Всемирный экспресс. Тайна пропавшего ученика - Анка Штурм

Даниэль молча подождал, пока Касим сядет на своё место рядом с Флинн. Затем, поприветствовав первоклассников на очередном уроке по коммуникации, он дал им час времени на сочинение об их прежней жизни. Флинн, считающая себя не особо общительной, задавалась вопросом, как такое сочинение связано с уроком коммуникации. Она скептически взглянула на Пегс, но та, казалось, была от идеи Даниэля в восторге. Даже Касим явно старался вести себя тихо, словно фокусник запихивая свой карандаш в левый рукав форменной рубашки и выуживая его из правого.

– В прошедшие с начала учебного года месяцы мы с вами занимались вопросами устного общения, – стал объяснять Даниэль, опираясь о стол, за которым обычно ели учителя. – Как на прошлой неделе очень верно заметил Касим: словесная порка убеждает куда сильнее настоящей.

Касим, подняв голову, несколько секунд озадаченно моргал, словно в мыслях был далеко в прошлом, где использовал ловкость рук в общении с замками и запорами.

На стойке самообслуживания стояли остатки завтрака, которые Рейтфи, похоже, забыл убрать, и Даниэль прихватил там себе крендель, а затем продолжил:

– Теперь мы обратимся к общению письменному, к корреспонденции. Письма играют более значительную роль в мировой истории, чем вы, вероятно, думаете. Вот несколько примеров: Махатма Ганди пытался в 1939 году письмом предотвратить начало Второй мировой войны. Знаменитый роман в письмах, который Гёте написал в 1774 году, побудил тысячи молодых людей сопротивляться строгости родителей. А британская королева Елизавета Вторая послала в 1960 году Президенту США Эйзенхауэру письмо с рецептом блинчиков на шестнадцать персон.

Удручённо думая о своём смехотворном письме матери, Флинн озиралась вокруг. Пегс, похоже, не терпелось поскорее написать письмо, в котором она воспротивится строгости родителей. Касим же, напротив, не проявлял особого воодушевления.

– Такие письма не пишутся с наскока, – предостерёг Даниэль Пегс, уже взявшую ручку. – Поэтому мы начнём с нескольких простых упражнений. Первое – это описание самих себя. Собираясь написать важное письмо, вы должны понимать, кто вы есть. – Он окинул класс скептическим взглядом. – Хотя бы отчасти, – уступил он. – Просто напишите о том, что раньше происходило в вашей жизни. И не бойтесь что-нибудь упустить! Мне не нужны скучные автобиографии, поняли? – Он хлопнул в ладоши. – Вперёд!

Флинн наблюдала, как все семеро первоклассников взяли бумагу, розданную Даниэлем. Касим рядом с ней со вздохом извлёк волшебным образом из-за уха карандаш и, глядя в окно, склонился над одним из белых листов.

Флинн неуверенно взяла небольшую стопку бумаги. Она видела, как Пегс на первом листе царапает название, и сделала то же самое:

Она уставилась на буквы.

Ничего. Ей в голову не приходило ничего, достойного упоминания.

Она пожевала губу. Почему-то ей очень не хотелось разочаровать Даниэля. Только вот что написать?

Конечно правду.

Флинн отложила ручку.

Не только потому, что это было чистое «тема не раскрыта». Ей показалось неумным втягивать Даниэля в обсуждение темы на занятии, куда он явно запихнул её именно для того, чтобы от этой темы отвлечь.

Недолго думая, она скомкала лист и занесла ручку над следующим, начав всё сначала:

Флинн растерянно вчитывалась в текст. Что же о нём подумает Даниэль? В восхищение он наверняка не придёт.

Немного подумав, она приписала:

Ощущая в голове абсолютную пустоту, она некоторое время таращилась на собственные слова. Такое она сдавать не собиралась. Не потому, что стыдилась. Не потому что это была ложь. Просто она не понимала, почему ей нужно стыдиться не за свою правду. Текст получился про мать, а не про неё саму. Скомкав лист, она взяла новый.

Прервавшись, Флинн осмотрелась вокруг. Касим снова перечеркнул всё, что написал. Значит, у него дела обстоят не лучше, чем у неё. Флинн спросила себя, действительно ли он пишет о своём уличном прошлом или пытается эту тему как-то обойти. Стуре Аной, наоборот, лишь пялился на лист бумаги перед собой с выражением полного бессилия, отчего Флинн преисполнилась неким злорадством. Похоже, трудности по некоторым предметам возникают даже у такого ханка, как он.

Одна Пегс строчила как одержимая. Гора листов у неё на коленях росла.

Флинн пробежала глазами собственный текст. И это всё, что было раньше? Это действительно всё? Она взяла ещё один чистый лист.

Флинн не сомневалась, что у них дома даже не было такой книги, но она обнаружила её на складе у Фёдора, и название её впечатлило.

Она не знала, где находится Лампедуза – но, положа руку на сердце, кто ж это знает, верно?

Она с удовлетворением взглянула в окно. Экспресс не спеша катил в предгорьях Балкан. Мимо окон проносились зелёные и жёлтые листья, отбрасывая крошечные пятна тени на лица павлинов. Взгляд Флинн скользил по вагону, следя за переливами красок.