История коммунизма в России - Рауф Габидулин

Согласно Фромму, у Гитлера не было любви к жизни, даже к жизни собственной, он готов был рисковать своей жизнью, как и В. Ульянов. Это были фанатики, стремившиеся к власти, и ради власти они обрекали на смерть миллионы людей. То есть психика у этих людей была патологическая, ненормальная, с болезненными отклонениями. Поэтому Бунин, который показал себя тонким психологом в своих художественных произведениях, и охарактеризовал В. Ульянова как «нравственного идиота от рождения».

Эти диктаторы и вокруг себя собирали людей с психическими отклонениями, фанатиков власти и насилия. Великий русский философ Н. Бердяев после беседы с первым руководителем ВЧК Ф. Дзержинским охарактеризовал того как типичного фанатика. И этот фанатик, став во главе главного репрессивного органа коммунистического режима, сразу потребовал для ВЧК права на аресты и расстрелы без суда и следствия (это утверждает специалист по политической истории России XX века Л. Млечин в книге, посвященной деятельности руководителей ВЧК).

Многие исследователи деятельности И. Джугашвили, ставшего после смерти В. Ульянова следующим диктатором России и обрекшим на смерть еще больше людей, чем Ульянов, обращали внимание на отклонения в психике и этого диктатора. Джугашвили, как и его предшественник, без малейшего колебания своими решениями обрекал на смерть и на голод миллионы людей, в том числе миллионы детей.

Отношение этих людей к детям тоже свидетельствует о верности анализа их психики Э. Фроммом: склонность к смерти и нелюбовь к жизни. Ни у Ульянова, ни у Гитлера не было своих детей, и они не стремились их заводить. Сын Дзержинского родился в тюрьме (где была в заключении жена Дзержинского) и в ранние годы воспитывался у чужих людей, впервые он увидел отца в семилетнем возрасте.

У Джугашвили было два сына, но старший умер в плену во время Отечественной войны, причем отец не сделал ничего, чтобы облегчить его участь, как и участь миллионов пленных-граждан нашей страны. А младший сын иногда совершал такие неадекватные своему положению поступки, что любого другого человека постигло бы суровое наказание. Мать младшего сына Надежда Аллилуева покончила жизнь самоубийством в 1932 году, когда Джугашвили уже был абсолютным диктатором.

У фанатичного приверженца Гитлера, его министра пропаганды Геббельса, было много детей, которых они с женой отравили перед своим самоубийством.

Может возникнуть вопрос: если у этих людей были патологические отклонения в психике, связанные со склонностью к некрофилии, то как же они могли достигнуть вершин власти и достаточно долго удерживать власть? Но для достижения власти фанатизм не мешает, а даже помогает. Еще в XIX веке философ Ф. Ницше указал на важность такого элемента психики человека, как воля к власти. У некоторых людей этот элемент развит слишком сильно в ущерб другим элементам психики, например стремлению к жизни. Подобные люди могут рисковать даже своей жизнью ради достижения и сохранения власти.

Кроме того, у подобных людей притуплены или вообще отсутствуют такие черты личности, как милосердие, сострадание, сочувствие к страданиям других людей. И подобные люди ради достижения власти обращаются к агрессивным инстинктам людей, настраивают одни группы людей против других, убеждают их отбросить нравственные запреты, прежде всего восходящие к десяти заповедям: не убий, не укради.

В. Ульянов прямо призывал к кражам и убийствам, используя выражения «красный террор» и «экспроприация». Примерно такие же агрессивные и эгоистичные инстинкты людей использовали другие диктаторы для прихода к власти. А у самих диктаторов эти инстинкты были сутью их личности, основой их психики. И эти инстинкты диктаторов были важной причиной их преступлений против своих народов, даже против маленьких детей.

На особенности натуры Ульянова, повлиявшие на его поведение, обращал внимание и лидер партии эсеров В. Чернов, который был избран председателем Учредительного собрания 5 января 1918 года:

Таким образом, Чернов, считая Ульянова типичным параноиком, не был склонен считать, что он убедил большевиков только влиянием своей личности.

Чернов утверждал, что Ульянов почувствовал, играя на каких инстинктах людей можно привлечь их на свою сторону.

Иными словами, с точки зрения Чернова, личности Ульянова были близки и родственны инстинкты эгоизма и агрессии тех людей, которых на сторону коммунистов привлекли призывы отнять собственность у «помещиков и капиталистов». С помощью этих людей коммунисты захватили власть и собственность, но присвоили их себе, не стали ни с кем делиться.

В этом понимании психики Ульянова есть общее и с пониманием Бунина в том отношении, что для Ульянова просто не было нравственных ограничений, но он хорошо чувствовал чужие инстинкты и использовал их в своей агитации. А члены его партии, убедившись в его умении быстро и точно улавливать инстинкты других людей, стали безоговорочно доверять ему выбор стратегии и тактики, надеясь, что их лидер сможет привести их к власти, что и произошло. В этом отношении сильная воля к власти Ульянова, ощущаемая членами его партии, была тоже им полезна: члены коммунистической партии подчинялись своему лидеру, и он привел их к абсолютной власти в своей стране. Моральные аспекты их тоже не заботили.

Вначале о словах, вынесенных в название этой главы. Часто вместо слова коммунистическое государство используется слово советское, которое связано с названием нашей страны, утвержденным в 1918 году. Вначале страну стали именовать Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой (РСФСР), затем Союз Советских Социалистических Республик. Очень часто для краткости использовалось название Советский Союз как внутри страны, так и за рубежом. Часто использовалось еще более краткое название – страна, подразумевалось, что верховная власть в нашей стране принадлежит Советам, особым органам самоуправления. Но это неверное представление о власти при коммунизме.