Наследники замка Лейк-Касл - Лили Крис

Утомившись от всех этих дел, Филипп надеялся отоспаться хотя бы накануне торжественного дня. Но его ожидания не сбылись. Всю ночь он так и не сомкнул глаз. Непонятное волнение одолевало его. Ему казалось, что в последний момент что-то может помешать свадьбе и он снова потеряет любимую. Было ясно, что успокоится он только после того, как священник наконец-то свяжет их с Жюльетт брачными узами.

Невеста же сладко, как в детстве, выспалась в своей девичьей постели. Это была последняя ночь в родном замке. Столько волнений, столько чувств. Но ожидающее впереди счастье навсегда соединить свою жизнь с любимым человеком убаюкало ее. И девушка проснулась утром свежая и веселая, как птичка.

Встретившись в этот знаменательный день в маленькой замковой часовенке, влюбленные только улыбнулись друг другу и встали перед священником, исполненным торжественности. Он произнес нужные слова и соединил их руки. Все! Они теперь связаны навеки. Может ли быть большее счастье на земле?! Ни для Жюльетт, ни для Филиппа ничего более желанного на свете не существовало.

Потом был праздничный завтрак, и молодым пришло время отправляться в свой замок. Жюльетт очень волновалась почему-то. Она опять покидала свой родной дом, но теперь уже по собственной воле, причем уезжала недалеко.

Перед отъездом новобрачная пошла к озеру – проститься с ним и поблагодарить за поддержку, которую получила в трудную минуту. Синее озеро стало и для нее другом, как когда-то давно было для ее прапрабабки Валы де Плешар, леди Лорэл и для родной бабушки леди Нады Лорэл. Теперь она вполне понимала их, и ей казалось, что в эту минуту они обе смотрят на нее с небес и улыбаются, желая ей счастья.

В путь двинулись большой кавалькадой. Эсти и Ричард не усидели на месте и отправились сопроводить своих родных к месту их супружеской жизни. Эсти считала своим долгом ввести золовку (а теперь еще и невестку) в курс дела в незнакомом для нее замке. И потом на вечернем торжестве в Давтоне должны же присутствовать родственники из Лейк-Касла.

Маленький Патрик проделал весь путь до своего законного замка на руках у отца и был этим чрезвычайно доволен. Тем более что и мама была здесь же, рядом. Стоило только повернуть головку, и его встречал ее теплый, ласковый взгляд.

Марч был очень взволнован всей этой суетой и старался не выпускать из виду хозяйку. Но когда понял, что его тоже берут с собой, успокоился. Всю дорогу до Давтона он прошел как воспитанный пес, на поводке у Флита, но почти рядом с Жюльетт, немного позади. При его появлении во дворе замка собаки, обитающие там, поджали хвосты и, визжа, разбежались. Волк проводил их презрительным взглядом. Но уже через несколько дней, обжившись, он навел здесь свой порядок – всех собак собрал в стаю и взялся ею верховодить. Ослушаться его не посмел никто. Флит только улыбался в усы. Все шло как надо, считал он.

Очень скоро осень задождила. Холодный ветер трепал деревья во дворе и рвал ставни с окон, пытаясь проникнуть внутрь замка. Но люди держались твердо. Они привыкли сопротивляться непогоде. И потом, какое это имеет значение, если хозяев владения согревает любовь. Филиппу было так хорошо, так уютно и тепло рядом с любимой женой и маленьким сыном, который практически не знал другой матери, кроме Жюльетт!

А молодая женщина все больше ощущала будущее материнство. И, памятуя свой горький опыт, она старалась всячески беречь зародившуюся в ней жизнь. Теперь это был очень желанный ребенок, плод их горячей любви с Филиппом. Де Моррен тоже не забыл происшедшей в замке трагедии и, когда пришла зима, оберегал Жюльетт от всего, словно некую исключительно хрупкую вещь. О том, чтобы выйти одной в заснеженный и покрытый льдом двор, не могло быть и речи.

