Всемирный экспресс. Тайна пропавшего ученика - Анка Штурм
Шрифт:
Интервал:
– А, это ты, Флинн, – взглянув на неё, сказал он. – Садись. Рад тебя видеть. – Вид у него был заспанный, а волосы взлохмачены.
Флинн быстро осмотрелась вокруг. В эти минуты экспресс пересекал границу между Сербией и Болгарией – местность, густо поросшую лесами, но видно почти ничего не было, потому что Даниэль опустил шторы.
Флинн с беспокойством забралась на барный стул.
– Ох! – налив чай, вздохнул Даниэль. В вагоне запахло сеном и летом. – Чай лесной и луговой, – сказал он, придвигая чашку к Флинн. – По крайней мере, так его называла старуха Генриетта. Только не спрашивай меня, из чего он, иначе мне придётся выдать тебе секрет, что всё это просто патина прошлых веков. А это, – он подул на чай, – вряд ли покажется тебе особо аппетитным. Поэтому лучше не спрашивай. Сэндвич хочешь? Они с яйцом и кресс-салатом.
Флинн смотрела на него во все глаза. Не то чтобы он был ей неприятен – просто какой-то странный. Вместо того чтобы пить чай, она взяла один из лежащих на барной стойке размякших сэндвичей.
Глядя на Флинн поверх чашки, Даниэль спросил:
– Ну, и как проходит твоя неделя?
Флинн, готовая к выдворению из поезда, а никак не к светской беседе, чуть не упала со стула.
– Простите, – смущённо сказала она, – вы меня для этого вызвали? Чтобы спросить, как прошла неделя?
Даниэль прищурился. Его лицо размывалось поднимавшимся над чашкой паром.
– Для этого – а ещё потому, что обычно никто не является к пятичасовому чаю. Боюсь, что, вернув этот обычай, я совершил одну из самых незначительных ошибок в своей работе.
Флинн смотрела на него не отрываясь. Она не могла поверить своему счастью. Похоже, Даниэль ничего не знал о её ночных расследованиях.
– Раз уж вы заговорили об ошибках, – с облегчением сказала она, подумав сперва о Йонте, а затем о Гарабине и мадам Флорет, – тут есть кое-что… ну, то есть кое-кто… в общем, он не ученик, но речь об экспрессе… – Она запнулась. Она не могла рассказать Даниэлю о Йонте, потому что тем самым созналась бы, что села в поезд и правда именно для того, чтобы всё вынюхивать. И рассказать, что мадам Флорет вырвала страницы из «Компендиума», она не могла, потому что этим тоже показала бы, что вынюхивает.
– Понимаю, – вздохнул Даниэль. – Ты обнаружила в вагоне для самостоятельных занятий билет Фёдора Куликова, так?
Флинн сникла.
– О, э-э-э… – промямлила она. – Точно, билет Фёдора.
Даниэль посмотрел на неё долгим взглядом.
– Хм, – пригубив чай, хмыкнул он. – Тогда тебе следует знать, что Фёдор Куликов – это одна из самых серьёзных ошибок в моей работе. Два года назад в начале учебного года он заявил, что ему уже исполнилось шестнадцать и что он охотнее стал бы работать, чем ходить в школу. Он даже предъявил документы, подтверждающие его возраст. – Он тяжело вздохнул. – К своему стыду, я поддался на его уговоры. Просто беда – ведь он такой способный парень. – Даниэль прервался, чтобы отхлебнуть чай. – Договор, составленный Фёдором для этого случая, – продолжил он, – настолько безупречен, что мне не остаётся ничего другого, как держать его здесь кочегаром. В смысле если я, – он откашлялся, – если я не хочу лишиться работы. Я даю ему самую лёгкую работу, какую только возможно. Но Фёдору это знать не обязательно, идёт?
Флинн молчала. Жизнь в копоти и дыму не представлялась ей такой уж лёгкой.
Даниэль взглянул на неё, наморщив лоб.
– Ты сердишься на меня за это? – спросил он.
Флинн смутилась. С какой стати директора Всемирного экспресса волнует, не сердится ли на него какая-то приблудная тринадцатилетняя девчонка?
– Не знаю, – честно сказала она. – У меня от всего просто голова пухнет…
По вагону пронёсся прохладный сырой ветер. Прямо у барной стойки возник тигр и прижался мордой к руке Флинн. При приглушённом освещении его размытая, туманная шерсть казалась более блестящей, более настоящей.
Флинн, вздрогнув, вскинула руку, и чай выплеснулся на блюдце. Она быстро взглянула на Даниэля, чтобы проверить, видит ли он тигра, но тот лишь удивлённо смотрел на неё. На неё, а не на тигра.
Онемев от ужаса, Флинн наблюдала, как тигр осторожно сунул длинный язык в её чашку и, чавкая, принялся лакать.
Флинн чуть-чуть отодвинулась от него. Тигр вёл себя необычно. Так, словно вдруг проникся к ней доверием.
– О чём ты думаешь? – с искренним интересом спросил Даниэль. – О занятиях?
Тигр, подняв голову, взглянул на неё с любопытством. На усах у него висели капельки чая.
– Не совсем, – сказала Флинн и запнулась. Она просто не могла всё рассказать Даниэлю. Это означало бы собственноручно подписать себе приговор об изгнании. С того дня как исчез Йонте, она никогда ещё не чувствовала себя так уверенно и свободно, как в этом поезде. Жить без Йонте во Всемирном экспрессе было всё-таки лучше, чем жить без него в Брошенпустеле. И поэтому она с бьющимся сердцем продолжала молча наблюдать за тигром.
Однако большой белый зверь казался неопасным. Он только презрительно фыркнул, мягко встал на лапы и, потрусив по вагону, не доходя до двери растворился в воздухе. Флинн не покидало ощущение, что она разочаровала его – и что лучше было этого не делать.
Она опустила голову.
– Спасибо за чай, – сказала она и, отодвинув от себя пустую чашку, встала. Вагон излучал такую отрешённость от всего, словно он и был целым миром, а вокруг него – только тишина и ничто. Она была рада выйти в тамбур, на свет.
Наступила пятница. Выключив утром трескучий будильник мадам Флорет, Флинн ещё какое-то время оставалась в постели, рассматривая скалистый рельеф Болгарии за окном. Осень окрасила дубовые леса и ущелья в сочные жёлто-серые тона. Флинн вдруг осознала, что продержалась целую неделю занятий во Всемирном экспрессе и это не закончилось для неё вселенской катастрофой. Ей не верилось, что она попала в поезд всего неделю назад. Казалось, это случилось давным-давно.
Последнее занятие недели проходило в столовой, где яркий утренний свет преломлялся в стеклянной крыше как в свежевыпавшей росе. Пейзаж за окнами был зелёным и мокрым от дождя, а в столовой всё сияло в нежных жёлто-голубых тонах – в зависимости от того, как на крышу падали солнечные лучи. После завтрака более старшие павлины, болтая друг с другом и смеясь, покинули вагон, а павчата остались сидеть на своих местах.
Даниэль вошёл через пять минут после гонга с целой кучей банок имбирснафа. Он раздал банки вместе со стопкой чистых листов бумаги.
В эту минуту в вагон ворвался Касим с примятыми после ночи синими волосами и тёмными кругами под глазами.
Флинн нахмурилась. Завтрак Касим снова проспал. Но почему же тогда он опять появился со стороны паровоза, а не от спальных вагонов? Она вопросительно посмотрела на Пегс, которая только пожала плечами и растерянно покачала головой.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!