Квартира - Павел Астахов

— А вы что лезете?! — вскипел Жучков. — Что вам нужно?!

Он подбежал к адвокату и, дрожа от возмущения, начал что-то кричать ему в лицо, но перед глазами Артема стояло сейчас совсем другое: тело отца на опознании.

— Минувшей ночью, — вполголоса произнес он, — убит одноухий Захар.

Жучкова как ударили. Он все еще беспомощно размахивал бумагами и руками, но уже молчал, и лишь губы его беззвучно шевелились — так, словно хватали воздух. Артем поймал его взгляд.

— И Захар кое в чем перед смертью признался…

Ресницы начальника жэка скакнули вверх, а на лбу выступили крупные капли пота.

— Я не знаю никакого Захара… — выдавил он.

— Неужели? — поднял брови Артем. — А кого же тогда снимал вчера в Ледовом дворце мой оператор? Не вас вдвоем?

И снова Жучков не смог удержать переполнившего его ужаса; ужас читался в его взгляде, в его осанке и даже в его дыхании. Стоящий рядом полковник, видимо представивший, как дает показания в телесуде, занервничал.

— Извините, господин Павлов, что прерываю, но вы-то здесь кто?

Артем нехотя оторвал взгляд от почти сознавшегося во всем Жучкова.

— Я жилец этого дома. Вот этот тип, начальник нашего жэка, врал вам. Не все с выселением было чисто. Кого-то запугали и вынудили уехать. Кого-то вывезли ночью насильно. Кого-то просто убили. Так, Жучков?

Начальник жэка пошатнулся, но тут же взял себя в руки и сделал пустые глаза.

— Я не понимаю, о чем вы.

— А хочешь, я объясню?! — впервые назвав его на ты, с силой тряхнул Жучкова за грудки Артем. — Хочешь?

Глаза начальника жэка наполнились неподдельным ужасом, и он обмяк, превратившись в выброшенного на берег осьминога. Или, скорее, медузу. Командир МЧС недовольно покачал головой. Он не желал защищать начальника жэка, но и беспорядков допустить не мог.

— Вы его полегче… все же.

Артем горько усмехнулся и выпустил эту амебу из рук.

Павлов и командир МЧС обговорили основные детали в считаные минуты.

— Дом почти не пострадал, — не отрываясь от заполнения бланка, уверенно зафиксировал офицер.

Артем кинул взгляд на серое лицо Жучкова; тот явно понимал, что для него все кончено.

— Однако, боюсь, даже мое заключение о возможности восстановления вам не поможет, — предупредил Артема полковник, козырнул и протянул копию акта Жучкову.

Павлов перехватил бумагу.

— Спасибо, товарищ полковник. У меня надежнее будет.

Он ловко сложил документ и сунул его во внутренний карман пальто. Начальник жэка, все еще парализованный таким исходом, продолжал пучить глаза и беззвучно шевелить губами.

— Как знаете. Удачи, — попрощался эмчеэсовец и, призывая всех сворачиваться, подал знак подчиненным.

Артем глянул на Жучкова. Тот, пошатываясь, подошел к скамейке и кое-как присел.

— И хватит вам придуриваться! Очнитесь! Ишь, как быстро сдулся!

Начальник жэка впал в настоящий ступор и, похоже, ничего не соображал. Артем встал напротив.

— И даже не рассчитывай, что выпутаешься. По факту смерти Захарова уже возбуждено дело, так что будь готов давать показания. Или, может, покаешься?

Жучков закряхтел и забормотал что-то нечленораздельное, — с ним происходило нечто ужасное. Заигравшись в смертельные, в прямом смысле слова, игры и пользуясь своей безнаказанностью, он явно поверил в то, что никто и никогда не раскроет его козней. А вышло-то иначе.

— Ввв-выыы… ннннии-ии-чччеее-ггггооо нннее-ее ззззз-знаааа-ааеее-етее-ее… — с трудом выдавил Жучков.

Артем недобро усмехнулся:

— Мой вам совет, отправляйтесь прямиком в отделение милиции. Или к нашему участковому, Аймалетдинову. Пишите явку с повинной. Чистосердечное признание смягчает наказание, если вы не знаете.

Жучков покачнулся, но Артем вовремя его поддержал за плечо и сунул начальнику жэка в руки копию акта.

— Не сейчас. Сначала поставьте свой автограф, — Артем вложил в обмякшую длань ручку, а когда Жучков расписался, удовлетворенно кивнул, — и словами впишите: СО-ГЛА-СЕН! Вот так. Молодец.

Жучков поднял на своего обвинителя пустые глаза.

— Я не виноват.

— Только что орал как резаный, — презрительно отметил Артем, — а теперь бурчишь, как испорченный клистир. Натворил дел — отвечай. Будь мужиком, Дмитрич!

— Я не виноват, — так же тихо, но уже более внятно ответил Жучков. — Я не приказывал. Я не виновен. Я никого не убивал. Не мог. Не хотел.

Он закрыл лицо руками и застонал, но Павлов уже не мог с ним нянчиться. Тяжелые, определенно присланные для сноса машины уже были разгружены и теперь заводились — одна за другой.

— Виноват, не виноват — решит суд, господин управдом. Мне ваша исповедь не нужна. Лучше пишите заявление. Сбежать вам некуда. Алиби у вас нет. Доказательства против вас.

Жучков что-то забормотал, и это быстрое бормотание практически слилось с рокотом бульдозеров и экскаваторов, а огромная стенобитная машина уже поднимала свой груз-гирю. Адвокат со всех ног припустил к водителю, забрался на платформу и отчаянно забарабанил по желтой кабине.

— Стой!!! Прекратить!!! — пытался перекричать он ревущий агрегат.

Водитель недовольно поморщился и приостановил подъем гири. Открыл дверь и выставил красное обветренное и поросшее щетиной лицо.

— Ну, чего еще? Какие проблемы?

— Проблемы у вас! — Павлов помахал только что составленным актом. — Вот решение о том, что дом не подлежит сносу.

Водитель покачал головой:

— Это не ко мне, вон бригадир. Его это дело. Мое дело маленькое — приказ выполнить. Пока не отменят — буду бить. — Он развел руками и газанул в подтверждение своих намерений.

— Стой! Подожди! Сейчас все решим. Дай пять минут, — взмолился Артем.

Тот пожал плечами:

— Пять дам. Но не больше. У меня план, норма, часы. Премии лишат. А мне сегодня надо его убрать.

«…сегодня надо убрать?» — мысленно повторил сказанное Артем; все его жуткие догадки о злонамеренности происходящего с домом получали подтверждение — одна за другой.

Водитель заглушил двигатель, вылез из кабины, задрал моторный люк и начал ковырять неведомые посторонним механизмы, а Павлов спрыгнул с платформы и быстро огляделся. Жучков уже исчез. Зато чуть дальше лавочки под деревьями стояла группа людей. В центре возвышался крупный седой мужчина без головного убора, и по тому, как к нему обращались остальные, осанке, хмурому выражению лица и толстой крокодиловой папке в руках, в нем угадывался начальник. Артем, не теряя времени, прорвался прямо к нему.