И в беде мы полюбим друг друга - Тьерри Коэн

– Ты считаешь, что надо?

– Обязательно. Это тебя успокоит. В красивом платье, с прической ты будешь больше в себе уверена.

И мы после обеда отправились на шопинг. Может кто-то себе представить, что я шатаюсь по модным магазинам и выбираю платье для супер-пупер вечеринки? Я же себе всегда все покупаю в комиссионках или в супермаркетах. Но если бы я мою девочку бросила, она бы никуда не пошла. И представляете, я открыла для себя новый мир. Продавщицы – сахар с медом, кругом красота и роскошь. А цены? Господи! Да чтобы одеться парижанкой, нужно себя в рабство продать! Алиса растерялась не меньше меня. И я не большой специалист, чтобы помочь ей в выборе. Продавщицы-ловкачки готовы были воспользоваться ее простотой и втюхать что ни попадя, но я смотрела за ними в оба.

Мы прошлись по Большим бульварам, перешли площадь Республики, поднялись по улице с тем же названием и наконец в одном маленьком магазинчике с очаровательной дамой-хозяйкой нашли черное платьице – не вычурное и приятное. Хозяйка сумела успокоить Алису, дала ей несколько советов, как его носить, посоветовала парикмахера и визажиста по соседству на улице Сен-Мор. Я ее туда проводила, оставила украшаться, а сама пошла подкрепиться в кондитерскую «Жак».

Когда Алиса появилась, я ее не признала. Только по смущенному виду и неловкости, с какой она меня искала, я ее и узнала. Ей покороче подстригли волосы и уложили, как у телеведущей, так что стало видно наконец ее лицо. И какое! Тушь подчеркнула ее прекрасные глаза, подкрашенные веки придали взгляду томность, как у киноактрисы, благодаря румянам стали видны скулы, а помада показала, до чего у нее красивые губы. В общем, Алиса моя преобразилась. Я приподнялась и махнула ей, а когда она ко мне подошла, я поняла, что она совсем не рада.

– Это не я, Сандрина, – сказала она. – Я себя не узнаю.

– Да ты красавица! Настоящая звезда!

– Нет! Мне это все не нравится. Я не могу идти в таком виде.

Мне понадобились вся моя дипломатия и все познания в психологии, чтобы убедить ее, что она похорошела. На обратном пути мне помогли мужички-прохожие: все на нее оборачивались.

Когда вернулись, она отправилась готовиться, а я – готовить к себе на кухню. Мне же тоже нужно было украсить чем-то свой вечер.

И вдруг она стучится ко мне в дверь.

– Он написал, – говорит, а сама чуть ли не дрожит от волнения.

Сообщение! Я уже надела платье, слишком рано собралась и зашла на Фейсбук, только чтобы подевать куда-то время. И вдруг сообщение от Романа.

Добрый вечер, Алиса! Как ты? Мне очень жаль, что не смог тебе ответить как следует, – работы было невпроворот. Канал чуть было не отказался от репортажа, и мы сидели днями и ночами, переделывали. Скоро закончим, и я буду свободен.

Он отправил сообщение час тому назад. Я удивилась, обрадовалась и чуть ли не полетела. Перечитала сто раз. Значит, дело не во мне. Он был завален работой и пишет, что скоро будет свободен… Для меня? Я ответила сразу же.

– Я решила, что ты меня забыл.

Вот. Очень простая емкая фраза новой Алисы. Той, какую я увидела в зеркале, которая меня напугала, но в конце концов мне понравилась. Алисы – без пяти минут красавицы и гораздо более уверенной в себе. Вот только краски на лице, пожалуй, слишком много, но ничего, послужит мне маской, за которой я буду прятаться. На вечеринке буду краснеть сколько угодно, и никто этого заметит.

Через несколько минут Роман ответил.

– Извини, пожалуйста, я совсем не хотел, чтобы тебе так показалось. Я сумею сделать так, что ты меня простишь.

– Хорошо. А теперь, когда у тебя появилось время… Мы сможем встретиться?

– А ты хочешь?

– Очень. Хочу узнать, кто ты такой.

Я сама себе удивлялась. Я была счастлива, что он вернулся, и писала (почти) без стеснения и даже предложила увидеться…

– Что ты делаешь сегодня вечером?

Это вопрос или приглашение? Я запаниковала. С тех пор как я перебралась в Париж, все субботние вечера у меня были свободны. И вот в тот единственный раз, когда мне представилась возможность пойти повеселиться с подругами, как делают все одиночки, не желающие упустить парижские радости, меня собирается пригласить на свидание мужчина. Нужно найти ответ, который поможет мне сойти за живущую нормальной жизнью девушку, и в то же время даст ему возможность пригласить меня еще раз.

– У меня вечер с подругами. Я не очень-то хотела идти, но они меня уговорили, и я к ним присоединилась.

– Ну и хорошо.

Как это «хорошо»? Он что, сразу сдался? Надо его подстегнуть! И я вполне на это способна!

– А почему спрашивал?

– Я тоже должен был идти сегодня на одно мероприятие и подумал, что мог бы пригласить тебя пойти со мной. Но мне еще надо повозиться с репортажем.

Он подумал, и это меня порадовало, но он не может, и это меня огорчило.

– Значит, у вас девичник?

– Не совсем. Вечер, организованный фирмой, которая конкурирует с нами.

– Вечер надежд?

– Да.

– Я как раз на него и должен был пойти.

И что ответить? Удивиться, что мы приглашены на один и тот же вечер («Ах, как тесен мир!»), или огорчиться, что он на него не идет?

– Вообще-то ничего удивительного, мы же оба работаем на телевидении. Жаль, что ты не сможешь прийти.

– Слушай, а вообще-то здорово получилось! Если сумею побыстрее все закончить, я тебя там найду.

И снова я во власти противоречивых чувств. Увидеться с ним сегодня же вечером – это то, чего я так хотела! Я же хотела наконец-то с ним познакомиться (тем более что сегодня я, можно сказать, очень даже неплохо выгляжу!) Но с другой стороны, я представляла нашу первую встречу совсем по-другому. Не посреди толпы, когда с тебя глаз не сводят любопытные подруги. Нет, я вовсе не так представляла себе идеальное первое свидание.

– Гениально!

– Но я тебе ничего не обещаю, о’кей? Я сделаю все, что смогу, но не все зависит от меня.

– Я понимаю. Но если ты придешь, как я тебя узнаю? Я же видела только одну твою фотографию.

– Мою фотографию?

– На аватарке.

– А-а! Знаешь… это не моя фотография.

– ……

– Это фотография Джоша Хартнетта[40], из одного репортажа, снятого в Голливуде.