Чейзер. Крутой вираж - Вероника Мелан

* * *

Начинать отношения с интимных – это правильно?

Все нормальные люди начинают с обратного – присматривания, принюхивания, долгих и скучных разговоров во время свиданий в многолюдных ресторанах, общаются на прогулках в парке, держатся за руки, с поцелуями не торопятся.

Беда, но ей хотелось торопиться.

Все остальное она уже проходила, и теперь, совершенно так же, как и когда-то, напоминая себе неудовлетворенную и встрепанную мартовскую кошку, Лайза хотела одного – физического контакта, жаркого, жгучего, страстного и дикого. И плевать на чувства – они придут позже, ведь пришли же в прошлый раз?

«И в прошлый раз все тоже началось с интимности».

Эта мысль успокаивала.

Этим утром ей снился Мак. Не Мак даже: его мускулистое тело, жаркие руки, мощные ноги, переплетенные с ее ногами, горячее дыхание. Ей снился не столько он сам, сколько заключенное в образ Мака чувство любви, страсти и единения, невозможности жить друг без друга.

И теперь Лайза горела. Изредка трогала под тонким одеялом намокшие трусики, стискивала бедра и ежесекундно вздыхала: как? Как заставить его сделать шаг навстречу, да такой, чтобы не остановился, чтобы не удержался, чтобы понесло?

Есть, конечно, мысли «как», но опасные, черт их дери. Скажет не то слово, совершит не тот жест – и все, снова «шлюха».

Повторной обиды не хотелось.

Может, перестать торопить события? Ну и что, что в его гараже ей осталось куковать сегодня и максимум завтра – найдется еще повод встретиться, так? Не в последний раз общаются.

Может быть.

Но ведь именно сегодня, как раз после вчерашнего, идеальное время для того, чтобы распалить его интерес. Не завтра, не послезавтра, не через месяц – сегодня. Вчера его член однозначно показал курс будущих действий, так? А сегодня осталось лишь подтолкнуть инстинкты, заставить их снести, втоптать противную и нудную логику в землю – пусть очнется завтра.

«Пусть вообще не очнется».

Лайза плавилась и мечтала, мечтала и плавилась.

С одной стороны, ей хотелось чувств – тех самых, по которым она скучала так долго, с другой – хотелось низменных, почти примитивных физических действий, тех самых, которые возникают, когда мужчину и женщину тянет друг к другу. Так решиться? Спровоцировать или нет? Подождать или погнать вперед коней? Действовать или притормозить?

Она все еще лежала в постели, когда лучик солнца дополз до металлического набалдашника на спинке кровати, отразился в нем и уместился зайчиком на ее коленке – неоспоримое доказательство того, что часовая стрелка приблизилась к десяти.

Пора вставать.

* * *

– И что, он правда смотрел на тебя так, как будто был готов поцеловать?

«Не только поцеловать, но и подмять под себя целиком».

– Знала бы ты, как сильно он этого хотел.

– И не шагнул?

– Нет.

– Вот… Вот ведь! – Элли не находила слов; тыкала ложкой в мороженое так резко, будто то могло искупить вину Мака за вчерашний проступок, и пыхтела как паровозик. – Но ведь починка «Миража» еще не закончена? Еще ведь будет шанс?

Только она, подруга, могла предложить поход в кафе-мороженое в разгар дня, в обед. За окном жара, выгорает трава, набухают семенные коробочки у цветов, мчатся по небу облака, кипит чужая жизнь – нормальная жизнь, – а тут прохладно, гудит автоматическая мешалка для мороженого, в холодильниках громоздятся пластиковые упаковки; большинство столиков пустует.

Лайза выбрала вишневое, Элли – сливочное и шоколадное.

– Я пойду туда сегодня, если позвонит. Я уже не могу просто так находиться рядом с ним, понимаешь? Я его хочу… Я соскучилась.

Эллион с сосредоточенным видом облизывала ложку, хмурилась – наверное, представляла, как сильно по Рену в такой ситуации соскучилась бы она сама.

– Вчера я еще как-то заставила себя работать, – продолжала сокрушаться Лайза, – сходила в фотолаб, отпечатала снимки, купила альбом, весь вечер вклеивала в него фотографии. Пусть из-под пинка, но делала что-то полезное, а сегодня вообще размякла – не голова, а желе! Только и думаю о том, какой разговор придумать, о чем заговорить, чтобы заинтересовать еще больше, как поступить… Блин, люди живут, а я чувствую себя как в школе – каждый день пытаюсь решать сложную задачу с многочленом…

– С одночленом, – хихикнула подруга.

– Да, с одно-прекрасным-и-желанным-членом, только пока как-то впустую.

– Не впустую! Видишь, он тебя тоже уже хочет.

– Хочет, но не любит.

– Для этого надо решать задачу с «односердцем», а не одночленом.

– Противная ты. А как ее решить – задачу с «односердцем»?

– Ты торопишься! Все придет понемногу – сама же говорила, что в прошлый раз все точно так же началось с постели.

Да, в прошлый раз. Беда в том, что она тот прошлый раз уже прожила, не забыла и теперь хотела двигаться вперед. И хотела, чтобы Мак двигался вперед с той же скоростью… не с той же, В два, в пять раз быстрее.

«Черт, найти бы Портал. Вернуться бы».

Эта мысль посещала уже не в первый раз. А что, если бы такой Портал существовал – одинокий, забытый, но рабочий? Что, если наплевать на слова Дрейка о том, что «нельзя рисковать, задавая системе такое количество неопределенных параметров», и шагнуть в будку? Произнести заветное: «Нордейл, год двести семнадцать, память сохранить, временная ветка такая-то» и открыть глаза там же, откуда ушла, – в родном городе, в родном месте…

«В белом костюме».

Да, знать бы еще, «какая именно» временная ветка ей нужна; Лайза неслышно вздохнула – прав Дрейк. Прав, что подобная афера слишком опасна, прав, что только ленивые ищут легких путей, но видит Бог – ей хотелось бы этого легкого пути. Потому что до этого было совсем нелегко, совсем.

– Во сколько он позвонит?

– Не знаю, вечером. Если движок заменят.

– Хочешь, до этого момента посидим в кино?

Хотелось ли ей в кино? Не хотелось? Лайза не могла решить – настроение прыгало.

– Да нет, наверное, спасибо. Доеду все-таки до офиса, спрошу про условия аренды, надо двигаться вперед.

Элли улыбнулась с сочувствием и пониманием. Долго смотрела на темноволосую подругу с глубокой нежностью – так смотрят на человека близкого, любимого, небезразличного.

– Приходи, если хочешь… вечером. Мало ли… как там пойдет.

– Спасибо.

Лайза оценила заботу.

* * *

Прежде чем дать ответ, мистер Линни – немолодой сухощавый мужчина с аккуратной бородкой и в бежевом пиджаке – долго копался в бумагах, перекладывал слева направо листы. Затем доброжелательно кивнул: