Убийство в кукольном доме. Как расследование необъяснимых смертей стало наукой криминалистикой - Брюс Голдфарб

Законопроект так и не дошел до голосования. Несмотря на эту задержку, Ли не падала духом. Она никогда не признавалась в разочаровании или поражении. Чего Фрэнсис не могла принять, так это бездеятельности и смирения перед казенной рутиной. Главным для нее было двигаться вперед, один небольшой шаг за другим. Даже когда Ли искала способы продвинуть свою повестку в каком-то из штатов, она не забывала присматривать и за тем, что происходило по всей стране. Иллинойс, например, так и не приблизился к системе судмедэкспертизы за то десятилетие, что она отслеживала новости. Ли поняла: если цель создать общую структуру судмедэкспертизы нереалистична, значит, надо повышать подготовку и образование коронеров и коронерских медиков, изменяя существующую систему изнутри. Как сделать это наилучшим образом? Стать одной из них!

Хотя она уже не жила в Чикаго, в декабре 1941 года 64-летняя Ли была назначена консультирующей помощницей коронера округа Кук, в который входит и Город ветров. Ей назначили символическую зарплату в один доллар, чтобы придать назначению официальный вид[275].

Объектом ее критики стал Оскар Шульц, который, по мнению Ли, отступил от попыток провести реформу в Иллинойсе. «Пусть это и не для печати, — писала она Морицу, — но он тратит очень много времени и энергии на то, чтобы объяснить, почему он ничего не делает, хотя на то, чтобы просто все сделать, ушло бы куда меньше времени и энергии»[276].

Другие специалисты были в курсе взглядов Ли и ее активной деятельности. Когда вопрос о коронерах поднялся в Оклахоме, доктор Флойд Келлер, патолог и выдающийся член Клинического общества Оклахомы, обратился к Фрэнсис за советом. Существующий закон Оклахомы требовал, чтобы мировой судья, не обладавший ни медицинской, ни научной подготовкой, исследовал смерти в роли коронера[277]. Чтобы отменить коронерскую систему, требовалось отменить этот закон. Ли призывала Келлера придерживаться его курса несмотря ни на что.

«Я искренне надеюсь, что ваш закон примут в январе, но, если этого не произойдет, не позвольте неудаче остановить вас…

То, что мы знаем из опыта других штатов, подсказывает: надо до самой последней минуты продолжать и даже, если возможно, усиливать последовательные попытки добиться перемен. Я уверена, что в этом вопросе важно активно привлекать на свою сторону всех потенциально заинтересованных лиц…

В некоторых штатах введения судмедэкспертизы пытались добиться медики, но после всей усердной работы они падали духом, ведь их первые попытки провалились. Активисты ощущали, и не без оснований, что больше не могут уделять свое ценное время этой задаче. И тогда, разочарованные, они отступали, решая вернуться к вопросу в более подходящее или удобное время. Но на самом деле из-за этой паузы они не успевали воспользоваться инерцией момента. Энтузиазм сторонников угасает очень быстро, если перестать даже на короткое время напоминать им о преимуществах реформ. База распадается, и к тому времени, как наступает, кажется, подходящий момент, приходится начинать сначала и проделывать всю работу заново»[278].

Попытка реформы в Оклахоме провалилась. Однако в Оклахома-Сити было достигнуто соглашение между городом и чиновниками округа, а также Медицинским центром Оклахомского университета: они создали местную команду по расследованию всех спорных и насильственных смертей, которую газета Daily Oklahoman назвала «отрядом следопытов»[279]. Практику коронерских расследований приостановили. Мировой судья все еще исполнял обязанности коронера, но на каждое дело его сопровождал врач из Медицинского центра Оклахомского университета, чтобы первым осмотреть и покойного, и место смерти.

Реформирование законов оставалось текущей задачей. Медицинскими вопросами занимался Гарвард, а затем и другие медицинские школы. Третьей частью трехногого табурета судебной медицины была полиция.

Ли заинтересовалась полицейскими в конце 1930-х годов. Ей было особенно интересно работать с полицией штата, которая действовала по всей юрисдикции, а не только на ограниченной территории округа или города. Полицейские штата, как правило, были более образованы, дисциплинированы и регулярно проходили переподготовку, так что по уровню, способностям и организации превосходили местные силы.

В коттедже Ли в «Рокс» был установлен приемник полицейской радиоволны. Она проводила бесчисленные часы, слушая переговоры полицейских диспетчеров. Она смогла поймать частоту полиции штата Вирджиния, которую включала так часто, что начала на слух различать участников и разбираться в жизни полицейских казарм. Бестелесные голоса полицейской волны были ей почти как семья.

«Я была совершенно очарована полицией штата Вирджиния, начиная с суперинтенданта, его милой жены и двух очаровательных маленьких дочек, — написала Ли Вудсону в Вирджинию. — Должна признаться, что из всех подразделений пятое — мое любимое, а центральное и номер один — следующие в списке!»[280].

Ее отношение к полиции помогло составить план по улучшению судебно-медицинских навыков полицейских. Она начала с полковника Ральфа Косвелла из полиции штата Нью-Гэмпшир. Косвелл был серьезным копом. Уроженец Стаффорда, в 1922 году он был назначен главой отделения, занимавшегося внедрением сухого закона. Когда этот период завершился, Косвелл стал следователем в генеральной прокуратуре штата, создал базу отпечатков пальцев и оказался одним из первых детективов полиции штата Нью-Гэмпшир, когда ее основали в 1937 году[281].

Косвелл также состоял в комиссии штата по контролю за оборотом спиртных напитков, которая курировала розничные цены на алкоголь в Нью-Гэмпшире[282]. Обнаружив однажды на своем крыльце несколько ящиков спиртного, подарок от дилеров, желавших его задобрить, Косвелл собрал пресс-конференцию. Он объявил, что разбил каждую бутылку, и предупредил, что любому дилеру, который впредь попытается его подкупить, будет запрещено работать с нью-гэмпширскими магазинами, торгующими алкоголем.