Тайный сговор, или Сталин и Гитлер против Америки - Василий Молодяков

В ответном тосте г-н министр поблагодарил Советское правительство за теплый прием и заявил, что он с особым удовольствием последовал приглашению Советского правительства приехать в Москву во второй раз после того, как во время его первого посещения было заложено хорошее начало для установления дружественных отношений между Германией и Советским Союзом в форме пакта о ненападении. После этого поджигатели войны развязали войну, следствием которой было уничтожение Польши. Тот факт, что Германия и Советский Союз приняли на себя задачу навести спокойствие и порядок на территории бывшего польского государства, является залогом их дальнейшего дружественного сотрудничества на широкой основе. На этот раз он приехал в Москву, чтобы заключить окончательное соглашение и предпринять урегулирование отношений на тех территориях, которые находятся между Германией и Советским Союзом. Установление совместной границы и тот факт, что Германия и Советский Союз снова становятся непосредственными соседями, открывает обнадеживающие перспективы успешного сотрудничества в будущем. Советский Союз получил большие территории, на которых живут родственные по крови украинцы и белорусы. В это же время Германия смогла включить в состав своей старой родины многих своих единоплеменников. Восстановлено непосредственное соседство, которое в течение многих столетий существовало между Германией и Россией. Оно представляет надежный фундамент дружбы между обеими странами. Фюрер желает осуществления этой дружбы и считает ее вполне возможной, несмотря на существующие различия в обеих системах. В этом духе он предлагает тост за здоровье членов Советского правительства, и особенно за здоровье товарищей (интересно, Риббентроп так и сказал „товарищей“? — В.М.) Сталина и Молотова, которые оказали ему столь сердечный прием.

В течение вечера господин Молотов снова поднимал бокал за здоровье г-на министра и добавил, что Советское правительство особенно радо увидеть у себя господина Риббентропа, ибо этот человек никогда не приезжает понапрасну[31]. При первом приезде он заключил договор о ненападении, теперь предстоит заключение нового договора, который закрепит дружбу и границы между обоими государствами. Темп 650 километров в час, с которым действует господин Риббентроп, вызывает у Советского правительства искреннее восхищение[32]. Его энергия, его сила воли являются залогом того, что свершенное им дело создания дружественных отношений с Германией будет устойчивым.

В тосте, адресованном Сталину, Молотов подчеркнул решающую роль, которую сыграл этот человек при преобразовании отношений между Советским Союзом и Германией. В своем тосте в честь немецкого посла графа фон дер Шуленбурга Молотов высоко оценил его неустанные и последовательные усилия в совместном деле и поблагодарил его за совершенную работу».

Выпить советские вожди любили. Еще большим удовольствием было «вусмерть» напоить гостя, о чем на старости лет любил вспоминать Молотов. Он провозглашал все новые тосты, попутно поминания Сталина, который каждый раз поднимался и пил за здоровье «тостуемого». После очередного тоста вождь заметил: «Если Молотов хочет выпить, никто не против, но не надо все время ссылаться на меня». Риббентропа не напоили (советское шампанское он как специалист оценил высоко), но подливали усиленно, как и всем прочим гостям. Занятный рассказ об этом оставил Хильгер: «Я сидел напротив него (Сталина. — В.М.) по диагонали. Берия, сидевший справа от меня, пытался наливать мне больше, чем я хотел. Сталин увидел, что мы с Берия о чем-то спорим, и спросил через стол: „В чем дело?“. Когда я объяснил, он ответил: „Если вы не хотите пить, никто не может вас заставить“. „Даже сам глава НКВД?“ — пошутил я. „Здесь, за этим столом, даже глава НКВД имеет не больше слова, чем кто-либо другой“, — последовал ответ».

После ужина и «непринужденной беседы» Риббентроп со свитой отправился в Большой театр, где была зарезервирована правительственная ложа, и посмотрел один акт «Лебединого озера» (видимо, с тех пор этому балету везет в политической истории!). «Собравшаяся в театре публика проявила оживленный и благожелательный интерес к высоким немецким гостям», — деликатно пишет Хильгер. Конечно, как было не поглазеть на заезжую знаменитость, тем более из той страны, которая позавчера была исчадьем ада, а вчера стала лучшим другом. «Сам спектакль явился новым доказательством высокого уровня русского балета, главные роли в честь высокого гостя исполнялись наилучшими русскими балеринами». В области балета мы при всех режимах были впереди планеты всей… Риббентропу понравилось.

В час ночи двадцать девятого началась заключительная фаза переговоров. Хенке запомнилось, как Риббентроп говорил с Гитлером по телефону, стоявшему на столе Молотова (хоть кино снимай!). В пять утра были подписаны договор о дружбе и границе, секретные протоколы и письма. Карты с проведенной от руки линией новой границы были визированы Сталиным и Риббентропом еще до ужина.

Основной текст гласил:

«Правительство СССР и Германское Правительство после распада бывшего Польского государства рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории и обеспечить народам, живущим там, мирное существование, соответствующее их национальным особенностям. С этой целью они пришли к соглашению в следующем:

Статья 1. Правительство СССР и Германское Правительство устанавливают в качестве границы между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства линию, которая нанесена на прилагаемую при сем карту и более подробно будет описана в дополнительном протоколе.

Статья 2. Обе стороны признают установленную в статье 1 границу обоюдных государственных интересов окончательной и устраняют всякое вмешательство третьих держав в это решение.

Статья 3. Необходимое государственное переустройство на территории западнее указанной в статье линии производит Германское Правительство, на территории восточнее этой линии — Правительство СССР.

Статья 4. Правительство СССР и Германское Правительство рассматривают вышеприведенное переустройство как надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами.

Статья 5. Этот договор подлежит ратификации. Обмен ратификационными грамотами должен произойти возможно скорее в Берлине. Договор вступает в силу с момента его подписания».

К договору прилагались конфиденциальный протокол о взаимном обеспечении эмиграции фольксдойче из советской зоны и украинцев и белорусов из германской зоны и два секретных протокола. Первый зафиксировал «обмен» Литвы на Люблинское и часть Варшавского воеводств, второй содержал взаимное обязательство о недопущении и подавлении «польской агитации, затрагивающей территорию другой стороны».

Заключение пакта сопровождалось декларацией за подписями Молотова и Риббентропа (за основу был принят германский проект):