Убить, чтобы жить. Польский офицер между советским молотом и нацистской наковальней - Стефан Газел

Утром стало известно, что немцы прорвались с севера и широким фронтом наступают на Париж. Ходили разговоры о линии обороны на Луаре. Мы решили отправиться туда.

Мы обшарили склад в поисках съестного и нашли немного шоколада, армейских галет и вина, после чего сели в машину и влились в бесконечный транспортный поток, выливавшийся из Парижа в южном направлении. Было ощущение, что мы больше стоим, чем едем. Грузовик заглох, немного не доехав до Шартра, – кончился бензин. Несколько минут стоял страшный крик. Создалась пробка. Водители, выплеснув на нас накопившееся раздражение, объединенными усилиями оттащили наш грузовик в канаву. Движение восстановилось. Мы не могли заправиться; бензин был на весь золота. Немцы буквально наступали на пятки. При таких обстоятельствах ни один водитель не согласился бы поделиться горючим.

В Шартр мы пошли пешком вместе с тысячами людей, идущих по обеим сторонам дороги. В городе царил хаос. Жители оставляли дома, наскоро упаковывали самое необходимое, грузили на любой транспорт и вливались в поток беженцев, двигавшихся на юг. Правда, были и такие, кто спокойно воспринимал сложившуюся ситуацию и предпочитал выждать и посмотреть, что будет дальше. В Шартре мы впервые услышали, как французы говорили друг другу: «La guerre est finie»[23].

Для нас, поляков, война во Франции ни начиналась, ни заканчивалась.

Проведя несколько бесплодных часов в поисках какого-либо военного командования, готового взять нас и обеспечить оружием, мы провели ночь в пустом доме в предместьях Шартра. Утром мы проснулись от голода. На наше счастье, в огороде заблудились две бесхозные курицы, которых мы приготовили и съели. Слегка подкрепившись, мы вышли на улицу. Через открытые окна неслись патриотические призывы, чередующиеся с плохо замаскированными заявлениями о немецком наступлении. Беженцы, проходившие через город, говорили, что немцы в обход Парижа устремились на юг. Нам ничего не оставалось, как опять влиться в поток беженцев.

В полдень между Шартром и Шатоденом немецкие истребители обстреляли из пулеметов вереницу транспортных средств и людей; многие были убиты. Спустя четверть часа немецкие «штуки»[24], спикировав, забросали бомбами беспорядочно движущуюся людскую массу.

Когда самолеты улетели, мы вылезли из канавы, в которую спрятались во время налета. На дороге творился кромешный ад: изуродованные тела, искореженные машины. В воздухе стоял густой запах крови. Мы влезли в цветочный фургон (все, кто в нем ехал, были убиты). Я сел за руль, и мы поехали.

На фургоне, который стонал под тяжестью десяти здоровых мужчин, мы добрались до Фонтана. У нас опять закончился бензин, и только мы собрались бросить фургон, как у едущего перед нами автомобиля сломалась ось, и машину столкнули в канаву. Пассажиры взяли свои вещи и присоединились к потоку беженцев, а мы вылили бензин, оставшийся в баке брошенной машины. Бензина хватило нам до Вандома. Отсюда после недолгих споров мы решили двинуться в западном направлении на Ла-Флеш, Анже и дальше на Нант. Я был уверен, что в Анже находится в изгнании польское правительство, и считал, что там мы получим необходимую помощь. Если же правительство уехало из Анже, то я слышал, что туда часто заходят польские суда, и у них мы бы могли разжиться продуктами. В то время мы еще не думали об отъезде в Англию.

Из Вандома мы доехали до Ла-Флеша. В пути мы заправились горючим. Правда, владельцы бензоколонок без особого восторга заполняли бензобак нашего фургона. На отрезке Ла-Флеш – Анже движение часто прерывалось воздушными налетами.

Именно в Анже мы впервые признали возможность полного разгрома Франции и необходимость отправиться в Англию. Польские представительства уже эвакуировались; в Анже осталось только несколько младших клерков.

– Куда все подевались? – спросили мы.

– Полагаю, находятся в порту. Они отправились в Англию, – ответил чиновник.

– В Нанте стоят какие-нибудь польские суда? – поинтересовался я.

– Стояли, но сегодня они должны были отплыть. Вам лучше попытаться доехать до Бордо. По последним сообщениям, там находятся два польских грузовых судна.

Мы поинтересовались у него, не может ли он помочь нам деньгами, оружием и продуктами, чтобы мы смогли добраться до Бордо.

– Увы, мы ничем не можем вам помочь. Используйте собственную смекалку. Французы тоже не станут вам помогать. Большинство, похоже, не слишком довольны нашим присутствием в их стране. Они почему-то считают, что немцы будут помогать нам. Мы тоже собираемся уезжать отсюда. Будем продвигаться в южном направлении.

– А какие последние новости о немецком наступлении?

– Мы не получили свежих новостей. Примерно с час назад нам позвонили из Ле-Мана и сообщили, что немецкие танки вошли в город. Это невероятно, они не могли продвинуться так далеко. Если же дело обстоит именно так, они будут здесь не позднее завтрашнего дня.

– У вас нет хоть какого-нибудь оружия?

– Увы, нет даже револьвера.

– А вы не знаете какую-нибудь военную часть, где бы мы могли получить оружие? – спросил я. – Мне бы не хотелось опять попасть в руки немцев.

– В нескольких милях южнее располагается французский полк. Попытайтесь там достать оружие.

Мы пришли в указанное место, но там не оказалось никого, кто бы взял на себя ответственность выдать нам оружие. Нам объяснили, что на это требуется разрешение. В течение часа мы пытались убедить французов, но все было напрасно. Вечером появился французский майор и приказал нас арестовать. Мы незаконно завладели французским грузовиком, у нас нет никаких документов, значит, рассудил он, мы дезертиры. Нас заперли в казарме, а снаружи приставили часового.

Мы так устали за эти дни, что сразу заснули. Утром мы стали барабанить в дверь, требуя накормить нас. Никакой реакции. Мы опять стали стучать и кричать, но снаружи никто не отзывался. Выломав дверь, мы обнаружили, что в казарме никого нет. На флагштоке развевался белый флаг.

Из ворот за нами наблюдали несколько местных жителей, и мы спросили у них, что произошло.

– Немцы уже в Анже. Вам лучше уйти отсюда. Мы не хотим, чтобы les Boches[25] расстреляли нас только за то, что в казармах находятся les Polonais[26].

За то время, что мы отсутствовали, грузовик бесследно исчез. В караульном помещении висела связка ключей, и мы начали открывать все казармы в поисках оружия. Нам повезло. В одной из казарм мы нашли несколько сотен винтовок и около дюжины легких (ручных) пулеметов. Все оружие было еще в смазке. Я выбрал пулемет. Сташек набил патронами свои и мои карманы. Остальные взяли винтовки.