Никакого зла - Мария Сакрытина

Я молча смотрю на неё.

— Да, в сказках о таком не пишут, — улыбается крёстная. — А феи не могут никого отравить, они же добро. И настоящий герой всегда удерживает свой меч, стоит злодею взмолиться о пощаде… Правда?

— Хорошо, но если это не сказка…

— Ты можешь всё, — улыбается моя ведьма-крёстная.

Тишина…

Потом я не выдерживаю и смеюсь.

— Ну да. Конечно! Мне даже отсюда не выбраться! Если, конечно, я не соглашусь помочь Артуру, из которого сделали терминатора, убить Дамиана. Да и тогда не факт что отпустят.

— Да, — Виллинда спокойно улыбается. — Твоя мать никак не оставит попытки сделать из тебя фею.

— Но я не фея! Я… Я даже не знаю, кто я.

— А кем ты хочешь быть? — также спокойно интересуется Вилла.

— Собой!

— Вот и будь собой.

— Угу. Сказала ведьма, которая отгородилась от всего мира. Ты тоже можешь всё? — Да, у меня очень сильно сдали нервы: обычно я не позволяю себе так разговаривать ни с кем, даже с одноклассниками.

Но Вилла не обращает на мою грубость внимания.

— Да. Конечно. Знаешь, что манит волшебниц во тьму? Как они становятся ведьмами?

Я вспоминаю, как однажды побывала на балу злодеев. Эти браслеты из пальцев, эта кровь на белых одеждах…

— Насилие.

— Нет, Виола. Свобода.

— А. Ну да! — хмыкаю я. — Конечно, и как мне раньше в голову не пришло? Злодеи же излишне свободны.

Но Виллинда моего веселья не разделяет.

— Знаешь, что первым поразило твоего Дамиана, когда у него не стало сердца? Что он может всё. Никаких ограничений, ничто больше не сдерживает. Я знаю, однажды я тоже это поняла — и здесь главное вовремя остановиться. Здесь важна совесть — умение отвечать перед самим собой. Но для совести нужно сердце, а у Властелинов его нет. Они заходят слишком далеко и погибают даже не потому, что герои, которые добро, сильнее их. Им самим, глубоко-глубоко в душе — душа ведь у них есть — больше не хочется так жить. Им холодно, Виола, тьма рвётся из них, они — живой портал в серый Астрал, через который лезут демоны и духи, которым тоже всегда холодно и которые тоже жаждут свободы. Властелины уподобляются им — они пожирают всё, не могут остановиться, но умом (а ум у них по-прежнему работает хорошо и ясно) понимают, что не становятся сильнее. Только слабее. И несчастнее. Свобода может привести их к этому — как ваша в розовая пыльца, в больших дозах она смертельна. Яд. Тебе всё ещё смешно, Виола?

— И… И что было, когда ты поняла… Ну, как ты справилась… Матушка, я не понимаю! Я стараюсь, но не понимаю! Как мне помочь Дамиану? Как мне всё исправить?

В последнем солнечном луче улыбка крёстной ведьмы сияет.

— Сначала тебе нужно разобраться в себе. Когда ты поймёшь себя, поймёшь и примешь — победить тебя не сможет никто. Я знаю, Виола, именно так я стала первой ведьмой в этом мире.

— Но как?

— Ты можешь всё и ты свободна. За свои поступки ты отвечаешь только перед собой, но себе отчитываться сложнее всего. Закрой глаза, Виола. Закрой и подумай. Что ты видишь?

— Алые всполохи, — бурчу я.

— А теперь вдохни и подумай, чего ты желаешь. Подумала? Как этого достичь? Что тебе правильнее сделать в начале?

Это странно, но ало-золотой свет перед глазами напоминает мне о мече героя… Героя…

— Артур. Если я верну ему способность размышлять здраво, он поможет мне. Я смогу его убедить. Или он хотя бы не станет убивать Дамиана. Даст мне время… Но Дамиан, то есть Властелин никогда не позволит мне завладеть его сердцем! Никогда не согласится вернуть его себе! С ним что мне делать?

