядеть жалкой. Мирон не возвращает мне любезность, продолжает смотреть без улыбки. Возможно, тоже задумался о непересечении наших миров, а возможно, ждет, когда я уйду.

Мне нужно в туалет. Я бы могла простоять вечность в ожидании чуда, но в моем нынешнем мире они редко случаются. Отдираю взгляд вместе с сердцем и заставляю себя идти. Левый коридор или правый? Проверю оба.

— Тот мэн слева на тебя глазеет, — выкрикивает Лена, обжигая сливочно-алкогольным дыханием мою ушную раковину. — Выпей еще и улыбнись ему. Хватит киснуть.

Я поворачиваюсь лишь потому, что она именинница, а я обещала веселиться. Мужчина, стоящий через два стула от нас, действительно на меня смотрит. Поблескивающее серебро запонок, массивные часы, стильная небритость и цепкий взгляд потребителя. Я отворачиваюсь. Во времена моей прошлой жизни я часто замечала таких мужчин в клубах: их не интересует веселье, музыка и алкоголь. Это именно тот тип людей, которых я всячески хочу избегать. Циничные охотники, имеющие целую комнату с чучелами своих жертв и сошедшие в толпу, чтобы пополнить коллекцию.

Лена сосредоточенно копается в сумке и извлекает оттуда сигаретную пачку.

— Я на улицу выйду покурить. Пойдешь?

Я мотаю головой. Не люблю запах дыма, и к тому же, если я уйду, барный стул обязательно кто-то займет.

Лена уходит, прихватив с собой Карину, а я фокусируюсь на убывающем кубике льда в своем коктейле. О том, чтобы влиться в атмосферу безоблачного веселья, можно забыть. Каждая минута с того момента, как я увидела его, натянута несбыточным ожиданием. Я осознаю, что мне лучше уехать. Отрезать, выжечь надежду для того, чтобы не топтаться на месте и продолжить жить. Но он слишком близко, а я слишком слабовольная.

— Это «Секс на пляже»? — густой баритон вторгается в мои мысли одновременно с ароматом древесного парфюма.

Тело сковывает защитное напряжение, я поднимаю глаза. Это тот самый охотник с дорогими часами: берет меня в фокус, взводит курок.

— Я не знаю, — я отодвигаюсь от него, насколько возможно и закрываю себя плечом.

— Меня зовут Глеб. Я немного понаблюдал за тобой. Кажется, тебя здесь ничего не веселит.

Рядом с ним мне тесно и неуютно. Хочется попросить его уйти, но мне нужно быть осторожной. От него исходит запах власти, превосходства и денег, а меня больше некому защитить.

— Я просто задумалась.

Охотник понимает руку, нетерпеливо щелкает пальцами, подзывая бармена. Гриша подходит через секунду, проигнорировав тех, кто ждал своей очереди. Еще одно доказательство, что мне нужно быть настороже.

Мой сосед небрежно швыряет на стойку серебристую пластиковую карту.

— Дай ваш фирменный.

— Если вы мне, то не нужно, — я заставляю себя встретиться с ним взглядом ровно настолько, чтобы он понял, что я не кокетничаю. Дольше смотреть опасно — может не так понять.