Блудный сын, или Ойкумена. Двадцать лет спустя. Книга 2. Беглец - Генри Лайон Олди

Маруты вооружаются золотыми луками – трофейными лучевиками. Воины готовы нырнуть в пасть монстра и дальше – в глотку, в утробу, на круги девятого ада. Гуру открывает им путь. Призраки опаздывают: они не ждут нападения, уверенные, что снаружи царит покой. Росчерки молний убеждают их в обратном.

Один марут ранен. К счастью, легко.

Впереди – спуск в лабиринты подземной гробницы. Впереди секреты и сокровища, среди которых главное – юный пленник-велет. Чужая злая воля наделила гробницу опасной силой, начинила ловушками и преградами, выставила караулы. Да, думает Горакша-натх. Пожалуй, я могу погасить ваджры ближайших стражей, опустошить аккумуляторы их оружия. Я уже проделывал подобное на Чайтре. Дозволено ли мне ослабить контроль за периферийными устройствами?

Как же их много!

Незримый рот припадает к лучевикам ларгитасцев. Пьет, втягивает, опустошает стакан за стаканом. Распределяет огненное молоко по тысячам тонких каналов. И гуру понимает, что совершил ошибку.

III

– Заперто, – с детским удивлением сказал Тиран.

Минутой раньше он ломился в дверь. Двумя минутами раньше – тоже. Вот уже пять, нет, шесть полновесных минут адъюнкт-генерал Бреслау пытался выйти из кабинета. Дергал ручку, бил плечом. Толкал так и эдак. Пинал створки ногами. Устраивал бурные и продолжительные аплодисменты, хлопая ладонью по папиллярному идентификатору. Набирал на коммуникаторе сложные коды. Разбил коммуникатор об пол, выяснив, что аккумулятор внезапно сдох, а связи нет, даже экстренной. Сплясал на обломках зажигательный танец.

Все, методы исчерпались.

– Вы видите? Заперто.

Линда не ответила. Она сидела на кушетке с вязанием, плотно сдвинув колени: добрая бабушка, сдобная булочка. Спицы двигались с мерной неторопливостью. Было в их движении что-то гипнотическое. Лицо комиссара Рюйсдал осунулось, щеки налились восковой бледностью. Взгляд, если так можно выразиться, провалился сам в себя. Мало кто из детишек захотел бы сейчас к Линде на колени.

Тиран почувствовал себя в одной банке со скорпионом. Нет, иначе: в одной банке со Скорпионом. Бывают и такие Скорпионы: в кофте, со смешной гулькой на затылке.

– Ваша работа, комиссар? Меня отстранили, да?

Линда дернула щекой.

– Меня отстранили и заперли. Во избежание? Полковник Госсенс уже принял дела? Меня заперли, а вас оставили рядом, чтобы я не натворил глупостей. Сейчас подъедет спецбригада, меня, как носителя государственных тайн, изолируют от сякконских телепатов. А заодно и от всего мира…

– Прекратите истерику.

Губы женщины шевельнулись, но лицо осталось прежним, высеченным из пористого камня. Мимика не соответствовала речи, мимика отсутствовала вообще как класс, и Тиран испугался. Страх был иррационален. Тиран словно увидел говорящую куклу, доставшую из-за спины опасную бритву.

– Я не прав?

– Замолчите. У нас гости.

– Скорпион?

– Не мелите чушь. Скорпиона я бы опознала.

– Спецбригада? За мной?

– Брамайны. За мальчиком.

– Шутите?

Тиран рассмеялся:

– Любой корабль был бы замечен еще на подлете к Ларгитасу. Замечен и задержан.

– У нас гости, – повторили губы Линды.

Под глазом Т-телохранителя забилась синяя жилка. Если это был пульс, то с таким пульсом везут в реанимацию. Казалось, тонкая кожица вот-вот лопнет и по лицу комиссара Рюйсдал потекут кровавые слезы.

– На верхних этажах идет бой. Я слышу эмоциональный всплеск.

– Что вы слышите?!

– Там убивают и умирают. Это болезненно, а вы меня отвлекаете. С вашими дурацкими кораблями разберетесь потом. У нас гости, их надо встретить.

Тиран кинулся к столу. В контрольных сферах тянулись пустые бесконечные коридоры. Минус девятый, минус восьмой, минус первый. Стоп-кадр из архивного хранилища, ничего общего с реальностью, какой бы та ни была.

Сферы мигнули и погасли.

– Энергия, – пробормотал Тиран. – Кабинет обесточен. Не полностью, выборочно. Говорите, брамайны? Проклятые энергеты, как вы это сделали…

На подмогу можно не рассчитывать, понял он. Вызов не пройдет.

– Антисы, – вдруг сказала Линда. – Их привезли антисы.

– Вы шутите? – повторил Тиран.

Открыв сейф, он достал лучевик армейской модели и наплечную кобуру. Давненько Яну Бреслау не приходилось держать в руках оружие. Каждый раз напоминал себе, что надо бы сходить в тир, и всегда находились более важные дела. Будет тебе тир, старый дурак…

– Антисы. Нет, коллективные антисы. Они прилетели в составе коллантов. Я улавливаю чувственные образы.

– Сколько их?

– Не знаю. Трудно определить.

– Спецназ коллантариев? Великий Космос, я обязан был предусмотреть…

Губы Линды сложились в усмешку. Тирана озноб пробрал от этой усмешки.

– Антисы. – В устах комиссара это звучало как ругательство. – Мы с вами ничего не знаем про антисов. Урожденных, коллективных, в крапинку, в полоску. Ну, почти ничего. Мы бредем наугад. Как вы могли учесть то, о чем понятия не имеете? У Ларгитаса нет своих антисов, для вас они – слепое пятно.

Тирану захотелось ударить женщину. Ударить сильно, наотмашь, потому что Линда была права. Сдержать порыв стоило ему большого труда.

– Брамайны, – прохрипел он. – Как насчет брамайнов? Они что, знают все?!

– Нет, не все. Брамайны ничего не знают про нас, менталов.

– Вот счастье-то!

– Своих менталов у них нет. – Комиссар пропустила его сарказм мимо ушей. – Для брамайнов мы – смешные мозгоправы. Лекаришки в уютных кабинетах, режиссеры арт-транса, разгребатели неврозов. Это хорошо, это просто замечательно.

– Что тут хорошего?

– Хватит болтать. Если я не отвечаю вам – ничего личного, работаю. Уверена, кавалер Сандерсон тоже не заставит себя долго ждать…

– Сандерсон? Вы его слышите?!

Линда не ответила.

– Сандерсон! Передайте ему, пусть защищает ребенка!

Она под шелухой, понял Тиран. Она уже там, под шелухой, ей не до меня. «Лекаришки, режиссеры, разгребатели…» Менталы Ларгитаса ловили Натху, рискуя собой. И вот опять: менталы Ларгитаса принимают бой. А я сижу с лучевиком в запертом кабинете, руки мои дрожат, и пользы от Яна Бреслау – плюнуть и растереть.

– Держите дверь под прицелом, – вдруг произнесла Линда. – Они могут ворваться в любой момент. Если они захотят, дверь откроется.

И снова замолчала.

Комок подступил к горлу. С убийственной остротой Тиран позавидовал женщине. Он бы отдал правую руку, лишь бы узнать, что видит Линда Рюйсдал в галлюцинаторном комплексе, на изнанке бытия. Стрелять, в конце концов, он может одной левой. Так, как он стреляет, можно это делать вообще без рук.