Соблазн для Щелкунчика - Наталья Борохова

– Я не желаю никуда ехать! – заявил он.

– Но ты не можешь не ехать! Сегодня Виктор Павлович прилетает из Анталии. Он твой директор. Ты просто обязан его встретить.

– Хорошо. Даже если и так! Встречать его я поеду с Переваловым. При чем здесь ты?

– Он пригласил нас к себе на дачу! Разве ты не помнишь? Боже, неужели мне опять придется провести этот день в четырех стенах! – со слезами на глазах восклицала Марина.

– Он уже забыл о своем приглашении. Вот увидишь.

Раздался телефонный звонок. Петренко снял трубку:

– Да… я… Заезжай через час, я буду готов, – буркнул он. По всему было видно, что он разговаривал с Переваловым. – Кого? Марину? Ты, что ли, с ней будешь говорить? Ах, твоя жена! Возьми трубку, – это уже было адресовано Марине.

Разговор с Ирой Переваловой длился недолго. Марина казалась совсем расстроенной, когда та спросила относительно их планов на вечер.

– Надеюсь, вы не забыли, что вечером мы все отправляемся на пикник к Виктору Павловичу?

– Я не знаю, – робко ответила Марина. – Мы еще не решили.

– А что решать? – щебетала Ира. – Чем еще можно заниматься в такой жаркий день? Захвати купальник, у него на даче есть бассейн!

Марина положила трубку и невидящим взглядом уставилась в окно. Сергей подошел сзади и обнял ее за плечи:

– Прости, малыш. Конечно, я погорячился. Если ты хочешь, мы, конечно, пойдем. Ну как, ты довольна? – он поцеловал ее в затылок.

– Мы можем остаться, если ты настаиваешь.

– Ну что ты, котенок! Хватит нам сидеть вдвоем! Конечно, идем. Ты не сердишься на меня?

– Я тебя люблю, – улыбнулась Марина.

У Сергея отлегло от сердца.

Следующие несколько часов, когда они с Переваловым встречали Виктора Павловича в аэропорту, он клял себя за несдержанность. «Похоже, это становится манией. Я превращаюсь в Отелло, мать его!» – ругнулся он про себя, в очередной раз дав зарок не заводиться по любому поводу. Но когда в четыре часа дня он заехал за Мариной, чтобы отправиться к Поличу на пикник, хорошо заученная поговорка: «Моя жена – самая верная супруга на свете – у меня нет причин для беспокойства – я люблю ее – она любит меня» – снова вылетела у него из головы. Он еле сдержался, чтобы не закатить очередную безобразную сцену. На этот раз предлогом оказалась одежда супруги. Спору нет, выглядела она в ней просто потрясающе. Но Сергей предпочел бы, чтобы так выглядела посторонняя женщина. Тогда бы он, ничуть не испытывая чувства вины, пялился на ее обнаженные ноги, бесподобно высокую грудь, любовался бы золотой лавиной ее волос. Возможно, он пропустил бы какую-нибудь безобидную шутку в ее адрес или тайком попытался дотронуться до ее упругого бедра, проходя мимо. Но если так выглядит собственная жена, стоит ли упрекать его в ревности?

Марина была в крошечных шортиках, позволяющих постороннему обозревать длину ее безупречных ног; маленький аккуратный пупок, не подверженный пирсингу, и упругие выпуклые ягодицы. Сверху был надет вполне приемлемый топ, но с одним существенным недостатком, обозначенным выше, – он заканчивался слишком высоко, не прикрывая смуглый подтянутый живот. Впрочем, по большому счету, Петренко было безразлично, что надевала его любимая женщина. Если бы ее с головы до ног покрывала паранджа, даже и в этом случае Сергей посчитал бы, что материя слишком топорщится на самых аппетитных частях ее тела.

Он постарался успокоиться и даже улыбнулся.

– Прекрасно выглядишь.

