Солнце мира богов. Том первый - Анна Цой

характера или… нет! Скорее проявление скрытого, а значит… ты в прошлый раз был пьянее нас двоих с этим… чтоб его! Вот почему такая сильная разница между тобой тогда и тем, к кому я отправилась жить. Значит… жаль, что ты всё запоминаешь, иначе… хочешь что-нибудь?

Мои глаза прямо-таки полыхали уверенностью, что сейчас я кое-кого направлю в правильное русло.

— Помимо тебя? — за мой монолог он успел осушить ещё треть бутылки.

Я вновь села, закинула ногу на ногу и помотала головой:

— Может объесться жирной мясной еды, заесть сладкими булочками, пряниками и запить сладким чаем? Ты даже его пьешь без сахара! Как насчёт тортика? С кремом и взбитыми сливками, который…

Пустая бутылка медленно, но верно очутилась на полу у кресла, совершенно ожидаемо упав и резво направившись в сторону двери в уборную. Я напряглась, даже не знаю от чего.

— У тебя невероятной глубины глаза, — со странным выражение лица поднялся со своего кресла лорд.

Я почувствовала насколько резво сжимается у меня попа.

— Ты откровенный алкоголик, — решила сказать ему, — не пей больше… великий Цикл! В-виктор, поставь меня п-пожалуйста!

Угадайте где я очутилась? Правильно! Удивительным образом знакомое плечо! И обстоятельства не привыкать!

— Ну и куда мы? — сдалась я, — кровать же там.

Звездочка*:

Гостиная встретила нас светом из окон и… всё. Зажигать свечи здесь никто не планировал.

— У меня есть предположение, что… — колени упёрлись в диванное сиденье, руки вцепились в спинку, — предположение подтвердилось. Вот только диван низкий, а ты… — его бедро коснулось моего, когда мягкая обивка прогнулась под его коленом, — п-понятно.

Одета я была снова в рубашку правильной жены, потому снять её было секундное дело. Если бы этим делом кто-то хотел заниматься — до ушей донёсся звук расстёгиваемого ремня.

— Больше никакого алкоголя, — сообщила самой себе, ощущая твёрдое касание сперва по влажным от боязливого осознания складкам, а после медленное движение по второму отверстию, — я же не пила и мне точно будет… о господи!

То, что я скуплю весь ассортимент горячительного, только чтобы он делал так всегда, уже стало ясным. Второе резкое погружение в моё влажное нутро, несдержанный вскрик удовольствия и шлепки между нашими телами. Его рука на моих бёдрах, пока вторая сжимает натянутую до предела ткань рубахи, впиваясь в плечи и немного шею. От этого становилось еще слаще. Сверху вниз внутри живота пробегала обжигающая волна, заканчивающаяся в самом напряжённом, нежном и незащищенном месте.

Ногти впились в обивку, я всхлипнула и подалась назад, встретившись с ним в самом глубоком проникновении.

Расплавленный до предела живот подарил мне лёгкую судорогу восторга, распространившись по всей глубине, вместе с раз за разом вторгающимся в меня членом.

Мужчина остановился, вторгся между моих совершенно мокрых бедёр пальцами, раздвинул ноги, а после потянул рубашку сильнее, попутно давя на спину. Находящийся все это время во мне стержень легонько продвинулся ещё глубже, встретив неожиданную для меня преграду. Ощущения от этого были странными, однако сладость из тела уходить не планировала:

— У тебя больше двадцати пяти⁈ — да, нужный вопрос сейчас.

Пальцы скользнули по моему лобку вниз, коснулись яркой точки, мягко задели губки и застыли на месте изучения. Полное проникновение.

— С чего ты так решила? — голос у него был хриплым, сбившимся и очень низким.

Медленное, ласковое движение во мне. Я решила убрать руку, повторив заманчивый путь вверх. Вот только в нём сейчас было мало смысла — чувства и так были чересчур яркими и насыщенными.

— Висталочья особенность, — я почти задохнулась, выпрямилась, вжалась спиной в его грудь и запрокинула голову, — ещё…

Его пальцы сжали внутреннюю сторону бедра, пока вторая рука придерживала низ живота. Томительные и сладкие движения в самую глубину. До предела. Стеночки сжались от спазмов, пока размеренные толчки подогревали вырывающееся за грань напряжение. Над ухом прозвучал шумный выдох — сжатие Виктору понравилось.

Его рука двинулась по бедру вверх, обогнув бок и неожиданно остановившись на копчике.

— Мне нужен твой хвост, — его указательный палец начал спускаться вниз, проникая между ягодицами и, естественно, замерев на расслабленном отверстии, — сейчас! — проникновение сразу на фалангу внутрь.

Я вскрикнула, не понимая, когда он успел увлажнить его. Хвост появился сам собой, развернувшись и желая прикрыть то место, где одновременно с его достоинством меж разведенных половых губ, двигался уже весь палец.

— У тебя пьяный фетиш, — усмехнулась, зашипела и выгнулась я.

Следом за этим из меня вырвался стон. Второй палец.

— Ты сегодня податливая, — сбивчивый шёпот на ухо, пока вторая свободная рука убирает непослушный и совершенно не знающий куда себя деть хвостик.

Я сжала его шлепнувшее о мой зад бедро и впилась второй рукой в спинку дивана.

— Доминируй ты настолько… пожалуйста, — шёпотом, — …почему ты такой большой… и я буду…

Договорить мне никто не дал — пальцы выбрались из захвата, вынули из почувствовавшей покинутость глубины член и прижали горячую головку ко второму входу. Мягкое проникновение, странное ощущение расширения и… движения. Не такие резкие, как были с другим отверстием, однако совсем не ласковые. Мерные, безжалостные и очевидно не такие приятные, как были тогда в таверне с… со вторым задействованным… Боже, Элла!

Мои пальцы направились к клитору, сделав всего пару прикосновений, прежде чем затвердевшая до предела ось не вошла в меня с резким шлепком и не двинулась ещё несколько несдержанных раз, низвергая обжигающее семя.

— Это сто процентов лучше миссионерской, — хмыкнула я, когда из меня сперва вышли, затем сделали шаг назад, а после слов остановились.

Виктор заморачиваться не стал: подхватил пискнувшую от неожиданности меня на руки, лёг на всё тот же диванчик, позволил мне скатиться к спинке и, продолжая обнимать потерянную меня, закрыл глаза. Такой же голый, не такой к-хм… чистый, а ещё совершенно наплевательский.

— Я, как бы, не против того, что мы тут будем спать… погоди! Ты разрешаешь мне ночевать с тобой? — я попыталась перелезть через него, — я ни на что не намекаю, но у меня в эм… попе…

— Помолчи, — его рука прижалась к моим губам.

После вернулась на моё плечо и застыла там намертво.

— Придется менять диван, — буркнула ему в ответ, положила голову на грудь и оглядела погруженную в сумерки комнату.

Конец звездочки:

— Тебе не кажется, что я лысею? — спросила у щурившего мутные глаза мужучичка (от слов «муж» и «жук»), который пытался уже десять минут терпеть мои поглаживания в области бедра его правой ноги.

Служанка в спальне готовила принадлежности и костюм для лорда. К слову, увидеть её приход мне удалось. Шок, обозначившийся на её лице и