Пороки и их поклонники - Татьяна Устинова

Значит, “Мерседес”. Чей же? Добромира Безсмертного, илигоспожи Ставской, или господина с дивной фамилией Ослов?

Архипов как-то не подготовился к тому, что ему предстоит“борьба умов” с владельцами “Мерседесов”. Он приподнялся на сиденье, посмотрели записал на бумажке номер – просто так, на всякий случай. Вдруг у егонапарника есть не только коды доступа к базе данных налоговой полиции, но еще ик базам ГАИ. Маша сидела совершенно неподвижно и как-то так, что сразустановилось ясно, что она в “Мерседесе” не хозяйка и не гостья, а пленница, исидеть в нем ей вовсе не хочется.

Значит, “ферт в плаще” и второй, взявшийся “как из-подземли”, действительно уволокли ее против воли. Прав был брат Макс.

Хорошо хоть так. Спасибо и на этом.

Неизвестно, кого и за что благодарил Владимир Петрович, – толи “фертов”, то ли невезучую Машу, но, пока думал об этом, в “Мерседесе”произошло движение.

Маша сидела все так же скованно и безучастно, зато двоедругих стали активно говорить что-то друг другу и ей и показывать на пятачокперед метро. Видел Архипов плохо.

Тогда, тихо ругаясь и придерживая рукой спину, он полез назаднее сиденье. Лез долго и трудно – наверное, “Мицубиси” раскачивалась иподпрыгивала на широких колесах.

Вся надежда на тонированные стекла. Лучше бы они былисвинцовые.

Он перелез и стал коленями на широкое кожаное сиденье, какмалыш, которому интересно и весело смотреть в заднее стекло, почти прижавшисьносом.

Архипову было не весело.

В “Мерседесе” ждали еще минут пять. Женщина барабанила попереднему креслу, мужчина что-то говорил в телефон. Водитель смотрел в окно.

Владимир Петрович не мог рассмотреть ни синяков, ни царапин,но был уверен, что все есть – и синяки, и царапины, и ссадины, и, может, дажевыбитые зубы. Или они ребята интеллигентные, больно не дерутся?

Архипов рассматривал Машу со слезливой жалостью, для которойлучше всего подошли бы слова:

“И-и, милая ты моя, да как же оно вышло-то, так нескладно?!”И тут вдруг она шевельнулась. Архипов забыл все слова.

Она шевельнулась, подняла голову и посмотрела прямо на него.Он даже отшатнулся немного, подался назад.

Она не может тебя видеть. Ты же сажал в машину ее брата иобходил со всех сторон. Ничего не было видно, и сейчас не видно ничего.

Ничего.

Маша Тюрина с заднего сиденья “Мерседеса” смотрела ему прямов лицо.

– Ты что? – тихо спросил Архипов. – Видишь меня?

И тут она улыбнулась.

Архипов растерянно улыбнулся в ответ.

Тот, что с телефоном, сунул ей в руку трубку. Она послушноподнесла ее к уху и опустила глаза.

Архипов перевел дыхание и посмотрел на часы.

Десять минут пятого.

Они не видят его и звонят ему в офис. Там Катя, она сейчасскажет, что он уехал на встречу, и продиктует номер его мобильного.

Он снял с вешалки пиджак и достал из кармана телефон. Ипосмотрел на него.

Телефон зазвонил через две минуты. Номер опять неопределился. “Вызов № 1” – высветилось в окошке.

– Да, – помедлив, произнес Архипов и через стекло посмотрелна Машу.

– Владимир Петрович? – бодро спросила она. Архипов видел,как шевелятся ее губы.

– Мария Викторовна?

Мужчина на заднем сиденье сунулся прямо ей в лицо. Женщинатоже придвинулась.

– Владимир Петрович, мы договаривались встретиться, вы обомне забыли?

– Как можно! – вскричал Архипов. – Конечно, нет! Но у меня…сломалась машина. Прямо посреди улицы. Мне пришлось срочно ехать в сервис.Такая незадача!

Спохватившись, он нашарил на полу пластмассовую щетку и сталстучать ею по обшивке двери, имитируя шум мастерской.

– Да, – сказала она, – незадача. А… завтра? Вы не можете?

– Могу, – уверил Архипов, – но давайте лучше посетим конторуна Чистых прудах. Зачем вы выдумали какую-то “Чертановскую”!

– А вам… какая разница?

– Никакой. Очень далеко и неудобно, а так никакой. А почемувы домой не возвращаетесь, Мария Викторовна? Все соседи переполошились. ГаврилаРоманович хочет заявление в милицию писать, что человек у нас пропал.

Двое на заднем сиденье, вытянув шеи, уставились друг надруга.

– И телефона вашего у меня нет, – сварливо продолжалАрхипов, – а я вам позвонить хотел. Пригласить на чашку пива. У этой вашейподруги какой телефон?

– Телефон? – повторила Маша Тюрина за двумя стеклами –японским и немецким.

Двое замахали руками.

– У нее есть телефон, – торопливо сказала Маша, и Архиповулыбнулся, – но она никому не разрешает его давать. Мы с вами… завтра увидимся,если все будет в порядке.

– А если не будет?

– Что?

– Говорю, машину сначала надо починить! Почему-то ему всевремя казалось, что она его видит, а те двое – нет.

– А вы ее до завтра почините?

– Кого? – удивился Архипов, думая только о том, что она еговидит.

– Машину.

– Я не слесарь, Мария Викторовна. Надеюсь, что слесарьпочинит.

– Тогда давайте перенесем все на завтра. Пожалуйста,Владимир Петрович! Мне ведь даже домой вернуться невозможно, потому что этобольше не моя квартира!

Судя по тому, как шевелились губы у женщины слева, в данныймомент суфлировала именно она.

– О чем разговор, я верну вам вашу квартиру! – вскричалАрхипов. – У меня своя есть, чужого мне не надо!

– Тогда… завтра. В четыре. В Чертанове, у метро. Сможете?

– Смогу, – ответил Архипов, который вдруг изнемог отнапряжения и от бессмысленности разговора, и нажал кнопку.

Маша Тюрина в “Мерседесе” сунула трубку мужчине, и некотороевремя тот о чем-то разговаривал с женщиной. Маша участия в разговоре непринимала, сидела, съежившись и странно уменьшившись.

– Надо было сразу все мне рассказать, – злобно, адресуясь кней, вымолвил Архипов. – Сидела бы сейчас со мной, а не с какими-то ублюдками,прости господи!

Она ничего не ответила.

Водитель запустил мотор, и громоздкая машина стала медленно,в несколько приемов, отчаливать.

Архипов отпустил ее довольно далеко – светофор должен былпереключиться на красный и задержать ее. Светофор переключился и задержал,Архипов пристроился в крайний правый ряд, за запаленный грязный грузовичок, ибыстро позвонил Расулу.