Охота на гиену - Наталья Александрова

— Да, понимаете, — замялась Надежда, — это нея, а свекровь. Ей года три назад тут операцию делали, в хирургии.., а теперь унее возникли осложнения, и она хотела бы проконсультироваться у того доктора… Афамилию-то его и забыла, старость все-таки, склероз… Вот и послала меня — идитуда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. — Надежда постаралась, чтобыв голосе у нее прозвучало побольше раздражения.

Конечно, нехорошо было делать покойную дворничиху Евдокию тоблизкой приятельницей, то свекровью, но ей-то уже все равно. Кстати, и обеНадеждины свекрови, и от первого, и от второго брака уже умерли, так чтоспокойно можно было придумывать им несуществующие болезни, не боясь сглазить. Ибыла еще вторая причина, по которой она сослалась на свекровь, а не на мать илитетку. Если дочка ухаживает за матерью в больнице, то уж наверняка знает ифамилию доктора, и всех сестричек по именам.

А невестке вовсе не обязательно навещать свекровь каждыйдень и знать все подробности.

— Так от этой, — старуха-уборщица кивнула насправочное, — Раисы-то, ты в жисть ничего не добьешься, только нервы себеперепортишь. А я здесь давно работаю, так всех докторов помню, у меня-тосклероза нету, не то что у твоей свекрови! — хвастливо продолжаластаруха. — На хирургии, говоришь? А доктор старый или молодой? Какой изсебя-то?

— Свекровь говорила — немолодой, роста небольшого,худой вроде… Так еще головой поводит.., как будто ему что-то мешает или шеюворотником трет…

— Так это точно Арсений Петрович! — расцвеластаруха. — Точно, он все время так голову поворачивал!

— Арсений Петрович? — переспросила Надежда.

Она сама не верила в свою удачу — описала врача, опираясь наненадежное свидетельство Зинаиды Павловны, и, как выяснилось, попала в точку.

— А как его фамилия?

— Фамилия? Фамилия… Вот ведь, сказала, что нет у менясклероза, а тут и он, родимый… Ну не могу вспомнить… Что-то такое вроде бы на«Тр»…

— Трубников? — наугад предположила Надежда. —Трефилов?

— Да нет, милая, не так. Вот не могу вспомнить — и все!А ты сходи-ка на отделение, на хирургию, там Олимпиада Самсоновна работает, онауж, почитай, лет сорок там.., еще когда эта больница у Гренадерского мостабыла. Так она тебе точно скажет, как Арсению Петровичу фамилия была.

— А сам-то он уже не работает?

— Боюсь соврать, но вроде бы он на пенсии.

— Спасибо вам, бабушка, — поблагодарила Надежда.

После ее ухода полная блондинка выглянула из окошечкасправочного и поманила к себе старуху-уборщицу.

— Устиновна, что вам эта баба говорила?

— А тебе что за дело? — проворчала старуха. —Сидишь тут, только людей облаиваешь, не можешь толком ответить.

— Ну правда, скажите, — тянула блондинка.

— Да зачем тебе?. Отвечала бы сама, так все бы знала.

— Да вы зайдите ко мне, — суетиласьблондинка, — вот, конфет шоколадных хотите?

Старуха дала себя уговорить, зашла в справочное и съела четырешоколадных конфеты с мягкой начинкой, поведав заинтересованной блондинке, чтопосетительница искала всего лишь доктора с хирургии, такой, шеей все времяповодит, но она, старуха, фамилию его не вспомнила, а направила женщину кОлимпиаде Самсоновне.

Блондинка выпроводила уборщицу, подарив ей оставшиесяполкоробки конфет, чему та несказанно удивилась. После ее ухода блондинказакрыла окошечко и сняла трубку телефона. Произнеся несколько слов, онавыслушала собеседника, кивнула, повесила на окно табличку «Перерыв пятнадцатьминут», закрыла справочное и торопливо проскочила через холл к двери во дворбольницы, наспех накинув пальто.

Капитан Гусев всегда считал Новый год самым лучшимпраздником, но в этот день он убедился, что так же считает и весь народ.

«Странное дело, — думал Сергей, — раньше приСоветской власти и на седьмое ноября, и на первое мая иногда выпадало аж почетыре выходных, а в Новый год всего один, максимум два дня, а все равно — всесчитали Новый год настоящим праздником, а эти, революционные, — ерундой».

А уж теперь-то Новый год стал действительно самым главнымпраздником в году.

Это выражалось в том, что праздновать начали уже за три дня.То есть во всех учреждениях царила приподнятая атмосфера, не то чтобы работать,а даже получить ответ на простейший вопрос Сергею удавалось с трудом.

С утра он решил направиться в больницу при Академии наук,потому что проспект Мориса Тореза проходил неподалеку от его дома. Там егодолго и с пристрастием допрашивали, для чего ему нужно в архив, но удостоверениекапитана милиции все же сыграло свою роль, и Сергея проводили в подвал, гдерасполагалось помещение архива. Там за письменным столом, рядом собогревателем, коротала время настоящая архивная крыса, назвать ее женщинойязык не поворачивался. Остренький носик с криво сидящими на нем очками вметаллической оправе, маленькие близко посаженные глазки, к тому же она былазавернута в старый пуховый платок, из которого вылез весь пух.

Платок был светло-серого, то есть нежно-крысиного цвета.Однако Сергей сделал над собой усилие и изобразил на лице приветливую улыбку,после чего приступил к изложению цели своего визита, стараясь не скашиватьглаза под стул, из-под которого, как ему казалось, у его собеседницы должен былторчать длинный хвост. Выслушав его в полном молчании, крыса покачала головой,потом надолго задумалась, шевеля при этом губами, после чего поднялась с местаи кивком головы пригласила Сергея следовать за собой. Они прошли по длинномукоридору, уставленному высокими архивными стойками, после чего крыса,опять-таки кивком головы, приказала Сергею лезть наверх, используя при этомстремянку. Все было на месте — папка за 1994 год, хирургические операции поудалению желчного пузыря.

Сергей нашел нужную карточку еще наверху. Все верно, ТочиллоРимма Петровна.., медицину можно пропустить, дальше… оперировала докторНемыщенко Валерия Федоровна.

Женщина, значит. Этого еще только не хватало, а впрочем, всяэта история с больницей и хирургом может оказаться пустышкой. Зря он пошел наповоду у Надежды.

— Могу я от вас позвонить? — осведомился Сергей.

— Зачем? — последовал встречный вопрос.

— Чтобы узнать, работает ли еще в больнице НемыщенкоВалерия Федоровна, — терпеливо объяснил Сергей.

— Я сама вам могу сказать: она не работает.

— Уволилась или на пенсию вышла? — с надеждойспросил Сергей.

— Она умерла.

— Как так?

— Вот так, в девяносто пятом году, от инфаркта, допенсии не успела доработать.

— Ну это ж надо, сама. — врач…