Мазохизм смерти и мазохизм жизни - Бенно Розенберг

может осуществляться лишь ценой некоторых изменений. Для влечения к жизни сохранение прошлого может происходить лишь через интеграцию, которая становится ступенью вверх, экспансией жизни, что является самой сущностью Эроса: «Эрос преследует цель усложнить жизнь путем объединения рассеянных частиц живой субстанции и, разумеется, сохранить ее при этом» (Freud, 1981, p. 254). Жизнь может сохраняться лишь в условиях своей экспансии. Такой характер влечение к жизни приобретает благодаря объединению внутри этого влечения либидо и самосохранения. Ниже мы вернемся к этому вопросу.

Все вышесказанное показывает, что начиная с самого определения (цели) влечения к жизни мы видим существование остаточного следа прошлого в настоящем, то, что также придает этому влечению историзирующее значение. Влечение к смерти, представляя тенденцию прошлого к восстановлению, добавляет остатку прошлого активное сопротивление, которое последний оказывает своему исчезновению. Относительно удачное объединение влечений удерживает остаток прошлого в настоящем в активном и неизгладимом состоянии. Можно предположить, что в отсутствие влечения к смерти сила связывания влечения к жизни имела бы тенденцию не только трансформировать прошлое, но и стирать его, приводя, так им образом, историчность психической жизни к изменениям чистого и непрерывного «настоящего», что эквивалентно аннулированию его акцента на историчности.

Такая историзирующая способность (объединенных) влечений, подчеркивает, если можно так выразиться, их «влеченческий» характер в том смысле, что таким образом описанные влечения сильно отличаются от тех инстинктов, которые характеризуются обязательной фиксированностью и повторяемостью. Нам кажется, что все изложенное имеет большое значение для способа, которым мы можем обратиться к вопросу о двух полюсах психического существования, то есть об организованной стабильности, с одной стороны, и историчности – с другой. Действительно, если сущность влечений определяется тем, что по своей природе они близки или идентичны инстинктам, то правильнее было бы поставить акцент не на стабильности, а на историчности психической жизни. И напротив, если рассматривать влечения с точки зрения их историзирующего значения, как они были описаны в последней теории влечений Фрейда, самый сложный вопрос будет связан не с историчностью, а с возможностью организовывать стабильную психическую жизнь.

Именно этим вопросом мы будем заниматься в следующем тексте, но не ранее чем мы выразим свою убежденность: последняя теория влечений завершает развитие некоторых идей по поводу психической жизни, которые с самого начала присутствовали в интуиции Фрейда, а именно, что данная психическая жизнь оживляется и является конфликтной именно по причине исторического движения. Это предполагает дуальность теории влечений, в ней противопоставляются два вида влечений, однако эта оппозиция имеет не статический характер, а выражается в движениях, придающих противоположное значение (интеграция – дезинтеграция) и смысл (регрессивный – прогрессивный). Этим мы имплицитно сравниваем первую и вторую теории влечений, подчеркивая важный, с нашей точки зрения, пункт, демонстрирующий преимущество последней теории влечений в сравнении с первой: если первая теория влечений была дуалистической и предлагала оппозицию влечений, которая вызывала конфликт, которым объяснялись психопатологические явления, он был лишен – во всяком случае в начале – историзирующего качества, связанной с двумя влечениями. Так, в некоторых описаниях влечения самосохранения близки к инстинкту, поскольку их цели имеют вид предопределенных потребностей. Либидо всегда обладало мобильностью и пластичностью и изначально некоторой историзирующей способностью, в то время как самосохранение так и не достигло вида настоящего влечения, но также не потеряло своего инстинктоподобного характера. Это произошло лишь в момент объединения либидо и самосохранения в течение влечения к жизни, этот процесс описан в последней теории влечений. Мы можем также добавить, что либидо, по меньшей мере в теории, не обладало историзирующей способностью вплоть до момента, когда это объединение с самосохранением не добавило способность к сохранению прошлого; этот процесс мы попытались описать выше. Благодаря этим процессам противоположностью либидо – самосохранения становится влечение к смерти, но с тем отличием по отношению к самосохранению (первая версия…), что влечение к смерти в последних формулировках является симметричным влечению к жизни, то есть таким же далеким от инстинкта влечений, как и само влечение к жизни.

В этом тексте мы не излагаем историю идей Фрейда по поводу влечений, а указываем на концептуальные связи, которые способны разъяснять, что чем дальше определение влечений отстоит от модели инстинкта, тем больше влечение наполняется историзирующим значением, то есть становится неотъемлемой частью историчности психической жизни.

Б. Смысл влечений в стабильных психических организациях

Прежде чем мы перейдем к возможности иметь стабильные организации, необходимо учесть предварительный вопрос, касающийся отношений между организацией, с одной стороны, и стабильностью – с другой. Является ли творческая сила стабильностью, условием для создания психических организаций или, наоборот, именно организации своим устройством и своей природой обуславливают эту стабильность? По поводу историзирующего качества влечений мы выяснили, что прогрессивное развитие психической жизни зависит от формирования, другими словами, организации психических единств и что симметрично влечение к смерти определяет регрессивное развитие через деконструкцию, дезорганизацию тех же единств. Таким образом, стабильность всегда относительная, является условием движения, именно сами организации определяют уровень своей стабильности, именно структуры определяют свой уровень постоянства. Исходя из этого, основной вопрос возможной стабильности и постоянства психической жизни смещается и становится вопросом возможности и смысла формирования организаций при помощи влечений. В первую очередь мы займемся смыслом или вопросами: почему в психической жизни существуют организации, каковы их потенциальные возможности и как существуют эти структуры?

Не так уж легко выявлять смысл влечений в психических организациях, только если это не касается их количества, их разновидности и вариаций используемых нами критериев для их классификации. Мы говорим о (психо-)патологических организациях-структурах, которые характеризуют некоторых наших пациентов (психотическая структура, невротическая структура, компульсивная структура), но также о нормальных или генетических организациях, потому что мы уверены в их обобщенности и в том, что они необходимы в тот или другой момент психической жизни индивида (стадии либидинозного развития, психические инстанции…). Меняя точку зрения, мы говорим также о структурах, обладающих большой степенью стабильности, будь они патологическими или нет, по отношению к другим, которые, как нам кажется, предназначены для перемен (прегенитальные стадии, реактивные патологии…), мы предполагаем, что психическая работа способна, по меньшей мере, реорганизовать некоторые структуры для того, чтобы их стабильность-длительность могла быть значительно снижена (невротизация, хотя бы с точки зрения функционирования, психотических структур…), но принято думать, что работа по психической проработке будет усиливать некоторые другие организации в том смысле, что они станут сильнее, комплекснее (более сильное Я, смягчение Сверх-Я…). Что в этих различных психических организациях предположительно можно связать со смыслом влечений? Мы полагаем, что влеченческий смысл психической организаций является лишь