Разговор с матерью - Бенджамин Спок

называют «бандой». Они занимаются различной законной и незаконной деятельностью, включая беспощадную «войну» с другими подобными группами. Такие уличные группы чаще всего состоят из детей семей, приехавших в Америку из различных стран мира.

Люди, прибывшие в Америку, в своем большинстве вынуждены заниматься наиболее грязной работой, получать низкую плату за свой труд, жить в самых плохих условиях. Этих людей презирают из-за их бедности, на них распространяется дискриминация, их называют оскорбительными именами. Родители детей-подростков подавлены резкими переменами условий жизни при переезде в чужую страну, так как большинство семей впадают в нищету и оказываются не в состоянии создать своим детям атмосферу безопасности и уважения. Большое волнение вызывает у матерей и отцов общение с новыми друзьями, у которых дети перенимают недостойный стиль поведения. Родители пытаются вмешиваться в отношения между подростками, что обычно приводит к сложным конфликтам.

Дети, поведение которых контролируют родители, обычно испытывают презрение к себе со стороны уличных групп. Я вспоминаю одну девушку-старшеклассницу, которая рассказывала мне о том, как она переживала насмешки окружающих ребят из-за того, что ее родители, итальянцы по происхождению, в соответствии со своими традиционными представлениями о приличиях запрещали ей вечером выходить на улицу и тем более встречаться с молодыми людьми.

В юношеском возрасте большинство детей раздраженно реагируют на замечания родителей. Некоторые сыновья вырываются из-под контроля семьи и вливаются в узкий круг одной из уличных групп, которые поощряют мальчишечью храбрость и недружелюбие по отношению к родителям, учителям, представителям власти, то есть ко всем тем, кто стремится контролировать их поведение.

Однако не следует думать, что в характерах этих мальчиков нет никаких изъянов, а есть только трудная социальная ситуация, с которой они вынужденно столкнулись. В действительности среди мальчишек, состоящих в этих уличных группах, встречается множество различных типов: от здорового, честного и порядочного подростка до жестокого бандита с серьезными эмоциональными нарушениями, корни которых уходят в условия жизни «трудной» семьи.

* * *

В возникновении детских правонарушений, как я уже отмечал, значительную роль играют социальные факторы. Однако такое же большое значение в этом явлении имеет психологическое состояние подростка.

Правонарушения, связанные с психологическим фактором, весьма различны по степени их серьезности. Однако следует помнить, что к преступности чаще всего приводит сочетание психологических и социальных факторов.

Один из важнейших вопросов, на который должны обязательно ответить психиатр, суд, общественность: является ли данное правонарушение следствием серьезного психического заболевания или существенного дефекта характера нарушителя (жестокость, безжалостность, неспособность осознавать свои проступки и др.), или нарушитель является нормальным человеком, способным на обычные реакции при благоприятных условиях, но болезненно реагирующим на какую-то особую ситуацию?

Думаю, что мне следует обратить внимание читателей на последний тип правонарушителей. Причем прошу учесть, что я даю только краткое описание некоторых явлений.

Я хочу начать с клептомании — непреодолимого желания подростка красть предметы, не представляющие для него никакой реальной ценности. Страдающие клептоманией люди могут, например, бесконечно уносить чужие канцелярские ручки, несмотря на то что имеют достаточно средств для покупки таких ручек. Украденные вещи свидетельствуют о каком-то запретном желании человека, запечатленном где-то глубоко в его подсознании. Обнаружить это можно с помощью психоанализа.

Следующий пример о детях, которые любят исподтишка подглядывать за другими людьми. Вследствие некоторых негативных сторон процесса их воспитания эти дети обычно замкнуты, лишены способности свободно общаться с другими подростками. А усиливающееся половое созревание вызывает у них непреодолимое желание подсмотреть, например, за обнаженной женщиной или мужчиной. В таком нарушении половых интересов чаще всего нет проявления жестокости или стремления силой кем-то овладеть. Этот момент считаю необходимым отметить, потому что многие дети, охотно подсматривающие интимную жизнь взрослых, чаще всего не способны на жестокое насилие.

Третий пример я назову «стремлением к наказанию». Например, юноша совершает кражу, но делает это так, что после его пребывания на месте преступления всюду остались его следы. Конечно, юношу быстро арестовывают'. Расследование показало, что у него уважаемые и любящие родители. О нем хорошо отзывались его друзья и учителя. Однако тщательный анализ дал несколько другую картину. Оказалось, что у него дома царит давно затянувшийся конфликт с матерью и отцом, начало которому было положено еще в его детстве. Когда ребенок был маленьким, в их семье часто гремели шумные ссоры. Поэтому теперь родители чувствуют себя виноватыми перед сыном. Каждый раз, когда он «проявляет свой характер», они винят только себя. Такая податливость родителей распаляет сына сильнее, и он ведет себя еще хуже, будто сам верит в их виновность. Он, конечно, чувствует свою вину, даже понимает, что его следует удержать и наказать, но им движет желание, в котором он не может дать себе отчета. Ему хочется сделать то, за что его накажут другие люди, так как родители этого сделать не могут. Психиатры иногда сталкиваются с таким стремлением ребенка быть наказанным.

Теперь я хочу поговорить о правонарушениях, совершаемых детьми, сознание которых в целом вполне здоровое, но в нем существует все же особый пробел. Эти дети могут совершить несколько раз одно и то же нарушение, которое абсолютно не соответствует видимым устоям семьи. Этот тип правонарушений широко исследован американскими учеными. Они заметили, что родители, с которыми обсуждалась проблема поведения ребенка, как бы дают ему косвенные указания сделать то, что он совершил. А в беседе с ребенком психиатры обнаруживали у него проявление скрытого желания матери или отца. Приведу примеры, которые помогут понять мою мысль.

…Мама подозревает, что ножичек, которым играет ее сын, украден из магазина. После небольшого «допроса» он сознается в краже. А мама импульсивно задает ему вопрос: «Тебя никто не видел?» Такой ход мысли нельзя назвать нравственным. Ведь на этом этапе мать должна была исправить ошибку ребенка, помочь ему понять тяжесть своего проступка, чтобы он мог найти возможность искупить свою вину. Вместо этого такая реакция матери, которая показывает как бы отождествление ее с провинившимся сыном и, по существу, дает разрешение на воровство, если оно может пройти успешно.

…Отец жалуется на маленького сына (он присутствует при разговоре), который несколько раз убегал из дому. Когда отец описывает, как хитро мальчик выбирал средства передвижения и покрывал большие расстояния перед каждой поимкой, то в его голосе звучала гордость родителя. Эта демонстрация одобрения, которую сам отец не почувствовал, свела на нет его официальное осуждение поступка ребенка.

…Мама ругает дочь за то, что она вечером слишком поздно гуляла с мальчиком. В конце концов мать высказала с раздражением свое предположение, будто девочка может ни перед чем не остановиться. На самом деле это была фантазия матери.