Измена. Знаем всех поименно! - Владимир Бушин

Из маршалов, прославившихся в Великую Отечественную, Млечин отметил Рокоссовского: «Он попал в армию не по партийному набору…» (с. 782). А кто из маршалов и генералов — по партийному набору? Разве что начальники Главпура Гусев (Драбкин), Гамарник да Мехлис? И о каком партнаборе тут речь, если большинство наших маршалов, в частности, Рокоссовский и Жуков, и многие генералы, например, Тюленев и Павлов, начали службу еще в царское время? «Рокоссовский рос в званиях заслуженно, потому что учился, а не потому, что принадлежал к влиятельной группировке выходцев из Первой Конной» (там же). Не дают ему покоя те 17 выходцев. А Рокоссовский-то ни МГУ, ни МГИМО, ни даже военных Академий, как и Жуков, не кончал, и в званиях они росли не потому, что получали пятерки на экзаменах, а потому, что умело воевали.

Как именно? А вот: «Сражаясь с немцами, Рокоссовский нисколько не ощущал их превосходства. Он был не менее образован и не менее талантлив в военном деле, чем его противники» (с. 782). Не менее чем битые фрицы! Это высшая похвала для советского полководца, на которую может решиться Млечин. Я думаю, что 24 генерала, взятые в плен Рокоссовским в Сталинграде, и 17, взятых в Белоруссии, прочитав такое, сказали бы о Млечине: «Этот малый не менее талантлив в деле брехни, чем наш Геббельс».

А еще вот что он рассекретил о прославленном маршале: «В сорок четвертом году Рокоссовский хотел взять Киев, и его 60-я армия под командованием генерала Черняховского была уже на подступах к столице Украины, но во второй половине сентября его фронт перенацелили на черниговское направление. Киев отдали (!) Воронежскому… Сталин лишил Рокосовского возможности нанести удар на главном направлении» (с. 784). Вот, мол, какая жуткая несправедливость к замечательном}' полководцу. И не соображает, что поставил в идиотское положение не только себя, но и Рокоссовского: у него маршал, как сонная тетеря, в сорок четвертом мечтает освободить город, который был освобожден еще в прошлом году. И сделали это войска не Воронежского фронта, а 1 — го Украинского под командованием Н. Ф. Ватутина, а Рокоссовский никогда 1-м Украинским не командовал.

Этот пассаж чрезвычайно характерен: голова аналитика забита ворохами всякой чепухи: у кого какая зарплата, кто чем болел, кто любит играть в карты, а кто в домино, что подавали на приеме в Кремле, у кого жена еврейка, а у кого — полуеврейка и т. п. А вот когда и кто освободил Киев, мать городов русских, он не знает. Почему? Да его это просто не интересует, у него другие задачи: как бы смастачить новую книженцию, да чтобы клевета в ней была покруче, позабористей и шире по охвату советской жизни.

В биографии Рокоссовского его заинтересовал и такой факт. Когда после войны маршал был министром обороны Польши, то жаловался, что ему, «как «человеку Москвы», создают трудности в работе, что в Политуправлении Войска Польского слишком много евреев» (с. 792). Интересно, что сказал бы маршал сейчас о нашем правительстве во главе с Фрадковым, о наших кровососах во главе с Ходорковским или о нашем телевидении, где трудится Млечин. А что касается Политуправления польской армии, то, казалось бы, некоторые излишества там не должны бы удивлять Рокоссовского, ведь в нашем при его жизни было то же самое: уже упоминавшиеся Яков Давидович, Ян Борисович, Лев Захарович… И не просто сотрудники, а высшие начальники, руководители…

А примером широкоохватной подлости писаний Млечина могут служить слова кинорежиссера Льва Арнштама, будто бы сказанные когда-то критику Лазарю Шинделю (Лазареву) и подхваченные, как великая драгоценность, и растиражированные в этой книге. В 1944 году Арнштам снял фильм о Зое Космодемьянской, за что, как и Маргарита Алигер за поэму «Зоя», получил Сталинскую премию. И вот Шиндель уверяет: «С негодованием говорил Арнштам о матери Зои. Она снимала пенки с гибели дочери. Славы ради вытолкнула в добровольцы младшего брата Зои. Он по возрасту еще не должен был призываться, и мальчишка погиб» (с. 667). Какое зверство!

