Запретный храм - Патрик Вудхед

На горизонте виднелось несколько соединенных меж собой долин. По горным склонам полосами спускались террасы зеленых полей, узкие, словно контуры на карте. Лука разглядел силуэты людей: они, согнувшись в три погибели, длинными рядами высаживали растения.

— Монастырь Гелтанг, — сказал Лука, будто, произнесенные вслух, слова обретали больший смысл.

Что это за место? Убежище тайной секты, укрытое в горах? Но если так, то чем они здесь занимаются и как Шара узнала о них?

Стук в дверь заставил Луку удивленно обернуться, от резкого движения поясницу пронзила боль. Он протянул руку, чтобы опереться о спинку кровати, губы произносили беззвучные проклятия. Раздался звук отодвигаемого засова.

Из тени коридора в дверном проеме появился монах.

— Таши делек, мистер Мэтьюс. Надеюсь, вам хорошо спалось.

Лука дал бы монаху где-то между сорока и пятьюдесятью, но сказать точнее не получалось из-за абсолютно гладкой кожи. Череп над чуть раскосыми глазами был по традиции гладко выбрит, одеждой ему служила такая же синяя хламида, что и у монахов, забравших Билла. Посетитель сложил руки в приветственном жесте, губы его изогнулись в едва заметной улыбке.

— Меня зовут Дорже, — сказал он размеренно и мягко. — Я один из немногих в Гелтанге, кто говорит по-английски, и мне поручено быть вашим проводником.

— Здравствуйте, — ответил Лука, протягивая руку.

Дорже пожал ее, откровенно разглядывая Луку. На лице его было выражение уверенного спокойствия. Лука почувствовал, что должен сказать что-то, чтобы нарушить молчание.

— У вас прекрасный английский, — выдавил он наконец.

— Спасибо, мистер Мэтьюс, — поблагодарил монах, и его улыбка стала чуть шире. — А теперь, если соизволите последовать за мной, вас хочет увидеть мисс Шара. А по пути, возможно, у меня будет случай познакомить вас с нашим скромным монастырем.

С этими словами он степенно вышел в коридор, сцепив руки за спиной, как университетский профессор. Лука двинулся следом и, несмотря на боль в ногах, постарался умерить шаг, что не наступать на одеяния Дорже. Они прошли по узкому коридору, в нишах каменных стен горели масляные лампадки.

— Что слышно про Билла? — немного спустя спросил Лука, когда стало ясно, что обещанная экскурсия будет молчаливой.

— К сожалению, пока рано говорить, — ответил Дорже через плечо. — Ваш товарищ, когда его принесли, был в очень плохом состоянии, но, насколько я понимаю, наши врачи целый день работали над его ногами.

— Но ведь он поправится?

— Нужно подождать, мистер Мэтьюс. Мы делаем все, что в наших силах.

— Но он хотя бы в сознании? — спросил Лука, повысив голос. — Мне бы хотелось посмотреть на него.

Дорже помедлил у деревянной лестницы.

— Мисс Шара все объяснит вам подробно, поэтому я прошу вас дождаться встречи с нею. Мне же сказали, что вашему товарищу необходим абсолютный покой и сейчас вы не можете его увидеть.

Судя по тону, вопрос был мягко, но бесповоротно закрыт. Монах направился дальше. Спустя секунду, пожав плечами, за Дорже, глядя на его бритую голову, двинулся и Лука. Еще две-три сотни ярдов, и коридор стал шире, здесь стояли два молодых монаха, шепотом переговариваясь о чем-то. Когда проходили Дорже и Лука, они почтительно и низко поклонились, следя при этом за каждым движением Луки.

— Вы не могли бы больше рассказать мне об этом месте, Дорже? Что такое Гелтанг?

Дорже поднял руку, словно обращаясь ко всему монастырю.

— Гелтанг — это место хранения. Вместилище культуры, мудрости, просвещения.

Лука кивнул, ожидая, что Дорже продолжит, но тот снова погрузился в молчание.

— Но почему его построили здесь, в таком труднодоступном месте?

— Что верно, то верно. Должен поздравить вас с завершением столь нелегкого путешествия. Добраться до наших стен — дело весьма трудное. Но я не сомневаюсь, что вам помогла ваша альпинистская подготовка.

— Да, конечно, не без этого, — нетерпеливо сказал Лука. — Но что насчет монастыря? Почему его построили так высоко в горах?

Дорже виновато улыбнулся.

— Боюсь, мой английский недостаточно хорош, чтобы адекватно отвечать на подобные вопросы, — уклонился он. — А вот мы и пришли — восточный балкон.

Они завернули за угол, и коридор вывел их на открытое пространство, выстланное огромными мраморными плитами. Единственными цветными пятнами на террасе были миниатюрные деревца в нишах, походившие на японский бонсай.

Небольшой каменный фонтан в центре изливал воду в плоскую чашу под ним. Излишки воды стекали по открытому водостоку к краю балкона и падали оттуда на сотню футов мимо фундамента монастыря на скалы.

Балкон производил сильное впечатление и никак не мог предназначаться для медитаций. Вода, струившаяся вниз, словно подвижный лист стекла, притягивала взгляд к панораме над ней.

— Не верю своим глазам, — сказал он, забыв о боли в ногах, которые нетерпеливо несли его вперед. — Она действительно здесь.

Вдалеке маячили геометрически строгие очертания горы-пирамиды с двумя пиками по бокам. Ошибки быть не могло — перед ним возвышалась та самая гора, которую он видел насколько недель назад со склона Макалу. Хотя вершину окутывал плотный покров облаков, а основание закрывали окружающие ее предгорья, она по-прежнему поражала своим великолепием.

— Это невероятно.

— Вы правы, — вполголоса ответил Дорже.

Они стояли, пораженные открывшимся зрелищем. Лука, обводя взглядом склоны горы, воображал себя на ней, представлял, как медленно находит маршрут по трещинам в скалах, поднимается все выше и выше и наконец добирается до вершины.

— Всегда в облаках, — пробормотал он себе под нос и повернулся к Дорже. — Я изучил множество спутниковых карт, пытаясь обнаружить хоть намек на нее, но эта гора всегда в облаках.

— Такова ее природа, — признал Дорже. — Как и мы, она предпочитает оставаться скрытой от мира.

Лука кивнул, снова поворачиваясь к горе.

— Кто-нибудь поднимался на нее?

Дорже пожал плечами.

— Члены нашего ордена, собирая травы, наверняка ходили у ее подножий.

— А вершина? Кто-нибудь был на вершине?

Дорже тихо вздохнул.

— Там никого не было. Боюсь, мы не разделяем пристрастия европейцев к «покорению» чудес природы.

— А название-то у нее есть?

— Название? Нет. Нет, мистер Мэтьюс, — продолжил Дорже, наморщив нос, словно почувствовал неприятный запах. — У нашей горы нет названия. Мы считаем, что, попытавшись покорить ее, дадим ей тем самым оценку, или, говоря другими словами, представим ее величие измеримым. С тем же успехом мы можем придумать ей имя. Нет, нам достаточно того, что она просто есть.