Под крышами Парижа - Генри Миллер

— Нет-нет, я не хочу, чтобы ты вынимал его, — говорит эта стерва, возя моим членом по своим липким складкам. — Давай вернемся в комнату… нельзя надолго оставлять гостя одного… это невежливо…

— Он простит тебе невежливость, если потом ты будешь так же невежлива со мной, — говорю я. — Ему хочется тебя трахнуть.

О, что это такое у меня на уме? И что же такого я нарассказал о ней милому мистеру Беккеру? Известно ли ему, что я жил с ней? Может быть, я думаю, что имею право вот так запросто приводить к ней своих друзей и предлагать ее им, как собственную жену?

Приходится объяснять: ничего такого Беккер не знает… ему известно только то, что она мать Тани… свое мнение о ней он основывает на том, что видит, а увидел он вполне достаточно, чтобы захотеть ее…

Пока Александра обдумывает услышанное, я не оставляю попыток залезть поглубже. Есть ли у мистера Беккера жена? Ах да, она же сама слышала, как его дочь упоминала о матери. Наверное, его жена такая же миленькая и мужчины не обходят ее своим вниманием? И наконец… знаком ли я с его супругой?

Я отвечаю на все вопросы, кроме последнего. Александра делает вид, что ничего не заметила. Говорит, что ее переполняют некие смутные желания. Да, ей хочется побыть с мужчиной, и если бы я пришел один, мы провели бы чудный вечер. Но раз уж со мной друг, придется об этом забыть, потому как она определенно не желает, чтобы ее трахали двое. И еще… если бы мой друг пришел один, она, возможно, позволила бы ему остаться. То есть остаться может один из нас, понятно? Да, так вот обстоят дела… так вот сильно ей хочется, чтобы кто-то загнал шар в ее лузу. Но только не двое… нет, никогда. После жуткого случая у каноника Шарентона она должна быть осторожной.

Возвращаюсь к Сэму. Говорю, что все в порядке. Я ее убедил, так что шанс есть. Он ей нравится, добавляю я и выдаю кучу всякой ерунды. В общем, теперь все зависит от него. Главное — помнить, что они хотят одного и того же, и не робеть, а смело идти к цели. А у меня намечена важная встреча, поэтому я должен его покинуть. Разумеется, я не сообщаю Сэму, что важная встреча предстоит не с кем-нибудь, а с его женой.

Оглядев мою квартирку, Энн приходит к выводу, что она очень необычная и очень уютная. Такая… уединенная.

Знала бы, какие здесь устраиваются парады, какие войска проходят в самое неподходящее время.

Такая квартирка, говорит она, самое подходящее место для романтического свидания, не так ли? И много ли подобных в нашем районе? Конечно, она просто интересуется… из любопытства.

Энн хочет получше узнать Париж, и список ее вопросов мог бы занять не одну страницу. Где находится это? Где можно найти то? Какой район самый подходящий для того-то? Первые полчаса она занята тем, что сидит на моей кровати и аккуратно записывает ответы в блокнот. Ей еще столько нужно увидеть до возвращения домой! Узнать город во всех его обличьях. И вот что… где можно купить… ну… те гадкие открытки?

Рассказываю, где продаются гадкие открытки. Как ей удалось пробыть здесь так долго и не наткнуться ни на одного торговца — ума не приложу. Ее интересует, действительно ли они такие ужасные, как их описывают, или просто… откровенные? Разумеется, она ни одной не видела.

Да, пожалуй… да, она хотела бы взглянуть. О, они у меня есть? Как… как неловко… но, впрочем, это ведь тоже одна из сторон жизни, верно? Да, она определенно желает на них посмотреть…

Показываю карточки с Анной… даю ей целую пачку. Начинает просматривать — и краснеет, увидев первую же. О, действительно… сильное впечатление, верно? Быстро перебирает все… и еще раз, уже медленно. Ей становится жарко, она поглядывает на камин, обмахивается, выпивает вина… и еще.