— А что ты считаешь правильным?

— Я не зна… — Я осекаюсь. Знаю. Всё это, вся эта тьма, всё — всё получилось, потому что мы не поняли друг друга. Иногда мне кажется, что все проблемы у людей оттого, что они друг друга не понимают. И не пытаются, не объясняют, и… Нам с Дамианом нужно просто… просто… объясниться?

— Я должна сказать ему правду, — тихо отвечаю я. — Но, матушка, он меня убьёт!

Виллинда грустно кивает.

— Возможно. Я не должна такое говорить, и мне больно от этого, но… Ты бы предпочла быть с ним, вот таким всегда? Живой, но наблюдать, как он умирает, леденеет, превращается в вечно-голодного духа?

Я опускаю голову и смотрю на ало-изумрудные в свете заката листья.

— Нет.

— Тогда ты знаешь, что делать, — тихо, но твёрдо говорит Виллинда.

Да. Да знаю.

Я поднимаю на неё взгляд.

— Завтра, когда мама придёт, я скажу, что согласна помочь герою, а потом, когда окажусь с ним рядом… Ты дашь мне зелье, которым можно вернуть Артуру рассудок?

Виллинда с улыбкой качает головой.

— Нет, Виола. Никакой магии в центре мира. Никаких заклинаний, никаких зелий.

— Но… как мне… — Я вздыхаю. — Хорошо. На месте разберусь. Спасибо, матушка, мне действительно стало легче. Спасибо.

Виллинда протягивает руку и гладит меня по голове.

— Ты храбрая девочка, Виола. Я верю, что ты разберёшься и справишься. Но усложнять себе жизнь не стоит.

— Что?..

— Я помочь тебе не могу, твоя мать никогда с тобой не согласится, твои друзья далеко… Но всё же есть способ выбраться отсюда быстрее, чем завтра, и подобраться к герою, пока его наставника не будет рядом. Берегись Мерлина, Виола, он сильный маг, древний, его сердце давно высохло, а совесть умерла…

— Да-да-да, что за способ?!

Виллинда поворачивается к окну.

— Я подумала, что тебе может пригодиться дракон. И по пути сюда я его позвала.

Я открываю рот, чтобы спросить, что она имеет в виду… И забываюсь. Чёрная точка на фоне сиреневого неба приближается, увеличивается… Я узнаю в ней… в нём…

— Это же дракон Властелина! Как он может быть… здесь?!

— Драконы — свободные существа и летают, где хотят, — невозмутимо отвечает крёстная. — Многие думают, что они зло во плоти, потому что служат Властелинам. Но это не так. Мы те, кто мы есть, Виола. Добро, зло — это всё в наших сердцах.

— А…

— Но ты всё равно прыгай поскорее, потому что кое-кто из магов здесь может со мной не согласиться. Мы, знаешь ли, не только заклинаниями швыряемся, мы и посохами кидаться умеем. А особенно умные из посоха делают копьё и… — Всё это время Виллинда подталкивала меня к окошку, которое расширялось, пока не стало размером с дверь. — Прыгай!

Я прыгаю. Точнее, крёстная меня выталкивает, перед глазами мелькают звёзды, а потом я на огромной скорости (как мне кажется) лечу к земле.

Нет, я не боюсь высоты. Но с парашютом прыгать бы не рискнула, экстрим не моё. Так что сейчас я только отчаянно жмурюсь и вспоминаю, что да, матушка вообще-то ведьма, а ведьмам, говорят, верить не стоит, даже если они тебя воспитали. А Туан меня вообще не любит. Так что очень скоро из недо-феи будет… Даже не хочу думать, что будет. А Дамиан так и не дождётся своего обогревателя…