Арнштам в 1979 году умер, а Лазарь Шиндель, с которым я когда-то работал в «Литгазете», благополучно здравствует, как и Млечин. Я не знал Арнштама, но мне трудно поверить, чтобы он сказал такое о матери, потерявшей дочь и сына. Неужели нет предела низости? Но что взять с покойника! А ведь эти двое говорят не о матери Зои, а о себе, о своей способности «снимать пенки» с чего угодно, где угодно, когда угодно: сидя в креслах «Литгазеты» да «Известий», снимали пенки советские, теперь снимают антисоветские, русофобские…

И не могут допустить мысли, что тысячи и тысячи советских людей шли на фронт добровольно, не в состоянии поверить, что и Александр Космодемьянский пошел добровольно. Он родился в 1925 году. В сорок втором ему еще не было восемнадцати призывных лет и его направили в Ульяновское танковое училище, которое он окончил в 1943-м. Ему уже исполнилось восемнадцать, и как командир батареи САУ он участвовал в боях за освобождение Белоруссии и Прибалтики. Стал старшим лейтенантом, за отличие в боях был награжден орденом Ленина и Отечественной войны обеих степеней. Погиб 13 апреля 1945 года двадцати лет в Восточной Пруссии. Там довелось тогда в составе 50 армии быть и мне. Несчастная мать потеряла на войне, отдала Родине двух детей, а Шиндель отдал Родине два пальца правой руки…

Книга Леонида Млечина «Председатели КГБ», как многие его сочинения, обнародована знаменитым издательством «Центрполиграф» (директор проф. Усанов Д. E.). Это событие произошло еще в 1999 году, но за прошедшее время книга ничуть не устарела. Она и ныне остается великолепным учебным пособием для всех, кто мечтает повысить уровень своего невежества и освежить свое тупоумие. Замечательные, часто даже непревзойденные образцы того и другого представлены здесь со всей щедростью млечинского ума.

Ослепительный урок дан в первых же абзацах авторского предисловия: «Нам со стороны кажется, что председатели ВЧК-КГБ, наделенные огромной властью, наслаждались жизнью». Жуировали, мол, купались в шампанском и больше ничего знать не знали, ведать не ведали…

Как взрослому человеку могла втемяшиться столь несуразная мысль? Да очень просто: такой взгляд весьма характерен для людей, которые на любую должность, на всякую власть смотрят прежде всего с точки зрения «а что я буду с этого иметь?»

Как мы уже отмечали, диапазон невежества и тупоумия в книгах Млечина необычайно широк, охватывает почивших и живых, простирается от глубокой древности до XXI века. Уверяет, например, что «подсадных уток» придумал Дзержинский. Господи! Они существовали еще во времена Хаммурапи, может быть, даже раньше изобретения колеса. Да не явились ли «подсадными утками» и «агентами влияния» своего времени еще прославленные библейские героини — Далила и Эсфирь, Суламифь и Юдифь? Прельстив красотой и ласками чужих властителей или врагов своего народа, они добивались их смерти, — кто из высоких побуждений, кто по наущению, кто просто за мзду.

С какой настойчивостью, скажем, Далила по заданию филистимлян выпытывала у влюбленного в нее богатыря Самсона «государственную тайну»— в чем его сила? А когда выпытали, «пришли к ней владельцы Филистимские и принесли серебро в руках своих. И усыпила она Самсона на коленях своих, и призвала человека, и велела ему остричь семь кос головы его. И отступила от него сила его». Кончилось это, как известно, весьма печально. Тут перед нами в одном лице и «подсадная утка» и «агент влияния».