Бывшие, или У любви другие планы - Татьяна Серганова

— Прекрати играть. Тебя едва не отравили.

— Но ты меня спасла, вывела весь яд из организма.

— Этого недостаточно. Дерек, ты всегда славился своей выдержкой, спокойствием и хладнокровием. Да, Октавир повёл себя не красиво, его слова о твоей матери были чудовищны и несправедливы, но ты его чуть не убил.

— Несправедливы? — тихо повторил он, перестав бороться с пуговицами и повернувшись ко мне. — Несправедливы, Сэм? Моей матери было семнадцать, когда она встретилась на том балу с отцом. Семнадцать! Совсем ребёнок. А ему за сорок. Он же в отцы ей годился!

Запнулся и продолжил уже более холодным тоном.

— Она сразу сказала ему, кто такая. Что дочь башмачника, что простолюдинка. Надо было остановиться. Он должен был остановиться! Но нет. Вино, хмель и волшебство ночи. Он лишил её невинности прямо в кустах дворца. Романтично, правда?

— Дерек, — с трудом прошептала я, не зная, что делать с этим неожиданным откровением.

— В результате этой ночи на свет был произведён я… Нет, поступил отец как настоящий герой, женился, привёз молодую жену домой. И не смог пережить, когда её не приняли. Потому что благословение Великих — это испытание, а пройти его он не смог. Снова начал пить, потом отправил молодую жену с младенцем в загородное поместье.

— Ты не обязан мне это рассказывать.

— Да, но ты должна услышать. Мне было пять, когда нас отправили в Вельхорт, небольшой городок на юге Сангориа. Первое время он часто приезжал, потом всё реже и реже. Я помню себя десятилетним, когда застал маму плачущей над газетой, где рассказывалось об оперной певице, которая вот уже полгода была официально любовницей отца. Когда он явился, мама попыталась его выгнать. Не вышло. В результате этого разговора на свет появилась Одетт. Моя сестра никогда не видела отца. Он больше не приезжал. Ни разу. А перед смертью сообщил, что собирается разводиться. Сама понимаешь, что деньги нам высылать перестали. И раньше проблемы были, но после рождения сестры стало совсем туго. Нас спас Найджел. Он не дал мне погибнуть в подворотне, когда я пытался во время кулачных боев заработать денег на еду своей семье, не дал скатиться до воровства. Именно его Одетт называла папой, когда была малышкой. И только благодаря ему мама вновь начала улыбаться.

— Твоей матери повезло.

— Я знал об их романе. Он начался через три года после смерти отца. Что бы ни говорил Октавир, она оставалась верна этому ублюдку. Осуждал ли я её когда- нибудь? Нет. И деда не прощу, что он не давал согласия на брак.

— Ты поступил верно. Мне кажется, твоё одобрение значит для неё намного больше, чем мнение других, — тихо произнесла я.

— Она сейчас счастлива. Замужем за достойным мужчиной. А еще у меня есть младший брат. Его зовут Хен и ему два с половиной года. Завтра ты с ним познакомишься.

— Хорошо, — я улыбнулась.

— Теперь ложись спать, Селина, — устало закончил он. — Я должен принять ванную. Кажется, что весь пропах кровью. Кровать в твоём распоряжении.

— А где будешь спать ты?

— На диване в гостиной. Не переживай, я так вымотался, что усну без задних ног.

— Кровать большая, — неожиданно произнесла я. — Мы вполне можем поместиться и не мешать друг другу.

Он замер, недоверчиво взглянув на меня.

— И ты готова выдержать моё близкое соседство?

— Ты дал слово. Так что опасаться мне нечего. Но ты прав, пора спать. Выбор за тобой, — сказала и направилась к кровати.

Откинула покрывало, забралась на мягкую перину и укрылась, повернувшись к супругу спиной.

Я честно собиралась дождаться возвращения Архольда из ванной, но не смогла. Усталость дала о себе знать, и я почти сразу уснула.

На этот раз обошлось без сновидений.

Архольд

Сэм спала. Свернувшись калачиком на огромной кровати, на самом её краю, подложив ладошку под щеку и тихо посапывая. Тёмные волосы облаком лежали на подушке, обрамляя бледное, осунувшееся личико.

Бедная, сколько же ей пришлось пережить за эти два дня и сколько еще предстоит.

Когда Селина предложила разделить с ней одну постель на двоих, Дерек сначала думал, что ослышался. Нет, она действительно это предложила. Игра на его расшатанных нервах? Попытка подвести к краю, когда он уже и так находится на грани? Ведь видела, что он сделал с Октавиром.

Нет. Доверие.

И это чувство было таким сильным и ошеломляющим, что у него заныло в груди. Сэм ему доверяла. Будучи искрящей знала, что при желании можно найти способ обойти слово и клятву. Соблазнить, свести с ума, превозмогая боль, довести до грани желания и пожинать плоды. Потому что лазейка осталась — её желание. А оно так переменчиво и послушно в умелых руках.

Стоит только лечь рядом, притянуть ближе, когда Сэм такая податливая, еще находящаяся во власти сна и не успевшая отреагировать. Провести ладонью по телу, сминая ткань сорочки, добраться до гладкой и горячей кожи, сжать округлое полушарие груди, услышать ответный стон, почувствовать дрожь, которую невозможно скрыть, вдохнуть дурманящий аромат волос.

Корвил так много мог сделать, воспользовавшись её неопытностью.

Но Селина ему верила. И это доверие Архольд не променял бы ни на что. Она сама придёт к нему, сама сделает шаг. Надо лишь дождаться.

Впереди еще столько времени и спешить не стоит. Потому что, удовлетворив похоть, он навсегда потеряет жену. Эта не та цена, которую он был готов сейчас заплатить за обладание любимой.

Самое странное, что именно похоти и жажды не было. Нет, желание никуда не делось, но, ложась на кровать, Корвил не морщился от боли в чреслах и не мечтал о холодном душе. Внутри всё было спокойно. Наверное, впервые за много лет у мужчины было легко на душе. Потому что его Сэм была рядом, стоило только протянуть руку. Она была на своём месте, и отпускать возлюбленную Архольд был не намерен.

Мужчина проснулся рано, задолго до рассвета.

Вздрогнул всем телом, вырываясь из тяжелого сна, и шумно задышал. Рука метнулась в сторону, ощупывая кровать и находя на краю Селину. Девушка тихо вздохнула от прикосновения, но не проснулась.

Дерек еще некоторое время лежал, глядя перед собой и вслушиваясь в дыхание жены, потом встал, старясь не шуметь и не разбудить девушку.

Рана на боку натянулась и заныла. Не больно, но неприятно. Вспоминать о том, что всё могло быть гораздо хуже, не окажись рядом Сэм, он не стал. Не время думать о том, что не случилось, впереди были проблемы помасштабнее.

Накинув халат, он вышел из спальни прямо в гардеробную, где его уже ждал личный камердинер и чашка горячего кофе.

Бермор отлично знал, что в каком бы хозяин состоянии ни был, он всегда вставал рано и слуга ждал его в строго определённое время.

— Доброе утро, Ваша светлость.