Зима тянулась долго, но закончилась и она. Как только потеплело и дороги просохли, в Давтон прибыл Джеймс Кэмпбелл. На этот раз его снарядила в дорогу баронесса Николь. Она желала знать, как дела у ее дочери, как она себя чувствует и как перенес зиму малыш Патрик. Зятю она передавала горячий привет. Джеймс провел в замке два дня и отбыл обратно с ворохом сведений. Хороших, к счастью.

А потом, когда весна уже упрочила свое положение, баронесса объявилась во владениях зятя лично. Это было потрясением для Жюльетт.

– Мама, – воскликнула она, – ты ведь давно не ездишь верхом! Как ты добралась сюда?

– Отлично добралась, – небрежно бросила баронесса. – Твой отец привез меня.

И она кивнула на стоящего за ее спиной барона Алена. Тот довольно ухмылялся. Он один знал, чего стоил его жене этот подвиг. Но упрямая женщина решила, что должна навещать дочь, и вновь села на коня, как бы ей это ни было тяжело.

Визит родителей продлился три дня и очень порадовал Жюльетт. Она от души наговорилась с матерью, последнее время они очень сблизились. А барон Ален самым детальным образом ознакомился с положением дел в замке и остался весьма доволен зятем и его гарнизоном.

А во второй половине апреля, когда приближалось время родов, баронесса вновь появилась в Давтоне и теперь пробыла здесь довольно долго. Дитя родилось в самом конце апреля, под майский день. Это оказалась девочка, маленькая, но крепенькая. Жюльетт назвала ее Николь, в честь бабушки. Это сделало баронессу счастливой. Тем более что, как показало будущее, девочка была именно такой, как ей всегда мечталось, – спокойный, улыбчивый ребенок, послушный и не рвущийся к приключениям.

Время бежало быстро, и в августе следующего года у супругов де Моррен родился еще один ребенок, на этот раз мальчик. Его нарекли Раулем. Жюльетт очень переживала, что ее младшему сыну не будет со временем места в родном замке. Филипп утешал ее, убеждая, что в их семьях для младших сыновей складываются на редкость благоприятные условия. Взять хотя бы ее родного брата Генриха. Разве у него плохо сложилась судьба?

Вот только этим летом из Франции прибыл очередной гонец и привез последние новости. Ранней весной этого года барон Шарль д’Этьен, сильно ослабленный перенесенной в прошлом тяжелой лихорадкой, тихо скончался в своей постели, и титул принял на себя Генрих Лорэл, повторивший судьбу своего деда Брэда Лорэла. Разве мог он найти для себя лучшее владение здесь, в Англии? Он, сын простого приграничного барона? Конечно, нет. И Жюльетт пришлось с этим согласиться.

К тому же Генрих писал, что вполне удовлетворен своей жизнью. Он получил все, что хотел. У него прекрасное владение, красивая и любящая жена, подрастает наследник Ален, а в прошлом году родился второй сын, которого назвали Майклом. И его милая Кэтрин пока не намерена останавливаться на достигнутом. Так что проявлять недовольство с его стороны было бы прямой неблагодарностью судьбе.

– Вот видишь, дорогая, – убеждал Филипп де Моррен супругу, – когда наш сын подрастет, у него будут прекрасные возможности на континенте. Там у него есть родной дядюшка Генрих, барон д’Этьен, и еще родственники де Моррены. Он не пропадет, поверь мне, любовь моя.

Об Англии Филипп не говорил. Здесь все еще продолжалась баронская смута. Одно за другим гремели кровопролитные сражения. Бароны стеной поднялись против короля Генриха и вставшего на его сторону Эдуарда. В битве при Ившеме Симон де Монфор взял верх над королевскими войсками и даже пленил самого Генриха. А спустя год в битве при Льюисе принц Эдуард одолел мятежного графа, сложившего голову в этом сражении. Что будет в королевстве дальше, не брался предсказать никто.