Дважды коронован - Владимир Колычев

Фурман поднялся, оттянул маску, пальцами закрыл ноздри разбитого носа, чтобы кровь не хлестала, задрал подбородок.

– Деньги где? – спросил Моток.

– Нет денег, – мотнула головой женщина. – В банке все деньги.

– А банка где? – самодовольно спросил Косой. Похоже, он чувствовал себя героем.

– Да не банка, а банк. Что же вы наделали?! – опускаясь на колени, простонала она.

– Сейчас сама за ним отправишься, – пригрозил Моток.

– Стреляй, – низко опустила голову Елена Николаевна.

– Ты че, дура? Бабки где? – заорал на нее Моток.

Она молчала, но тишину вдруг нарушил Сыроед:

– Шухер! Там Фомич во двор выходил, а вы пальнули. Он услышал, к воротам пошел, а потом в дом побежал. У него телефон, сейчас ментам позвонит...

– Ну, это еще не шухер, – рассудил Моток.

Если Фомич позвонил ментам, наряд будет не раньше чем через двадцать минут. Пока соберутся, пока доедут.

– Шухер ты развел, – усмехнулся Фурман, снимая маску. Маскарад больше не нужен. Хозяин дома мертв, а его жена опознает Сыроеда по голосу. – Она тебя ментам сдаст... – сказал он, кивком головы показав на Елену Николаевну. – Косой, дай ему ствол.

Сыроед, поняв, что нужно сделать, побледнел и затрясся, как холодец.

– Я... Я не могу...

– А я могу. Тебя завалить могу, – деловито сказал Косой. – Фурман скажет, и завалю...

– И скажу. Чтобы ты нас не засветил.

– На тебя все свалим, – добавил Моток.

– Давай думай быстрей! Уходить надо... Косой, мочи его!

– Нет, не надо! – Трясущимися руками Сыроед взял пистолет и наставил его на женщину: – Ближе подойди... Нормально... Ну! – Он выстрелил почти в упор, и пуля попала в голову.

Женщина безжизненно завалилась на бок, а Фурман крикнул:

– Уходим! Быстрее!

Они выбежали на улицу через калитку, и тут же из соседнего двора показался Фомич с ружьем в руке. Фурман церемониться не стал, сразу выстрелил. Старик как ужаленный заскочил обратно во двор. Фурман не стал догонять Фомича, чтобы добить его, но продолжал стрелять, пока вся команда не скрылась в темноте. Не хватало, чтобы старик сумел шмальнуть им в спину.

Все обошлось, они беспрепятственно выбрались из деревни, сняли калоши, выбросили их под мост через канаву, туда же полетели маски, перчатки, и полем дошли до леса, где их ждала новая машина.

Фурман очень хотел взять «БМВ», но на рынке запал на «Гранд-Чероки». Отличный джип, комфортный, с высокой проходимостью, в самый раз по лесам и полям колесить. Не новая машина, три года ей, но все равно класс. Жаль, что по доверенности взяли. Через три года надо будет ехать хозяина искать, чтобы договор продлить. Дожить бы до этих времен...

Машину они взяли вчера, в деревне не светили, вещи в нее перенесли загодя, порядок в своем доме навели, чтобы никаких пальчиков не осталось, и только тогда пошли на дело.

Вроде бы все хорошо, а вот денег нет. Без добычи ушли.

– Брешет баба, – зло бросил Моток. – Были у них деньги...

– Деньги в банке, банка в утке, утка под кроватью, – мрачно пошутил Фурман.

– Блин, столько готовились, и пшик вышел.

– Ага, и два трупа.

– Не надо было к Ване близко подходить, – с претензией посмотрел на Фурмана Моток. – Он бы тебя не достал. И Косой бы не стал его валить...

– Это что, предъява? – вскинулся Фурман.

Понятное дело, косяк вышел, не надо было под удар подставляться. Но если Моток наезжает, значит, он на место бригадира метит... Пристрелить его, что ли?

– Нет, но надо быть осторожней, – сбавил обороты Моток.

Он хорошо помнил, что стало с Горемыкой, и ему явно не хотелось повторить его судьбу.

– Ты на меня бочку не кати, не надо. Я ведь и ответить могу, – пригрозил Фурман. – И наказать.

– Проехали, – окончательно сдался Моток.

– Мимо бабок проехали, – подал голос Косой. – И еще на ментов чуть не нарвались... А если они нас вычислят?

– Не колотись, со мной не пропадешь, – не без бахвальства произнес Фурман. Нужно же было чем-то замазать свой грех перед братвой. – Пока я с вами, никто не засветится...

– Столько времени хату пасли, а ничего не сняли, – снова начал Моток.

Но в его голосе уже не было осуждения, просто констатация факта. Поэтому и Фурман не стал заводиться.

– Зато отдохнули... А за время ты не переживай. Нормально все. Может, и потеряли во времени, зато теперь точно знаем, что нас никто не ищет...

– Мы сегодня шухер навели.

– А менты знают, что это мы? Нет. И не узнают. Кого-то искать будут, но не нас конкретно. Говорю же тебе, пока я с вами, бояться нечего. А то, что мимо бабок проехали, так это из-за того, что у нас проститутки нет.

– При чем здесь проститутка?

– У них нюх на это дело, они точно знают, есть на хате у клиента деньги или нет. Особенно те, кто с клофелином работает. Проститутки нам нужны. Элитные. Они с богатыми клиентами будут спать и наводку нам давать.

– И на водку, – хмыкнул Косой.

Похоже, расшалился парень, надо пресечь, пока совсем из колеи не выбился. Фурман остановил машину, вышел в темную ночь, движением руки позвал за собой Косого. В два удара набил ему морду и, потирая отбитый кулак, спросил:

– Еще?

– Нет, – поднимаясь с земли, мотнул головой Косой.

– Еще раз вякнешь не в цвет, урою. Вопросы?

– Я все понял.

Фурман быстро сел за руль и сразу же отъехал. Косой малость замешкался, и ему пришлось заскакивать в машину на ходу.

– Можно в Питер дернуть, как мы хотели. Но лучшие девочки здесь, в Москве.

– Так в чем же дело? – спросил Косой. – Чего тянуть? Вон, Сыроед раскис, совсем никакой. Расшевелить его надо, бабу дать, водки налить...

– Всему свое время, – покачал головой Фурман. – Хату сначала надо снять. И время выждать.

Опять он внимательно будет смотреть телевизор, следить за криминальными новостями. Вдруг в рубрике «Их ищет милиция» увидит свою фотографию? И еще надо будет мимо ментовских райотделов пройтись, на «выставочных» стендах себя поискать, ну и своих подельников. Если все будет нормально, можно и продолжить охоту за зелеными миллионами.

* * *

—Ух ты, глянь, какая лялька! Я бы ее понянчил...

Фурман кивнул. Сыроед хоть и туповат, но вкус у него есть. Девчонка действительно заслуживала внимания. Светло-русые волосы водопадом до самого пояса, простоватое, но кукольно красивое лицо, шелковая блузка с открытыми плечами, короткая юбка, босоножки на высоком каблуке и с плетением чуть ли не до колена, ноги длинные, кожа загорелая, с блестящим отливом. Может, днем она смотрелась бы не так соблазнительно, как под ночным фонарем, но это уже детали.