Простыми словами. Интервью - Ирина Коростышевская

Ты это серьезно?

Ну разве много женщин в политике, в бизнесе, среди нобелевских лауреатов? По отношению к мужчинам — маленький процент. Возьми столетний период — миллионы мужчин и одна Мария Кюри. И наоборот — миллиарды женщин родили детей, но ни один мужчина не смог этого сделать.

А казино — мужское или женское пространство?

Понятия не имею, казино в нашей стране — запрещенная тема.

А раньше ты говорил, что женщинам там не место. Ты говорил, что там сигаретный дым, слишком много эмоций и ненормативная лексика.

Ой, это было так давно, что я уже забыл.

Недавно появившийся твой интерес к хоккею — это дань моде, желание быть в тренде или еще одна возможность разнообразить жизнь?

(Смеется.) Это подаренный мне пригласительный.

А второй и третий раз?

Есть вещи, которые мы все должны попробовать, чтобы понять, твое это или не твое. Не моя охота, не моя рыбалка, не мое — хоккей.

По ощущениям?

Да. Первая игра мне понравилась, вторая меньше, а третья — никак.

А как ты понимаешь — твой или не твой человек?

Да нет такого — мой или не мой. Есть люди, с которыми интересно, а есть, с которыми неинтересно. Есть люди, через общение с которыми открываешь для себя абсолютно новые интересы и грани, а есть люди, через которых ты ничего не открываешь. Но это не говорит о том, что этот человек неинтересный вообще.

Много таких людей, через общение с которыми ты получаешь ответы на вопросы, которые тебя беспокоят?

Много. Иногда летишь в самолете, полтора часа с соседом пообщаешься, а ощущение, что ты десять часов проговорил на одном дыхании. А иногда — сидит какой-то толстый дядька и все норовит свой локоть положить на твой подлокотник.

Летаешь в бизнес-классе?

В обычном. Неоправданная трата денег не вызывает во мне никакого адреналина.

А как же статус?

А при чем здесь статус и перелет? Нужно перелететь из точки А в точку Б — вот конкретная задача, и статус здесь ни при чем.

А как же комфорт?

А я не испытываю никакого дискомфорта в эконом-классе.

Для тебя важно чувствовать себя хорошим?

Мне важно, чтобы мне об этом говорили.

Тебе до сих пор важно мнение людей?

Да. Мы живем в обществе и хотим, чтобы все наши действия и усилия были оценены этим обществом. Под словом «общество» я подразумеваю все, что угодно — коллектив, в котором мы работаем, партнера, с которым мы заключаем сделку, социум, с которым мы общаемся, семью. Я ж не черствый человек, мне важно их мнение. Если я поработал, потрудился, а для всех это прошло незамеченным, у меня меньше удовольствия от победы.

Умеешь радоваться своим победам?

Умею. А что, у тебя такого не было, чтобы ты пришла домой, включила музыку и начала плясать от радости? И вытворять такие па, втихаря от всех, на кухне? И говорить себе: «Ура, я сделала это!»?

Это правда, что ты можешь станцевать чарльстон посреди ресторана?

Ну а почему нет? Хоть чарльстон, хоть румбу. Я же одиннадцать лет танцами занимался.

Это у тебя от бабушки?

Бабушка была балериной в Киевском театре оперы и балета, но когда я родился, она уже не танцевала. Поэтому я у нее не танцевать учился, а курить. (Смеется.) Она так шикарно курила, что я всегда смотрел как завороженный. Она была очень красивой женщиной, изящной, высокой, с роскошными рыжими волосами и низким богатым голосом. Соседские мальчишки спрашивали ее: «Биля Рудольфовна, а Марик выйдет во двор?» Бабушка отвечала: «Гуляйте одни, Марк отдыхает». (Смеется.)

Она умела разговаривать с луной?

Почему ты об этом спрашиваешь?

Просто.

Я иногда еду вечером после работы, а еду, как правило, очень поздно, сворачиваю на спокойную дорожку, которая уже ведет в поселок, и вдруг между облаками, над верхушками деревьев, появляется луна. Она такой яркий доминирующий элемент в ночном небе, что от нее просто невозможно оторваться. Посмотрев на нее, я четко понимаю, что меня ждет в ближайшие два дня. Не знаю, умела ли с ней разговаривать бабушка.

У тебя бывает такое, что тебя что-то мучает, а что — ты понять не можешь?

Бывает. Как у любого человека. Ты сейчас говоришь о предчувствиях или о последствиях?

О последствиях. Как ты с этим справляешься?

Раньше пытался загладить положительными действиями. Как в детстве: нашкодил или двойку получил — приходишь домой и моешь посуду, то есть пытаешься загладить ту вину, которую ты натворил в первой половине дня. Родители сразу спрашивали: «Что это ты такой весь из себя сегодня правильный?» Сейчас, когда я уже очень взрослый, понимаю, что никакими действиями чувство вины не загладишь. Я тебе так скажу: шрам на сердце остается, но ты продолжаешь жить с этим шрамом и не пытаешься его зашлифовать. Уже ж не двадцать лет, не будешь говорить себе: зато я бабушку через дорогу перевел. Поэтому стараюсь избегать тех ситуаций, после которых меня будет мучить чувство вины.

Каких еще ситуаций избегаешь?

Не то что избегаю, но сторонюсь тех областей, в которых недостаточно силен. Я даже не захожу в такие озера.

Это ты о чем?

Слушай, ну есть же области, в которых я ничего не понимаю. Например, никогда не смогу понять, как работает компьютер. Как в этой плоской коробочке все так слаженно функционирует? Или то же электричество — я понимаю, что есть некое поле, ну и что? Для меня постулаты не являются аргументами. Как: я рыжий, потому что я рыжий. И что дальше? Или в геометрии: параллельные прямые никогда не пересекаются. Почему? Все равно же должно быть объяснение.

Я тут увлеклась американскими сериалами, посмотрела «Безумцев», «Борджию» и «Рим». Оказывается, Цезарь был очень высоким мужчиной, а Марк Антоний любил Клеопатру совсем не так, как я представляла себе раньше.

Вот я завидую тебе, что ты можешь позволить себе смотреть такие длинные фильмы.

А еще кому-нибудь завидуешь, кроме меня?

(Смеется.) Конечно. Всем, кто умеет радоваться и получать удовольствие от жизни. Меня все время восхищают люди, у которых светятся глаза и которые умеют находить баланс между заботами и удовольствием. Кстати, я тоже посмотрел недавно сериал — за одну ночь, прямо в компьютере, про сочинскую братву. Скажу тебе честно: мне понравилось.

В чем прикол сериалов? Почему мы так увлекаемся ими?

Потому что там затрагивается много судеб сразу. Много завязок, много ситуаций, и нам хочется посмотреть, как все это будет развиваться. Мы начинаем переживать, сопереживать и верить, что все закончится хорошо. В этом сериале в группу вора в законе внедряют двух парней — милиционеров, и они, непроизвольно вживаясь в их образ жизни, начинают видеть суть. Образ жизни другой, но отношение к детям, к женщинам, к обществу мне близко. Там есть момент, когда один из этих парней влюбляется в дочь вора в законе, но не может себе этого разрешить, потому что он на работе, потому что он выполняет задание. Он мучается, раздваивается, балансирует на грани любви и чувства долга.