Убийство в кукольном доме. Как расследование необъяснимых смертей стало наукой криминалистикой - Брюс Голдфарб

Ли была знакома с Косвеллом через своего брата Джорджа, который активно участвовал в политике Нью-Гэмпшира. Когда Косвелла в 1937 году назначили суперинтендантом полиции штата, полковник всерьез занялся подготовкой своих подчиненных.

Ли организовала семинары, чтобы свести вместе руководство полиции и преподавателей гарвардской кафедры судебной медицины. Семинары продолжались один-два дня, местом встречи была библиотека Маграта в Гарварде, головной офис полиции штата в Конкорде, а порой и дом Ли в «Рокс». Обсуждения касались оружия и боеприпасов, насильственной смерти, отравлений, сохранения улик на месте преступления и смежных тем. Мориц часто проводил сессии, детально описывая процесс вскрытия.

Благодаря подготовке, полученной на семинарах Ли, полицейские стали более грамотными и эффективными. В знак признательности Косвелл объявил Ли руководителем отдела образования и присвоил ей звание капитана полиции штата Нью-Гэмпшир. Так Фрэнсис Глесснер Ли в 66 лет стала первой женщиной в США, заслужившей это звание. Она получила «общие полномочия в области исполнения всех уголовных законов штата в осуществлении уголовного процесса и проведении арестов при наличии соответствующих ордеров во всех округах»[283].

Некоторые считали, что должность Ли в полиции штата Нью-Гэмпшир была сугубо почетной, но ничто не могло быть дальше от истины. «Это не была почетная должность, — сказал позже Косвелл. — Ли на самом деле стала полноценным капитаном и обладала всей полнотой власти и ответственности, которую означал этот пост»[284].

За время своей полицейской карьеры Ли никого не арестовала, но с тех пор она всегда носила золотой жетон в своей сумочке и называла себя капитаном Ли.

По мере того как рос ее интерес к правоохранительной деятельности, Ли обдумывала создание новой специальности в рамках полиции. Как в медицине существуют специальности (кардиология, неврология и так далее), так и в правоохранительных органах есть свои сферы специализации, например сбор отпечатков пальцев или техническая экспертиза документов. Она полагала, что расследование убийств должно быть особой сферой, которой должен заниматься специально обученный персонал.

Она назвала должность, о которой думала, «судебно-медицинским следователем», сегодня это следователь отдела убийств. Хотя к тому моменту в некоторых отделениях полиции уже существовали подобные подразделения и служили офицеры, которых называли оперативниками убойных отделов, ни у кого из них не было продвинутой подготовки в судебной медицине, которую предлагала Ли. По мере того как у нее формировалось представление о масштабах деятельности такого подразделения, она стала обдумывать предложение по подготовке специалистов среди полицейских на кафедре судебной медицины. Капитан Ли составила следующий план[285]:

1. Создать профессию судебно-медицинского следователя и стандартизировать требования к ней.

2. Привить судебно-медицинским следователям надлежащее отношение как к их призванию, так и к общественности, выработать чувство ответственности перед тем и другим.

3. Преподать обучающимся историю профессии, а также информацию о связи с разными ветвями власти.

4. Обучить базовым навыкам и необходимым для профессии умениям.

5. Познакомить с основными типами форм и докладов, которые будут заполнять специалисты.

6. Развить чувство потребности в полноценном и активном сотрудничестве с государственными учреждениями, с которыми учащимся придется впоследствии взаимодействовать.

7. Стимулировать тягу студентов к новым знаниям.

8. Приучить их отделять судебную медицину от политики.

9. Привить обучающимся мысль о том, что они искатели истины, а их долг — обнародовать эту истину и бесстрашно следовать ей.

10. Воспитать в следователях желание и способность совершенствовать свою профессию не только непосредственно в работе, но и за счет ее репутации в глазах обывателей и специалистов.

11. Развить в следователях чувство лояльности и гордости профессией и признание ее научной ценности и внутреннего достоинства.

Но в апреле 1944 года развитие кафедры судебной медицины было неожиданно приостановлено удручающим письмом от Беруэлла, декана Медицинской школы. «Произошло нечто тревожное, — писал Беруэлл. — Доктор Мориц получил невероятно привлекательное предложение занять пост в другой медицинской школе. Оно настолько привлекательно, что доктор Мориц, без сомнений, его рассмотрит, и я уверен, что он делает это прямо сейчас»[286].

Неожиданно оказалось, что все, над чем Ли так усердно трудилась в Гарварде, могло рухнуть в один момент.

15 мая 1944 года

«Пять лет назад кафедра состояла из недавно назначенного профессора и нескольких пустых кабинетов на третьем этаже корпуса Е-1, — написал Мориц в докладе декану Медицинской школы доктору Сидни Беруэллу. — Ни у кого, включая профессора, не было окончательного представления о том, что и как нужно сделать»[287]. Теперь, спустя пять лет работы, считал Мориц, пришло время оценить эксперимент и обсудить, каковы перспективы кафедры судебной медицины.

Во многих отношениях кафедра оказалась успешной. Мориц проводил вскрытия и консультировал по поводу смертей по всему Массачусетсу. Преподаватели кафедры занимались исследованиями и публиковали статьи. Студенты медицинских факультетов Гарварда, Тафтса и Бостонского университета слушали лекции. Но добиться сотрудничества с Гарвардской школой права так и не удалось. Стипендиальная программа позволила обучить четырех докторов, двое из которых получили должности в других университетах, где разрабатывали собственные программы судебной медицины. Третьего преподавателя призвали в армию, а четвертый остался в Гарварде и занимался исследованиями. С тех пор как США вступили в войну, квалифицированных кандидатов для участия в программе было не найти.

«Предполагается, что по завершении войны появится больше заслуживающих внимания заявок на стипендию кафедры судебной медицины», — писал Мориц в докладе. Кафедре отчаянно требовались новые преподаватели, чтобы справиться с ожидаемым повышением активности, когда мужчины вернутся с войны.

Большая рабочая нагрузка Морица делала свое дело. Будучи единственным сотрудником кафедры, работающим на полную ставку, он буквально разрывался. Посещение медицинских мероприятий для представления судебной медицины и Гарварда было его профессиональной обязанностью. Морица просили выступить на тему судебной медицины в законодательных собраниях Оклахомы, Иллинойса, Вирджинии и других штатов. Он консультировал университеты, развивающие программы судебной медицины, включая Вашингтонский университет и Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. В то же самое время Мориц занимался вскрытиями, обучая студентов и коллег посмертным исследованиям. Многие расследования касались уголовных преступлений и потому попадали в суд, а это означало дополнительные часы приготовлений и показаний. Наконец, он сотрудничал с Ли и занимался семинарами, которые она организовала для судмедэкспертов, коронеров и коронерских медиков, прокуратуры, полиции и представителей страховых компаний.