Песнь песков - Брижит Обер

— Почему?

— Я подумала… Ты не мог убить Ли, а Ян или Татьяна могли. Ergo[33]…

— Где ты выучила латынь?

— Как и английский, по книгам. Большую часть жизни я провела взаперти и много училась.

— Взаперти… под землей? В пещере?

— Хм… Пока я не решила выйти и посмотреть, на что похож этот жестокий мир, о котором мне прожужжали все уши.

Только тут Роман внезапно осознал, что она сказала «Ли», а не «водитель трейлера».

— Откуда ты знаешь наши имена? Ты давно за нами шпионишь?

— Я не шпионю за вами. Я просто слежу. И по возможности защищаю. Я случайно оказалась рядом, когда вы нашли Алебастровую Книгу Пророчества. Ты меня видел тогда, я стояла на склоне горы. Безымянный кочевник.

— У тебя через плечо висел какой-то длинный чехол, я подумал, что это винтовка.

Она улыбнулась:

— Это были всего-навсего принадлежности для рисования.

— Что?

— Я занимаюсь живописью. Знаешь, пишу на холсте кистью. Это еще одна причина, по которой мне захотелось выбраться на поверхность. Мне надоело рисовать при электрическом свете предметы, которые я видела только на фотографиях. Мне хотелось нарисовать гору и ветер, который поет в моих волосах. Мне хотелось нарисовать ручей и укус ледяной воды. И я начала странствовать, как вы выражаетесь. Как и ты, я исходила всю Азию вдоль и поперек. Я смотрела, училась. А потом я услышала эхо войны, вернулась и однажды увидела, как вы выходите из священного грота с куском Книги! Это была настоящая катастрофа, вы подписали себе смертный приговор!

— Что-то здесь не складывается, — задумчиво произнес Роман. — Два раза мы стали жертвами вредительства: гвозди на дороге и сахар в баке. Это явно сделал кто-то из нас. Что означает, что в составе экспедиции кто-то работает на Народ. Причем с самого начала! Кто-то воспользовался экспедицией, чтобы найти Алебастровую Книгу.

— В твоих рассуждениях есть разумное зерно, — согласилась Нея. — Сведения о точном местоположении грота были утрачены, так что экспедиция предоставила шанс его отыскать.

Роман глубоко вздохнул. У него в голове теснилась тысяча вопросов, которые он хотел ей задать, но следовало начать с одного, самого спешного и самого важного.

— Нея, что здесь в действительности происходит? — спросил он, беря ее руки в свои.

— Наш Народ в течение тысячелетий жил изгоем, скрываясь, дрожа, мечтая о возвращении. В отличие от вас, мы верим в оккультные силы, мы полагаем, что мир — это энергия, а мы все ее частицы, что деревья, песок, ветер умеют разговаривать, мы верим в магию, только для нас это вовсе не магия, это просто жизнь, такая, какой вы тоже могли бы ее осознать, если бы умели видеть не только в одном измерении. Существует линейное время материи и циркулярное время духа. Все взаимосвязано, все опирается друг на друга, все есть язык.

Она вздохнула, стиснула ладонями виски:

— Прости, меня куда-то занесло. Я всегда слишком тороплюсь. Народом управляет Царь, мужчина или женщина, который согласует свои действия с Братством Магов, — говорила она. — Нынешний Царь узнал знаки Возвращения. Он отдал приказ начать войну. Вот что происходит.

— Но, судя по тому, что ты мне сказала, если агент Народа затесался к нам в экспедицию, чтобы найти Пророчество, это означает, что никто не знал, где находится священный грот. Видимо, Царю необходимо Пророчество, чтобы вести Народ к победе, во всяком случае, именно так происходит в романах, написанных в жанре фэнтези, — закончил он с улыбкой, словно посмеиваясь над собственными словами.

Она кивнула:

— Именно. Алебастровая Книга крайне нужна. Именно поэтому восемь тысяч лет она хранилась у Несториуса, великого мага Запада и Востока. Мы, Маги, против войны. Царь хочет победы, а не Возвращения. Он хочет воздать кровью за кровь, он хочет услышать, как гомо сапиенс оплакивает свою гибель, сожалеет о своем безумии. Мы же хотим мира и согласия. Я хочу, чтобы мы могли жить вместе, два народа. Я знаю, — продолжала она, видя, как он открыл рот, собираясь что-то возразить, — я знаю, что это утопия, я не так наивна. Но я, пережив геноцид, не могу обрекать на геноцид вас. Месть — всего лишь бумеранг негативной энергии, который разрушает душу того, кто ее осуществляет, — закончила она горячо.

— Ладно, ладно, — согласился он. — Но есть кое-что, чего я не могу понять: ты говоришь, будто вы жили под землей, скрывшись от мира, тайно, но в действительности вы смешались с популяцией гомо сапиенс.

— Большинство из нас — да, которые в меньшей мере генетически маркированы. Мы ведь тоже, разумеется, эволюционировали, и некоторые наши характерные признаки смягчились. Ведь правда, что легче существовать незамеченным в современном мире, с его многообразием и смешением рас. Но ты мне говоришь о последней тысяче лет, а я тебе о предыдущих двадцати девяти. Пещеры были нужны, чтобы сохранить наши верования, обычаи — одним словом, нашу культуру. Но я расскажу тебе обо всем позже. Сейчас надо действовать. Надо помешать миру взорваться.

— Объясни все.

— Вы попали в самое пекло междоусобной войны. С одной стороны люди Царя, с командующим по имени Реза, которая требует вашего полного истребления; с другой — клан лучников, тех, кого вы называете скифами, — они давно уже предпочитают жить вне времени и отказываются участвовать в этой современной войне; и, наконец, Братство Магов, которое не желает ни оставаться в прошлом, ни ввергать планету в огонь и кровь. Словом, война в войне.

— А что мы можем сделать?

— Уничтожить Царя, убить Реза, а что касается Народа, он должен занять свое место среди людей.

— Ничего себе программа! — пробормотал Роман. — И с чего же начнем?

— Иди за Д'Анкоссом, приведи его сюда, здесь нам не угрожают спутники-радары.

Роман чуть не подпрыгнул:

— Так за нами следят?

— Разумеется. Современные небеса буквально напичканы всякого рода спутниками-шпионами. Одним из заданий агента Реза было устранить меня. Отсюда и псевдоукус змеи. Теперь, когда он думает, будто его план удался, мы сможет предпринять контрнаступление.

— Я не воин, Нея. Это долго объяснять, но я не могу даже взять в руки огнестрельное оружие.

Она открыто улыбнулась, обнажая в улыбке широкие зубы неправдоподобной белизны.

— Я знаю о тебе все, Роман. Достаточно немного пошарить в Сети, чтобы получить доступ к твоей подробной биографии. Ты не можешь провести всю свою жизнь в странствиях, пытаясь получить Великое Прощение. Ты за все заплатил, ты свободен. Иди за Д'Анкоссом.

Роман выскользнул из-за каменного укрытия. Да, официально он заплатил свой долг обществу. Но можно ли вообще заплатить долг человеку, у которого отнял жизнь? Смерть возместить невозможно, как нельзя стереть свой поступок. Этот поступок принадлежит прошлому, в котором и растворился, в тысячный раз повторял он себе, шагая по обжигающему песку. Перед ним была его жизнь, новая жизнь. Нея-жизнь?