Когда умирают слоны - Чингиз Абдуллаев

Автандил прикусил губу, осмотрел всех присутствующих.

– Не нужно было звать этого человека, – сказал онпо-грузински Нодару. Потом повернулся к Дронго: – Да, он мне позвонил. Поэтомуя так быстро и приехал. На столе лежала записка моего старшего брата. Оннаписал ее жене и детям. Я подумал, что никто не должен знать о его самоубийстве.Пусть для всех он останется героем. Прости меня, Этери, я посчитал, что такбудет лучше. Записку я убрал в карман. А потом вернулся Виталий, с которым мыосмотрели всю комнату и лестницу, стирая возможные отпечатки. Я не думал, чтонегодяй Лисашвили воспользуется смертью моего брата, чтобы начать активныемероприятия по собственному плану. Не мог даже представить такого продолжения.

Все потрясенно молчали. Этери неожиданно громко заплакала.Ее брат, беспомощно оглянувшись по сторонам, все еще ошеломленный происшедшимразговором, обнял сестру.

– Зачем вы приехали? – спросил Автандил. – Мы закрыли быдело, доказав, что это было обычное самоубийство. Зачем вы его позвали, Нодар?Неужели вы не понимаете, что ничего нельзя остановить? Смерть Шалвы и приездДронго спровоцировали нашу военную контрразведку на активные действия. Мы ведьмогли потерять американцев навсегда, а они нам нужны. Неужели вы этого непонимаете? Иначе мы не сможем решить наши проблемы. Лисашвили дурак, но он былправ. Иначе было нельзя. Нужно было показать американцам, что за убийствамистоят спецслужбы других государств, что существует реальная опасность, что засмертью генерала Гургенидзе стоит организация, которая противостоит появлению внашей стране американцев. Неужели вы ничего не хотите понять?

Аситашвили встал с дивана и поморщился.

– Это ты дурак, – сказал он Автандилу в сердцах. – Готовподставить собственного брата. Какой ты мужчина? Лилия, пойдем со мной. Мнепротивно здесь находиться.

Он повернулся и пошел к выходу. За ним поспешила Лилия.Автандил устало опустился на диван и замолк. Чхиквадзе поднялся со стула.Подошел к детям погибшего генерала.

– Простите меня, – попросил он, – я не мог сразу сказать.Для меня он был как родной, как самый близкий человек, – он заплакал и быстровыбежал из комнаты.

– Значит, с моим тестем произошел несчастный случай, а этимрешили воспользоваться военные? – понял наконец Гозалишвили, испуганно глядя наДронго. – Или я что-то пропустил?

Дронго посмотрел на Тамару. Все было кончено. Она пожалаплечами. «Все-таки этот упрямец раскрыл тайну смерти генерала», – подумала она.

Дронго стоял в небольшой комнате зала для официальныхделегаций тбилисского аэропорта. Рядом находилась Тамара, приехавшая проводитьего на самолет, вылетающий в Стамбул. Верный своим привычкам, Дронго отказалсялететь самолетами местных компаний, совершающими рейсы по маршруту Тбилиси –Москва. Он предпочел длинный путь, выбрав известную западную компанию и хорошийсамолет, который не развалится в воздухе. Дронго помнил, как несколько летназад обедал с известным журналистом Артемом Боровиком. С ними сидели несколькочеловек, в том числе и руководитель авиационного департамента Азербайджана,человек с большим чувством юмора, контактный, общительный. Разговор зашел остранностях Дронго, и это всех развеселило. Боровик вздохнул и сказал, что всезависит от судьбы. Над возражением Дронго, что плохие самолеты и нерадивыелетчики несколько могут изменить ее, все посмеялись, а руководительавиационного ведомства даже рассказал какой-то анекдот. Через две неделиДронго, находясь в Америке, с ужасом узнал, что самолет, в котором летел АртемБоровик, разбился, и блестящий журналист, его ровесник, которым он таквосхищался, погиб. Это было нелепо, страшно и больно. С тех пор он никогда неизменял своим привычкам, предпочитая длительные маршруты, но в самолетахопределенных, хорошо зарекомендовавших себя авиакомпаний.

– Меня просили тебе сказать, что твой гонорар будет переведенна твой счет в банке, – сообщила Тамара.

– У меня есть просьба, – вспомнил Дронго. – Узнайте, гдеживет семья погибшего полковника Джибладзе, и переведите причитающиеся мнеденьги его семье. У него осталось двое мальчиков и неработающая жена. По-моему,они студенты. Деньги им очень понадобятся.

Тамара грустно улыбнулась:

– Тебе никто не говорил, что ты чокнутый?

– Говорили. Мне в последнее время часто говорят подобное.Наверное, я действительно постепенно деградирую.

– Нет, – медленно покачала она головой, – не деградируешь.Ты просто позволяешь себе быть таким, какой ты есть. Без тени рисовки, ненужнойпозы, ложного чувства собственной значимости. Возможно, ты один из последнихмужчин в наше время. И знаешь, я поняла, в чем твоя сила. Ты не боишься бытьсмешным. Ты вообще ничего не боишься.

– Ничего подобного, – возразил Дронго, – я очень боюсьлетать самолетами. Когда был маленьким, боялся темноты. Иногда боюсь влюбиться,чтобы не зависеть от собственного чувства. Порой мне кажется, что я идиот и нужноналаживать нормальную семейную жизнь. А еще я понимаю, что мне уже давнонравятся мои странные путешествия, жизнь, которую я себе выбрал, книги, которыея имею возможность читать, прекрасные женщины, с которыми иногда встречаюсь насвоем пути…

– Работа, путешествия, книги, женщины – таков полный наборсовременного джентльмена?

– Поменяй все местами, и будет правильно, – пошутил Дронго.Он протянул руку и положил ладонь на ее плечо. – Я не люблю, когда говорятслишком серьезно. За этим всегда скрывается нечто гадкое. Либо собственнаявыгода, либо глупость. По-моему, наша жизнь, о конечности которой мы всеинформированы, должна вызывать у нас грустную улыбку. Жизнь – самая большаяшутка.

– Я запомню твой афоризм, – пообещала Тамара. – Такое могсказать только ты.

– Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я составил списокмоих желаний, – неожиданно признался Дронго. – Это был длинный перечень книг,которые я хотел прочитать, невероятное количество городов и стран, которые ямечтал когда-нибудь увидеть, и, наконец, имена женщин, с которыми мне хотелосьбы встретиться. На самом деле, в отличие от книг и стран, их было не так ужмного – несколько взрослых дам, которые мне тогда тайно нравились. Вот и всемои желания.

Тамара высвободила руку и рассмеялась.

– И что дальше?

– Я прочел все книги, которые были в моем списке, посетилвсе города и страны, о которых мечтал.

– А третье желание? – лукаво полюбопытствовала она.

– Понимаешь, – вздохнул он, – так получилось, что я пересталинтересоваться именно теми женщинами.

В этот момент объявили посадку. Они взглянули друг на другаи медленно поднялись с кресел. Тамара шагнула к нему.

– Ты прилетал к нам уже дважды, – напомнила она, – когдабудет третий?