Один из семи - Роман Галкин

– Что ты сделаешь, дорогой? – Катерина, все еще улыбаясь, нежно кладет свободную руку мне на колено.

– Не знаю, – честно признаюсь, продолжая сжимать ее локоть. – Но второй раз тебе это с рук не сойдет. Возможно, объединюсь с чужим. По крайней мере, он не сделал мне ничего плохого, так почему бы нам совместными усилиями не запереть тебя в бутылку?

– В какую бутылку? – непонимающе вскинула тонкие брови Катерина.

– Ты же говоришь, что твое уничтожение повлечет уничтожение всего мира. Так вот я и подумал, что тебя можно, как джина, просто запереть в какой-нибудь бутылке, лишив возможности пакостить, но и не убивая. Как тебе эта идея, дорогая?

– Не знаю, что ты имеешь в виду под бутылкой, но думаю, что мы напрасно тратим время на препирательства. Первую задачу я тебе поставила. Способы ее выполнения разрабатывай сам. Привлеки к ней своего друга. Нечего ему впустую собирать компромат на нашу партию. Пусть займется полезным делом, которое действительно тебе поможет. Да, и еще, не надо больше рассказывать Руслану байки про якобы мое мужское прошлое. Зачем тебе это надо?

***

Из здания выхожу несколько озадаченным. Передо мной поставили задачу, но не наметили даже примерных путей ее выполнения. Вот каким образом я сойдусь с этим олигархом? В голове абсолютно никаких мыслей. Ладно, будем напрягать Василия.

– Екатерина Андреевна просила передать, что автомобиль с водителем остается в вашем распоряжении, – произносит, вышедший вслед за мной Руслан.

– Благодарю, – машинально бурчу в ответ, набирая телефон Суровцева.

Руслан, приготовившийся услышать от меня очередную гадость, расслабленно кивает и возвращается в здание. Он что, выходил специально, чтобы сообщить мне об автомобиле? Звонить у них не принято? Так, что-то Василий трубку не берет. Чем он там так занят? Или оставил телефон в машине, а сам вышел? Ладно, подождем. Минут десять прогуливаюсь между колонн в ожидании, когда Василий заметит, что я ему звонил и перезвонит. Но, телефон молчит.

Забыв о предоставленном мне авто, в раздумье выхожу через калитку, автоматически открывшуюся передо мной. Не спеша следую к своему дому, периодически пытаясь дозвониться до Суровцева. Наконец гудки в трубке прерываются, и мне сообщают, что телефон владельца выключен или находится вне зоны действия сети. Да что же такое-то?! Ладно, вечером должен сам появиться.

Вечером Василий не появился. Я прождал его до утра. Утром позвонил в его офис в нашем областном центре, но там тоже не знали, где он находится.

Еще ночью у меня появлялась мысль о том, что к его исчезновению приложила руку Катерина. Но зачем бы она тогда стала советовать мне приобщить его к делу? Что-то тут не сходится. В любом случае, надо что-то делать. И начну я, пожалуй, с наезда на нее. Ищу в телефоне ее номер, но, передумав, набираю предусмотрительно вбитый в мой телефон еще в первую встречу в «Доме Охотника», номер Руслана.

– Привет, Ибрагимыч, – говорю в ответ на его «Да». – Где там причитающаяся мне машина? Пусть подъедет к подъезду. И передай Коляну, что мне необходимо немедленно встретиться с ним.

Не дожидаясь ответа, сбрасываю вызов и выхожу из квартиры.

***

На этот раз Катерина ждала меня в просторном кабинете, с такой же просторной приемной, на четвертом этаже.

– Где Василий? – спрашиваю с ходу.

– Почему ты никогда не здороваешься, Олег? – Катерина отложила какую-то бумагу, встала из-за стола и, пройдя к стоящему у стены дивану, села на него, вольготно откинувшись на спинку.

– Здрасьте. Так где Василий? – беру стул от расположенного в центре кабинета длинного стола для совещаний, ставлю его напротив Катерины и сажусь.

– Василий – это твой друг сыщик, который вынюхивает о делах моей партии? Он что, пропал? Почему же ты решил, что я к этому причастна?

– А ты не причастна?

– Нет. Мне он не мешал. Даже забавлял слегка, – Катерина смотрит на меня таким честным взглядом, что я начинаю ей верить.

– Так куда же он пропал? – спрашиваю не столько ее, сколько себя.

Катерина лишь пожимает плечами. При этом с ее лица не сходит снисходительная улыбка. Этой улыбкой она сопровождает каждое наше общение. И эта улыбка выводит меня из себя, ибо заставляет чувствовать себя каким-то недалеким простолюдином рядом с высокообразованной представительницей высшего класса. Тот дух, что сидел в Шалинском, хоть и относился ко мне с нескрываемым презрением, не вызывал во мне такого раздражения.

– Кстати, его наблюдатель все еще на своем посту. Ведет съемку всего, что происходит у парадного подъезда, – сообщает она. – Если хочешь, его приведут сюда. Хочешь?

Да-а, блин, Василий, хороши у тебя профессионалы. Ну, раз уж толку от него все равно нет, то пусть приведут. Может, он что знает о том, куда подевался его шеф.

– Ну пусть приведут, – киваю Катерине.

Я не заметил, каким образом она подала сигнал, но дверь тут же распахнулась, и в кабинет вошел Руслан.

– Руслан, – обратилась к нему Катерина. – Пусть приведут наблюдателя. Только аккуратно, чтобы он остался жив и здоров.

Здоровяк кивнул, сверкнув лысиной, и вышел. Катерина вновь пересела за стол, углубившись в изучение бумаг. Я почувствовал себя по-идиотски, сидя напротив пустого дивана, спиной к большому помещению, поэтому встал и, не зная, чем себя занять, начал прохаживаться вдоль стола.

Проходит пятнадцать минут, и в распахнувшуюся дверь вновь входит Руслан. За ним двое амбалов вводят, держа за локти, высокого светловолосого парня. Я узнаю Толика, помощника Василия, служившего под его началом еще в РУВД. Его левая скула алеет свежей оплеухой. У одного из его сопровождающих свежая шишка на лбу, у другого болтается наполовину оторванный воротник белой рубашки. Похоже, понятие об аккуратности у парней весьма относительное.

– Привет, Толик, – приветствую парня и обращаюсь к Катерине. – Скажи своим быкам, чтобы скрылись.

Катерина еле заметно кивает Руслану, тот что-то говорит парням, и они удаляются, оставив ничего не понимающего Толика стоять у дверей. Он удивленно смотрит на меня, потирая пострадавшую скулу.

– Ты когда последний раз общался с Суровцевым? – задаю ему волнующий меня вопрос.

Толик смотрит то на меня, то на Катерину, словно решая, стоит ли с нами разговаривать.

– Ты чего молчишь, как партизан на допросе?! – не выдерживаю я. – Я уже сутки не могу с ним связаться. В вашем офисе тоже ничего не знают. Куда он пропал?

– Не знаю, – наконец-то произносит Толик. – Он вчера утром позвонил, сказал, что едет на какую-то встречу. Должен был через час появиться.

– Появился? – после некоторой паузы подталкиваю к дальнейшему рассказу Толика.

– Нет. И на звонки не отвечал. А потом и вообще его телефон вырубился. В офис я тоже звонил, и вчера, и сегодня. Никто ничего не знает.