Но Марину обмануть было трудно. Увидев выражение его лица, она поняла примерный ход его мыслей. Чтобы не портить себе отдых, она захватила накидку, почти скрывшую все ее великолепие. Петренко был в восторге.

Дача Полича находилась не так далеко от города. Когда они по пыльной проселочной дороге докатились до черных массивных ворот, солнце раскалило небо до ярко-синего цвета. Духота стояла ужасная. Тем заманчивей казалась голубая прохлада бассейна, чуть скрытая раскидистыми шапками яблонь. Ирина Перевалова, весело хохоча, на ходу скинула с себя шлепанцы, коротенькое пляжное платье и сразу же нырнула в воду. Марина с удовольствием последовала бы ее примеру, но извечное опасение, как на это посмотрит ее любимый муж, превратило ее в соляной столб.

Сергей же, убедившись, что вся мужская часть гостей направляется в дом, следовательно, водные процедуры принимать пока не будет, великодушно спросил:

– Что же ты стоишь? Беги освежись!

Позже они сидели на просторной террасе, ели великолепно приготовленный шашлык, пили вино. Полич угощал всех привезенной из Турции «раки», что-то вроде их национальной водки. Дамы, почувствовав нестерпимый сивушный дух, сказали «фи!» и полностью переключились на грузинское вино. Виктор Павлович рассказывал о поездке, а он был мастак на всякого рода истории. Гости веселились, смеялись до упаду. Приглашенных было немного: всего человек шесть, кроме самого хозяина и его сына. По меркам гостеприимного Полича, это было совсем чуть-чуть, он привык к более многолюдным и шумным сборищам. Частенько бывало, что гости, войдя во вкус, оставались у него на несколько дней, до отказа забивая его огромный дом, сарай и даже баню. Но Виктор Павлович не жаловался. Он был душой компании, человеком веселым и до крайности общительным.

Поговаривали, что его супруга погибла в результате какого-то нелепого случая несколько лет назад, оставив мужу единственного сына. Сейчас Владимиру было уже что-то около восемнадцати, и он предпочитал проводить свободное время со сверстниками. Но в этот день, на исходе августа, он тоже был на даче, тайком подливая в свой стакан турецкую «раки». На личной жизни Полича лежало табу. Искрометный весельчак, Виктор Павлович острил на любую тему, но вот его отношения с женщинами были тайной за семью печатями. Никто не знал, была ли у него дама сердца. Некий романтический ореол окружал его таинственностью, и дамы безоговорочно наделили его самыми лестными характеристиками. Они оживленно шушукались, собирая по крупицам немногочисленные сведения, которые им удалось узнать. От мужей в этом смысле не было никакого проку. Они не могли удовлетворить любопытство своих законных половин. «Красивая была жена у Виктора Павловича?» – «Да, вроде бы, ничего». – «Ничего, это какая?» – «Ну, вот такая!» – отвечали они, изображая в воздухе какие-то затейливые формы. «А от чего она умерла?» – «А?» – «Отчего умерла, говорю?» – «А мне откуда знать? Поговаривают, что погибла. Хоронили ее в закрытом гробу». Вот и поговори с этими чурбанами!

Вечером дамам была предложена сауна, а мужчины, осмотрев богатейшую коллекцию охотничьих ружей, ножей и прочих милых сердцу каждого рыцаря вещиц, отправились стрелять в специально отведенном для этого помещении, которое находилось в подвале дома. Правда, толку из этой затеи было немного. Все уже изрядно перебрали, и мужчины мазали мимо мишеней.

В общем, часам к одиннадцати, когда все собрались на террасе, вид гостей, да и самого Полича оставлял желать много лучшего. Даже Володька, сын Виктора Павловича, смешно косил глазами, красноречиво свидетельствуя о том, что взрослые за ним недоглядели. Полич исполнил несколько песен под гитару. Гости нестройным хором подпели. Кто-то вспомнил, что до конца лета остается всего два дня. Взгрустнулось.