Хранитель ядов - Катти Карпо

Я утомленно прикрыла глаза и не открыла их даже тогда, когда чье-то дыхание коснулось мочки уха.

— Не волнуйтесь, госпожа Сильва. Я не буду искать Эстера. Вы идеально подходите. И мне очень жаль. Лучше бы вы не были дочерью Роберта Сильва…

Глава 6. ЗАБЛУДШЕЕ СНОВИДЕНИЕ

Пленен потерянный клочок души крепчайшей паутиной снов,

Властитель беспощадный за мной отправил снежных псов,

Силен растерянный порыв — он создал цепи из следов,

Когда губитель благодатный мой сон избавил от оков…

Из благословенного забытья меня вытащили настойчивые поглаживания. Я открыла глаза. Моя голова все еще покоилась на коленях Джерара. Тихонько посмеиваясь, он проводил пальцами по моим вискам, щекам, шее и, помедлив на ямочке между ключицами, вновь поднимался вверх.

— Потеряла сознание всего на полминуты. И сразу же очнулась. Какая-то ты неправильная, прелесть. Стоит ли быть постоянно такой напряженной? Позволь себе отдохнуть. — Он принялся массировать мочки моих ушей, а затем снова пробежался пальцами вдоль шеи. — Приятно, не правда ли?

— На моей шее словно клубок копошащихся червей, — хриплым шепотом поделилась я впечатлениями.

— Ай-ай, как же не поэтично, — укорил меня Джерар, притворно печалясь. — А я так старался. Даже изобразил падающий снег на твоей коже. Вот здесь, под подбородком. Правда своей кровью. Кровавый снег весьма живописен, не находишь?

Со лба Джерара сорвалась крупная капля и разбилась о мою скулу. Он практически истекал потом.

— Едва сдерживаюсь. — Взгляд Джерара скользнул по моему телу. — Кир постарался на славу. Еще чуть-чуть и от платья остались бы одни воспоминания. Позволь. Всего одно прикосновение…

— Мастер запретил трогать ее. — Меня накрыли теплым пледом. Сбоку возникло лицо Вальтера. Он присел около кушетки, просунул руку под мою спину и осторожно приподнял меня, помогая сесть.

Джерар застонал и начал елозить бедрами по кушетке. Пока Вальтер укутывал меня в плед, я наблюдала за Джераром. Он кусал губы, надсадно покашливал и закидывал голову назад, в каком-то сумасшедшем экстазе цепляясь за собственные волосы.

— Могу я уже?.. — Он потянулся к брюкам — к тому месту, где еще совсем недавно находилась моя щека, прижатая к его взбудораженному естеству.

— Не при госпоже Сильва. Уходя, Мастер ясно дал понять, что не потерпит столь явных непотребств. И он все еще сердит на тебя за то, что ты допустил постороннего в особняк.

— Я принесу ему свои извинения позже. Но это просто пытка. — Джерар скрипнул зубами и злобно усмехнулся. — Саднит сильнее, чем подаренный прелестью укус. Еще пару мгновений и буду рвать зубами поврежденную плоть — только бы перекрыть то ощущение, что скрывается под слоем этой проклятой ткани. Какого черта я не могу прикоснуться даже сам к себе?!

— Мастер запретил, — сухо напомнил Вальтер. — Пока госпожа Сильва не покинет каминный зал, ты и с места не сдвинешься, не коснешься себя, не облегчишь свои страдания. Желания Мастера — твои желания.

— Черт бы тебя побрал, господский песик!

— Вини лишь себя. — Домоправитель потянул меня к выходу из комнаты. — Похоть взяла верх над разумом. Ты жалок. Однако… — Вальтер прищурился, глядя на неподвижного и изнывающего от жгучего желания Джерара, — … послушен.

У выхода, прижавшись спиной к дверной раме, стоял Кир. Он боязливо посмотрел на меня сквозь пушистый покров челки и съежился, будто воздух в комнате внезапно отяжелел и обрушил на его шею всю свою весомость.

— Кир! — Сладкая истома в голосе Джерара, казалось, превратилась в нечто материальное, разом смешавшееся в замкнутом пространстве с застоявшимся запахом стареющих фолиантов и кисловато-сладкой вонью человеческой кожи, потревоженной прерывистыми касаниями одежды, проплыла через все помещение и лизнула нас влажным жаром. — Кир, кис-кис, не поможешь? — Джерар залился грязным смехом. — Избавишь меня от мучений? Тебе ведь не впервой помогать другим.

Рысьи уши Кира встопорщились. Щеки заалели, в глазах сверкнула дикость.

— Гори в Аду! — прорычал он и выскочил в прохладную тьму коридора.

Вальтер крепче приобнял меня за талию, поправил сползшие края пледа и повел прочь из комнаты.

— Ты отвратителен, — бросил он через плечо.

— Знаю, — тихо отозвался Джерар. — И это знание не позволяет мне забыть, что собой представляет каждый из нас.

Вальтер осторожно поддерживал меня, а я шагала, полностью полагаясь на память тела. Мы прошли к главной лестнице и поднялись на второй этаж. Руки безвольно провисли, и если бы не мой сопровождающий, наверное, я бы, падая, просто сложилась в несколько кривоватых фигур, образовав на полу бесформенную кучу из плоти.

Я слышала каждое слово, а глаза исправно упивались предложенными образами. Но не более. Я ощущала себя рыбкой в стеклянной сфере, которую переносили с места на место. Молчаливой, сонной и равнодушной. Каждая фраза, сказанная доселе, доносилась до меня глухим стуком по стеклянным стенам моей сферической обители.

Спроси меня отец сейчас об очередном сделанном выводе, и я бы точно стала его лучшим разочарованием. Сейчас мне не под силу было проанализировать даже собственное состояние. Но я исправно запоминала. Каждую деталь, фразу, интонацию, темень в нише, трещину на перилах, потертые края гобелена на стене.

Подожди, отец, я обязательно скажу, какой вывод сделала… А потом сообщу, какие действия предприму… А пока позволь мне быть слабой… долю секунды… позволь…

— Как она себя чувствует?

Я вздрогнула, мгновенно узнавая этот голос. Теперь спутать его с чем-то иным будет попросту невозможно.

— Истощена, Мастер.

— Я сам ей займусь. Можешь быть свободен, Вальтер.

Как быстро прошла моя доля секунды. Слишком стремительно. Надо было просить две доли…

Силуэт Хранителя ядов обрамлял светло-серый контур, хотя в коридоре не было ни одного источника света. Наверное, дом и правда живой. Он любил своего хозяина.

— Прошу сюда. — Граф слегка посторонился, освобождая дорогу к открытой двери. — Эта комната предназначалась вашему брату. Но теперь она ваша.

Моя личная темница.

Лишившись Вальтера в качестве опоры, я бесславно покачнулась. Домоправитель, не успевший уйти, поспешно удержал меня за плечи.

— Лучше доведи госпожу Сильва до постели. — Граф, бросив на меня быстрый взгляд,