Снять с нее одежду после такой демонстрации уже совсем нетрудно. Немного ласки, и Энн готова на все… по крайней мере ей так кажется. Запускаю руку под юбку и вижу — поплыла. Раздвигает ноги, пропускает меня выше и, глазом не моргнув, позволяет стащить трусики. Прониклась, сучка, духом фотографий… из нее уже течет, трусики промокли, а пизда горячая, как печка.

Спрашивает, не хотел бы я, чтобы она носила пояс? Такая мысль приходила ей в голову, когда она одевалась, но в этом есть что-то извращенное… надевать вещь только потому, что она служит сексуальному возбуждению. Тем не менее, если я захочу… готова носить всегда… даже со спортивной одеждой.

Меня вполне устраивает то, что я вижу сейчас. Ее большая задница и без пояса заставляет моего дружка вытянуть шею. Без чулок и туфель вид еще лучше.

Катаясь по дивану, Энн не забывает о муже. О, что бы подумал Сэм… что бы он сделал, если бы увидел ее сейчас!.. Засовывает руку в штаны и хватает то, что там находит. Что бы подумал Сэм! Какой стыд! Прийти сюда, чтобы ее трахнули, оставив мужа одного… Ее законное место там, в постели с Сэмом… это он должен ее трахать, а не я… Не хочу лишать Энн иллюзий, но по моим расчетам Сэм и Александра уже успели стать близкими друзьями.

Энн стягивает с меня штаны и запускает пальцы в самую гущу моих кустищ. О, какие они густые! Пробирается через дебри… щекочет яйца. Знаю ли я, что ей хочется сделать? Нет, не знаю. Ей хочется положить голову на эту пружинящую подушку… да, вот так… Сообщив мне о своем желании, Энн вдруг робеет, как будто вся ее смелость истощилась. В конце концов берусь за дело сам и направляю ее голову туда, куда надо.

Колко, жалуется Энн и тут же добавляет: колко, но приятно. Интересно, будет ли и мне так же колко, если я… Она уверена, что ее волоски очень мягкие. Нисколько не сомневаюсь, что перед глазами у нее мелькают сцены с фотографий, на которых Анна забавляется со своими приятелями, но о том, чтобы выразить вслух желание пососать, она и думать боится. Обхватываю неохватную задницу и прижимаюсь к ее бедрам. Энн крутит задом, бормочет что-то неразборчивое, однако принять в рот все еще боится.

Черт, я бы мог ее заставить… Чуть ли не каждая сучка, разгорячившись, с готовностью откроет ротик, когда почувствует на губах пульсирующий от напряжения конец… но я не спешу… пусть дозреет сама. Начинаю вылизывать ей живот, бедра… Она раскрывается и робко целует мой живот. Двигаю бедрами, имитируя медленный секс, и Энн тут же откликается и повторяет мой маневр.

Ох уж эти сучки! Как они любят получать все за просто так! Уверен, больше всего на свете Энн хотела бы сейчас, чтобы я засунул язык в эту раздолбанную щель и вылизал ее досуха, но на более близкое знакомство с моим членом она не согласна. Что ж, мне упрямства не занимать. Облизываю края, покусываю бедра, щекочу носом кустики. Подползаю еще ближе… да, да… поцелуй там… почему бы не попробовать языком? Мы, должно быть, так похожи на тех людей с фотографии, правда? Разве мы не делаем то же, что и они?

В конце концов даю ей немного того, что она просит. Целую пизду, раздвигаю края языком… проскальзываю дальше… Ее бедра раздвигаются во всю ширь, как двойные ворота, которые теперь уже никогда не закроются. Всасываю липкий горячий сок, и она охает. О, какое восхитительное чувство! Я не должен останавливаться! Язык проходит дальше… я сосу и сосу… ноги все раздвигаются… Энн крутит моего дружка так, словно намерена свернуть ему шею, но по-прежнему не берет в рот.