Деньги - Поль-Лу Сулицер

Работы будут завершены двадцать первого декабря.

Сам же я в первые дни декабря встретился на гордых высотах района Ноб-Хилл, в номере отеля Fairmont, снятом на мое настоящее имя Симбалли (Жозеф Бенхарун прекратил свое существование), с тем, кого называю Человеком из Сакраменто.

То был нелегкий бой, и, если бы не замечательная работа следователей, направленных по его следу американскими коллегами Марка Лаватера, он нокаутировал бы меня в первом раунде. Не прошло и минуты с начала встречи, как он вскочил на ноги:

– Это шантаж!

– Несколько дней назад на ваш счет поступили шестьдесят тысяч долларов. Эти деньги накануне снял в своем банке Сидни Ламм.

Важное лицо, удивленное таким фактом, искренне отрицает, поскольку не знает о перечислении денег на свой счет. Я сую ему под нос квитанцию, подтверждающую перевод, и другие документы, которые мало что доказывают, но все-таки подтверждают, что у него есть счет в швейцарском банке, а также еще один счет в банке в Нассау. Это определенно успокаивает его, но не убеждает. Я говорю:

– Я прошу вас всего лишь выслушать меня.

– Что вам от меня надо?

– Во-первых, чтобы вы согласились принять сто тысяч долларов в виде вознаграждения, причем вы сами выберете способ оплаты. Во-вторых, вы вернете Сидни Ламму деньги, которые он имел наглость «направить» вам. В-третьих, вы сделаете официальное заявление и постараетесь, чтобы оно получило максимальную огласку. В-четвертых, с привлечением прессы вы расскажете всем, что этот ничтожный человек пытался подкупить вас, чтобы вы оказали ему содействие в снятии запрета на застройку участка в районе горы Тамалпаис. В-пятых, вы развяжете предельно сильную, эффективную и громогласную кампанию в защиту земли семьи Элберт в районе Тамалпаис, чтобы она навсегда была объявлена не подлежащей застройке и стала священным символом национального, экологического и т. д. и т. п. наследия Соединенных Штатов Америки. Кстати, все это только прибавит вам уважения и веса в обществе как честного человека, защитника природы и ярого противника взяточничества, что не может не пойти на пользу вашей политической карьере. Более того, вы заработаете сто тысяч долларов при полном сохранении тайны. Да здравствует демократия.

И после того как скандал оказался на первых страницах газет, к танцу, как то было предусмотрено планом, подключаются юристы, нанятые Ли и Лю, чтобы защитить в суде их интересы: они обвинили Ламма в мошенничестве разных видов, например в том, что он не предупредил своих клиентов, что земля не подлежит застройке (в кратком акте предварительной купли-продажи об этом не упоминается), и особенно в том, что он продал землю четырнадцатого декабря, которую сам мог купить только пятнадцатого, что совсем уж нехорошо.

Положение Ламма становится совсем неприятным, когда выясняется, что человека по имени Жозеф Бенхарун, у которого, по его словам, он купил землю за шестьсот тысяч долларов, не существует – таков официальный ответ иммиграционных властей. И оно становится еще хуже, когда какой-то злонамеренный журналист, на самом деле предупрежденный анонимным телефонным звонком (это будет наименее дорогостоящее из моих вмешательств), предполагает, что, возможно, и багамская компания, которая первой купила землю, и панамская компания, которая купила ее, чтобы перепродать за шестьсот тысяч долларов Ламму, – все это дело рук самого Ламма. Почему бы нет? Обе компании бесследно исчезли. И, как далее предполагает журналист, это может быть только способ, которым воспользовался отвратительный Ламм, чтобы ограбить несчастных китайцев из Индокитая, и без того ставших жертвами вьетнамских коммунистов – убийц наших «бойзов». Ламм же пытался перепродать этим несчастным за полтора миллиона долларов собственность, за которую сам всего два месяца назад заплатил двести пятьдесят тысяч!

Мошенник!

Человек из Сакраменто – ведь выборы совсем близко – безжалостно травит Ламма. Он превосходно справляется со своей работой. Что касается меня, я тоже не сижу на месте. Я съездил в район Тамалпаис, который до этого видел лишь мельком. Там моему взору открылся действительно прекрасный пейзаж, и было бы преступлением испортить его каким-либо строительством. Я также нашел там старика с собакой, который пас овец. Я постарался, чтобы все это показали по телевидению: «Это те, кого хотят лишить смысла своего существования! Это те, на кого нападают такие люди, как Сидни Ламм!» Купив эфирное время, я заставил прослезиться половину жителей Калифорнии.

Ничто уже не могло помочь Сидни Ламму. Даже несмотря на то, что китайцы были к нему милосердны – не из жалости, просто Ли и Лю, которые никогда не видели Сайгона, кроме как в фильмах, не хотят, чтобы ими кто-то всерьез занялся, – и отозвали свою жалобу при условии, что Ламм вернет выплаченные ими сто пятьдесят пять тысяч долларов, а также возместит причиненный им ущерб в таком же размере. Со стороны Человека из Сакраменто было решено сделать то же самое в обмен на выплату двухсот тысяч долларов детям-инвалидам и благотворительным фондам. Ламм приговорен к уплате основной суммы долга.

Одуревший от всего этого, он, по моим расчетам, потерял миллион долларов. Со своей стороны я заработал двести тысяч. Но у меня было много расходов.

Кроме того, в распоряжении Ламма все еще остается земля в районе горы Тамалпаис. Он ее хозяин, в конце концов. И у него есть возможность поехать туда, чтобы полюбоваться несколькими сотнями драконов, которые в самом деле У-ЖАС-НЫ!

Что до остального, то Человек из Сакраменто пошел еще дальше: «Никакого строительства на этом участке в течение следующих пятисот лет!» Провозгласил он это с гневным возмущением и дрожащим от благородного негодования голосом неподкупного человека.

16

С Робертом Заррой мы договорились о регулярных контактах. Он дал понять, что неплохо было бы иметь возможность связываться со мной, когда необходимо, предупредив, что это может произойти и через несколько месяцев. В конце концов мы выбрали вариант с номером телефона в Лас-Вегасе, на который я должен буду время от времени звонить, чтобы сообщать, где я нахожусь и как долго там пробуду.

С того момента, как мы встретились с Заррой в Нассау во время бурной рыбалки, прошли недели, затем месяцы. Я уже почти перестал надеяться на это похороненное в моем понимании дело и решил поставить крест на миллионе долларов, которые мне пришлось выплатить в качестве задатка. Но, должно быть, мною была запущена беспощадная операция. В первые дни декабря я нахожусь в отеле Fairmont на Ноб-Хилл, где только что провел переговоры с Человеком из Сакраменто, когда звонит телефон. Неизвестный голос говорит:

– Я звоню вам по поручению друга, с которым вы рыбачили в Бимини. Вы помните его?

– Да.

– Он спрашивал, не сможете ли вы подъехать в Лас-Вегас?

– Когда?

– Чем скорее, тем лучше. Это займет у вас всего несколько часов.

Быстро соображаю. Чего, собственно, ждать?

– Могу приехать завтра.

– Для вас будет заказан сьют в Caesars Palace.