Деньги без дураков. Почему инвестировать сложнее, чем кажется, и как это делать правильно - Александр Силаев

Невозможно сказать, стала эта компания лучше на 5 % или на 10 %. Правильный разговор — куда пойдет цена. А пойти она может куда угодно. Истории по аналогии не спасают. Когда на похожей новости рванули акции «Зайчика», они потом росли еще неделю и в сумме выросли на 25 %. А акции «Медвежонка» в схожей ситуации развернулись и через неделю стоили дешевле, чем до прорыва.

Что делает нормальный трейдер? Он абстрагируется от конкретной «Белочки». Он смотрит на факт в обобщенном ряду. «Пробой волатильности, величина Икс, инструмент класса Игрек». Обобщив данные по сотням случаев, он может получить представление о том, что, скорее всего, будет дальше: рост, падение, боковик, неопределенность. Отсюда следует действие (лонг, шорт) или его отсутствие (вне игры). К конкретной «Белочке» у него при этом нет никакой эмоции, он бы точно так же играл и акции «Орешка», и акции «Яблочка», и фьючерсный контракт на голубиный помет, если бы такой существовал. На то и система, что ей все равно. И конечно, сигнал здесь не «я подошел к монитору и увидел». Сигнал будет там, где оптимально быть сигналу.

Неизвестно, заработает ли трейдер, но если все сделает правильно, у него есть хороший шанс. А у нашего Дурака вряд ли. Он может считать, что играет «по новостям» или «по тренду», но поскольку у него нет рабочего знания о том, что происходит и чего ждать (а у трейдера-системщика есть), правильнее сказать, что он играет по жадности. Как правило, это случайная ставка. Может, сыграет, может быть — нет. Если везет, за игрой по жадности можно разглядеть прибыльную систему, но время все расставляет на свои места. Иначе бы все деньги мира принадлежали обычным людям, всего лишь достаточно жадным.

Что еще звучит дико — из популярного? Или, наоборот, популярно — из дикого?

В инвестиционных. В трейдинге это нормальный рабочий инструментарий, с ним можно. Но можно и без него. Мне, например, чужда сама идея заранее понятного «профита». Пока дают — бери. Из-за этого стола не встают до окончания подачи еды. Но если кто-то посчитал, что еда скоро кончится, — его дело.

Что стоит за этими понятиями там, где они работают? Статистические массивы и тесты. В типовой ситуации бывает уместно выйти из игры в некий, рассчитанный на массиве, типовой момент. Если каждый раз, когда Иван выпивал больше 250 грамм водки, он наутро жалел о вчерашнем — не поставить ли здесь стоп, а? Что значит «каждый раз»? Скажем, девять раз из десяти. При этом ни 100, ни 200 грамм ни разу не давали такого эффекта. Это и есть статистически рассчитанный стоп для организма Ивана. Можете называть это хоть тейк-профитом, хоть стоп-лоссом, идея понятна.

Например, мы оттестили на большом массиве, что если после покупки цена падает на Х%, то дальше не происходит ничего хорошего, можно выходить после — Х%. Статистически нам все равно ничего не светит. Нет шанса — нет игры. Но, чтобы понять про шансы, нам нужен массив однотипных историй. Например, 500 сделок на одном инструменте в одних и тех же условиях ценовой динамики.

А теперь другая история. «Покупаем акцию по 77 рублей, целевая цена — 110, стоп — 72». Все это придумал околорынок, когда ему нечем было заняться. Почему 110? Откуда 72? В лучшем случае вам покажут график и скажут: «Это технический анализ». Линии, проведенные под особым углом, пересеклись в точке 72. Поэтому, если цена достигнет этой особой точки, надо продать. В худшем случае на ваш вопрос не ответят. Радуйтесь, что у вас появились хоть какие-то ориентиры.

Это все равно как если бы вас спросили: «Хряники будете? Наша местная кухня». Вы, не зная, что такое хряники, киваете. Тогда вам говорят, что хряники — вещь с изюминкой. Не все их понимают с первого укуса. Иногда плюются. Но потом вкусно. Поэтому пять хряников надо съесть даже через силу. Так возникает стоп-лосс — цифра пять. Это как бы предел мучений. Если съесть их много, можно объесться. Больше 20 хряников, наверное, будет жирно. Так возникает тейк-профит — цифра 20. Почему 5, а не 3? Почему 20, а не 30? А черт его знает. Знаток местной кухни взял это с потолка. Почувствуйте разницу с реальным знанием про 250 грамм.

Если непонятно, откуда биржевые аналитики берут целевые цены и стопы, вспомните хряники.

Как же отобрать акции по их реальному преимуществу? Сначала смотрим, чем одни бумаги в принципе отличаются от других. Допустим, есть параметр А, дискретно принимающий два значения: «да» или «нет». Делим все бумаги на две совокупности исключительно по параметру А. Смотрим, как они вели себя десять лет. И если кучка, где ответ «да», дает на 3 % больше годовых, чем та, где ответ «нет», вероятно, мы нашли какие-то основания для отбора.

Далее, смотрим параметр Б. Положим, это некая цифра, варьируемая от значения 1,5 до значения 175. Делим по этому параметру акции на пять групп, от меньшего значения к большему. Понятно, что акций должно быть не десять, а порядка ста и более. Две акции — это не группа, а кусок случайности. Если доходность в верхней группе на 17 % годовых больше, нежели в нижней, мы опять, скорее всего, наткнулись на нечто реальное. Особенно если есть закономерность: в четвертой группе доходность выше, чем в пятой, в третьей выше, чем в четвертой, и т. д. Но если верхняя группа лучше нижней на 3 %, при этом три первые группы дают почти одинаковый результат, а четвертая группа лучше, чем пятая, — видимо, в наши сети попалось ничего. Параметр не дает оснований для игры.

Простой дискретный параметр: компания может быть частной или государственной. Дальше можно уточнить, что мы понимаем под словом «частный», еще одно дискретное разбиение: либо почти все акции в одних руках и компания относится к типу «семейный бизнес», либо пакет размыт и это образцовое «публичное ОАО». Вот три группы, на какую ставим? Вопрос простой, статистики на планете по нему достаточно.

Можно также добавить, что «семейный бизнес», где главный менеджер совпадает с главным собственником, — в среднем лучше того, где роли разделены. Согласитесь, что такой результат можно было предугадать? В плане роста капитализации компании частный собственник более мотивирован, чем государство; и уже только это должно отразиться на доходности. Также, если собственник управляет сам, он мотивирован больше, чем любой, кого он мог бы нанять. Логично, что это обстоятельство влияет на результат.

Это не призыв выкинуть из портфеля акции государственных корпораций. Это лишь один, и довольно слабый, фактор. Но уже фактор, на который можно ставить, а не фантазия вида «цена пойдет на 120, потому что».

Впрочем, за годы небольшой плюс может превратиться в большую разницу. Вот график из бюллетеня Credit Suisse по США.