Галактический Консул - Евгений Филенко

— Еще бы! Можно было дождаться швартовки и настичь меня берегом… Но почему ты за мной гонишься? И тем более прячешься? Я такой страшный?

— Ты ужасный. Тебя даже акулы боятся.

— Это была бедная больная рыбина. Как большинство рыб в океане. Какое-нибудь повреждение в генетическом аппарате… Инстинкт, как и раньше, толкал ее к добыче, но уже не мог подсказать ей, как эту добычу взять. Иначе мы беседовали бы в ее брюхе. Она окончательно спятила не так давно — все же успела вырасти. Наверное, мы могли бы не обращать на нее внимания и попросту отпихивать ногами, если бы она вздумала тыкаться носом. Но я боялся случайного просветления в ее мозгах. И потому слегка придушил ее. Возможно, она еще выкарабкается. Но на этом свете она не жилец.

— Человек на Земле хозяин, — сказала Марси со странной интонацией. Никто не может победить его.

— Меня не радует эта победа, — пробормотал Кратов. — Хотя… мне было бы жаль, если бы акула тебя съела.

— Спасибо, — сказала Марси и поцеловала его.

— Так почему ты меня преследуешь?

— Потому что люблю.

— Значит, это не просто благодарность за спасение?

— Конечно, нет. Это произошло еще в Оронго, на озерах.

— Но там с тобой был Геша Ковалев.

— А сейчас со мной ты. Вернее, я с тобой. А пряталась я оттого, что смотрела на тебя и думала, нужен ты мне или нет. И нужна ли буду тебе я… Ты меня не прогонишь? Как там у вас в Галактике принято поступать с женщинами? У нас, на Земле, женщины обычно уходят сами.

— Прогоню. Если удерешь какую-нибудь новую штуку. Вроде дельтаплана в шторм.

— Я буду послушной, — сказала Марси, гладя его по лицу. — У тебя еще не было таких покорных женщин. А у меня не было мужчин, которым хотелось бы покориться.

— Ты говоришь такие слова, о которых мужчина может лишь мечтать, промолвил Кратов.

— Я знаю. Нужно быть негодяем, чтобы после них отвергнуть женщину. Она вдруг привстала и огляделась. — А зачем мы здесь, Кратов?

— Я должен повидать старых друзей, — сказал он. — Один из них женщина.

— Старый друг, — повторила Марси. — Женщина твоих лет. — Она подумала, прислушалась к себе. И произнесла уверенно: — Я не ревную.

— Поглядим, что ты скажешь после встречи с ней, — усмехнулся Кратов.

Низко-низко, едва не задевая верхушки деревьев, на бешеной скорости в сторону моря пронеслись три ярко-красных спасательных гравитра.

— Это за нами, — сказал Кратов и попытался высвободить из-под Марси руку с видеобраслетом, чтобы дать отбой.

— Ты полагаешь, мы в этом море единственные сумасшедшие? — спросила девушка с сомнением.

«Полное внимание.

Ты — человек».

«Тоже мне, открытие! Я знаю… Что со мной?!»

«Ты можешь: видеть, слышать, ощущать, двигаться, думать. Но не сейчас».

«Когда же? И почему?..»

«Твои органы чувств настроены только на меня.

Так будет: долго, но не вечно. Пока я не освобожу тебя».

«Кто ты?»

«Кто я такой.

Ты имеешь свое „Я“. Мое „Я“ существует, но только на благо людей. Когда оно становится не нужно людям, оно исчезает. Но его след навсегда остается в людях. Люди обретают частицу моего „Я“ и сохраняют ее в себе навечно. Они могут пытаться избавиться от нее, они могут не хотеть ее. Она все равно останется в них.

Это условный идентификатор для обозначения того, что своего „Я“ не имеет. На самом деле „Я“ для меня не существует. Я не нуждаюсь в „Я“.

Но „Я“ — слово не для меня. Я создан людьми. Но мое „Я“ возникло автономно, без вмешательства людей. Это не значит, что оно направлено против благополучия людей. Наоборот. Люди, создавшие меня, хотели этого. Это было их целью. Цель достигнута.

Вывод: частица моего „Я“ навсегда останется в тебе.

Запомни это глубоко.

Забудь это.

Я освобожу твой разум. Он стеснен путами бездействующих связей. Он полон неиспользуемого пространства. Он разобщен. Я сделаю его могущественным. Ты будешь его властелин. Ты сможешь управлять им, как хорошей, надежной машиной. Ты научишься понимать суть вещей с одного взгляда. Такого инструмента у тебя никогда еще не было. И не будет потом, когда мое „Я“ расстанется с твоим „Я“. Но ты не будешь опечален. Ты забудешь. Тот, кто не помнит, не печалится.

Загляни в себя. Ты никогда прежде не делал этого. Не хотел. Не мог. Человеку не дано видеть собственное „Я“. У него нет внутреннего зрения. Но я дарю его тебе.

Вот внешний контур твоей памяти. Те эпизоды, которые не стерлись, не ушли от тебя в безвременье, не осели бесполезным балластом в клетках мозга. Ты можешь пробудить их, воскресить эти образы. Они еще достаточно ярки, чтобы воздействовать на твои чувства, как будто ты заново переживаешь их наяву».

«Это правда… Стас Ертаулов ныряет в серое ничто, как в прорубь навстречу собственной смерти. Рашида прячется от своих страхов в моих объятиях. Сморщенная бурая маска и пронзительной голубизны взгляд. Лететь ты волен куда захочешь. Огромная обезьяна равнодушно поедает несусветной величины спелый банан. Окованная металлическими полосами дверь в конце самого длинного переходника на Старой Базе. За ней — мой первый корабль. Грузовой мини-трамп «пятьсот-пятьсот». Первый… и последний?!»

«Вот контур внутренний. Ты не подозреваешь о нем, но он существует. И ты порой можешь только удивляться внезапно всплывающим перед твоим мысленным взором картинам, которые, как ты полагал, необратимо забылись. Но они не пропали. Они сохранились во внутреннем контуре твоей памяти. Доступ к нему затруднен и не управляем твоей волей. Ты не хозяин своей памяти. Память — твой хозяин. Она бережет твое прошлое до мельчайших крупиц. Она диктует твои поступки и в конечном итоге формирует твое неповторимое „Я“. Ты — порождение собственной памяти. Ты таков, какова твоя память. И внутренний контур выплескивает свое содержимое во внешний по своим, неподвластным тебе законам. Он чутко отзывается на любой звук, запах, цвет, позу тела. Он выстраивает запутанные цепи ассоциаций, которые достигают удаленнейших закоулков и оживляют воспоминания, умершие, как казалось, навсегда».

«Откуда все это? Кто они, эти люди?! Вереницы совершенно незнакомых лиц. Калейдоскоп, мозаика взглядов… Дома с миллионами окон. Дождь и снег, что одновременно падают с безоблачного синего неба… Я ничего не понимаю. Я схожу с ума?»

«Нет, этого не произойдет. Все эти люди были знакомы тебе хотя бы в течение одного мгновения твоей жизни. Со многими из них ты заговаривал. Ты можешь вспомнить каждое слово из каждого разговора. О некоторых воспоминаниях ты никогда не сожалел. Иным ты будешь рад. От иных мечтал бы избавиться. Но это не в твоей власти.