Судьба-злодейка - Александр Панкратов-Черный

О чем сейчас диплом, я точно не знаю. Сын мне не показывает. Жена посмотрела, ей фильм понравился. До этого Владька приносил мне один дипломный сценарий – я считаю, гениальный – о том, что мы потеряли голос и не можем предупредить человечество о мировой катастрофе. Немой ребенок пытается что-то объяснить взрослым, но все развлекаются, живут своей жизнью, и им наплевать на проблемы. Я, дурак, сделал два замечания по сценарию. Владька порвал его на моих глазах и выбросил. Сказал:

– С твоими дополнениями это уже будет не мой сценарий.

Написал новый сценарий, по которому и снял диплом.

Еще сын ставил прекрасный моноспектакль. Для меня Юля репетицию тихонько записала на видео. Весь моноспектакль построен на пантомиме и на имитации голосом различных звуков и шумов. И то Владька очень обиделся, когда узнал, что мы посмотрели репетицию, потому что спектакль еще не был готов.

У него мой характер. Вот и я сейчас спектакль новый играю с Таней Кравченко. Юля все рвется посмотреть, а я не пускаю пока. По моему мнению, спектакль не доведен до ума. Вот и сын так же: считает, что все еще сыровато.

Мой сын унаследовал от меня еще одно качество, я считаю, очень важное для мужчины – независимость, надежда и расчет только на свои силы. Сейчас, работая, он старается нигде не прикрываться моим авторитетом, не спекулировать моим именем. Он женатый человек, и даже в семейной жизни старается свой бюджет верстать сам, не обращаться ко мне за помощью, и этим вызывает у меня глубокое уважение.

Говорят, что двум творческим людям сложнее строить семейную жизнь, чем людям других, нетворческих, профессий. Для меня это не так однозначно, поэтому я могу говорить только о своем жизненном опыте. По-моему, у нас в семье все так же, как у других. Моя жена Юля, дочь известного кинооператора, которая к тому же более десяти лет проработала с такими мастерами, как С. А. Герасимов, Т. М. Лиознова, прекрасно понимает, какой он, творческий человек. Она по своему жизненному опыту знает, как он раним, как ему необходима своевременная тактичная поддержка. Мне кажется, она меня чувствует каким-то внутренним чутьем – чувством. Она хорошо знает, когда мне надо побыть одному. Например, если я в комнате и закрыл стеклянную дверь – значит, входить нельзя, я работаю. И в чем особенность семьи, одно из ее главных свойств – там люди, в результате многолетней совместной жизни, начинают чувствовать друг друга на каком-то ином, уже не бытовом уровне. Я постоянно ощущаю Юлину поддержку. Я чувствую, что она хочет, чтобы я жил творческой жизнью, продолжал творить. Другими словами, она вселяет в меня веру, что я талантлив.

Однажды меня потряс один случай. У Юли была однокурсница, работала главным редактором «Союзмультфильма». Потом вышла замуж за иностранца, уехала за границу. И там заболела раком. Она наказала в той стране себя усыпить и только Юле написала предсмертное письмо. Я приехал из командировки, а Юля сидит и плачет. Я спросил, что случилось, она не ответила. И только потом, через несколько дней, сказала:

– Давай сходим в церковь.

Мы сходили в храм, и она мне рассказала о кончине своей подруги. И эта ее подруга, хотя дружили они всем курсом, только Юле прислала свою исповедь и свои дневники – то есть она ее выбрала в последние дни своей жизни своим духовником, доверяя ей свое самое сокровенное. Для меня это был очень важный знак. Знак того, что Юля готова принимать исповедь как священнослужитель.

Как я уже говорил, число «семь» для меня – счастливая цифра. Вот и сын у меня родился 7 июля. Для меня семья – это «я» семь раз. У одинокого человека нет семьи. Он живет по формуле: я есмь я. Если бы я был сильным, я бы ушел в монахи. Но я слаб, я подвержен земным слабостям. Поэтому семья мне необходима. Для меня семья – это ограничитель греховности. Юля прощает мне мои слабости, потому что она верит – это всего лишь слабости, а крепость – она в семье.

Я также замечаю, что когда к моим друзьям-актерам подходят поклонницы, то их жены начинают нервничать, ревновать, потому что подходят такие красавицы – глаз не оторвать. Поэтому я всегда восхищался Ирой Алферовой. Около Саши Абдулова всегда вилось много женщин, а Ирочка просто улыбалась и проходила мимо. Вот моя Юля тоже улыбается, когда ко мне кто-то подходит. Я ее подначиваю:

– Что ты улыбаешься, смотри, какая стерва красивая подошла, так ко мне и жмется, и зовет куда-то.

А она отвечает с улыбкой:

– Санечка, значит, ты кому-то нужен, значит, ты необходим.

То есть она радуется моему успеху.

Но потом я начинаю думать, может, я ей безразличен? И сам себе отвечаю – конечно же нет. Просто моя Юля верит мне. Ведь мы же семья! А семьи без веры быть не может.

Наша жизнь есть постоянное движение. А когда мы двигаемся, мы вынуждены смотреть вперед, чтобы не налететь на препятствия; под ноги, чтобы никуда не провалиться, ни обо что не споткнуться – то есть мы смотрим вовне. У нас часто не хватает времени заглянуть внутрь себя. Но наступают в жизни мгновения, когда мы вынуждены остановиться. Моя остановка была вызвана тем, что писалась книга. В процессе работы над ней восстанавливались в памяти фрагменты жизни, складывалось из них единое целое. И поневоле сложилась жизнь заново. Я ее как бы заново пережил.

Я осознал, что на протяжении своего пути потерял многих друзей, с которыми вместе учился, работал. С кем-то разошелся по разным причинам, по несовпадению взглядов, что в жизни нередко. И сейчас, в эти моменты тишины и осмысления жизни, думаешь: что же останется после тебя? Да, безусловно, наше продолжение – это дети. Я счастливый человек, потому что судьба мне подарила чуткую и понимающую жену и замечательного талантливого сына.

Но у меня есть и другие «дети» – это мои фильмы. Больно: все инвалиды не по моей вине. Но каждый фильм – это прожитая жизнь. Моя жизнь, прожитая по сценарию другого человека. Счастлив ли я, что судьбой мне было дано прожить не только свою жизнь, но и жизни других людей, играя роли – больные роли, вымученные, вытащенные из нутра, как чека из гранаты?..

Пока писалась эта книга, я заметил, что какие-то детали стерлись из памяти, а что-то, напротив, помнится очень хорошо. Много я недосказал, много подзабыл. Но я ничего не хочу менять. Зачем? Глупо. Я сложил из этих кусочков историю жизни и выношу на Ваш суд, читатель. Здесь не все искренне. Здесь много показного – защищаюсь. Но я всегда уважал честность – наверное, потому что мне довелось родиться в тех местах, где жил уважаемый мною человек Василий Макарович Шукшин, у которого правда была самым главным мерилом жизни. Ему принадлежит фраза: «Нравственность есть Правда».

Надеюсь, в моей книге ты найдешь для себя что-то поучительное. Может быть, мой опыт поможет тебе избежать некоторых ошибок. Главное, я ничего не приукрасил, ничего не утаил. Я был честен перед тобой, читатель.