Простыми словами. Интервью - Ирина Коростышевская

Может, вам вообще не стоит возвращаться в прошлое? Это же не Чимкент вашего детства, а другой город спустя тридцать лет. И вы, как во сне, попали в другую реальность, а ощущений ждете прежних?

Может быть. Наверно, это правильно — не возвращаться в прошлое. Больше туда не поеду. Раньше ничего не давило, а сейчас показалось, что пространства там дико мало.

Я вас обрадую, Андрей Борисович. Просто вы стали больше, и в небольших городах вам тесно.

(Смеется.) Если в парке вместо десяти каруселей поставить тридцать, тесно станет даже ребенку!

Есть в мире город, в котором вы сходите с трапа самолета и понимаете, что вы дома?

Только Челябинск. Для того чтобы познакомиться с практикой других производств, я был во многих странах — в Америке, в Германии, но нигде не ощущал себя как дома. На днях вернулся из Японии. Потрясающая страна: воспитание, чистота, пунктуальность, энергетика. Все у них «в елочку». Я посетил три завода, которые непосредственно занимаются переработкой графита. Увидел, как люди достигают чистоты графита 99,9 процента. Понял для себя, что надо двигаться в этом направлении, создавая новые современные производства для выпуска сверхчистого графита. Заключил с ними два контракта на поставку своей продукции.

Рада за вас.

Спасибо. Эта поездка действительно получилась удачной. Все пять дней были расписаны по минутам, встречи проходили на высоком уровне. Что меня особенно удивило: богатые промышленники Японии вели себя предельно скромно и суперпрофессионально. На обратной дороге произошло удивительное. Самолет садится в Екатеринбурге, а манера посадки как у моего папы.

Ваш папа был пилотом?

Да, летчиком гражданской авиации. Когда я был маленьким, он часто брал меня с собой в рейсы. Мальчишкой я грезил о небе, после школы поехал поступать в летное училище гражданской авиации в Алма-Ате. Но не поступил, потому что в то время уже нужны были национальные кадры. Теперь я считаю такой подход жестким, но правильным: страна растит своих специалистов. И это куда правильнее, чем ради моды и собственных амбиций отправлять детей учиться за границу. Меня радует, что моя дочка учится здесь, в ЮУрГУ, потому что пока она маленькая и пока идет ее становление, она должна быть у меня на глазах.

Наверно, даже на заставке вашего телефона ее фотография?

Нет. Я не люблю, чтобы кто-то видел моих близких.

Что еще вы не любите?

Горы, сосновый лес. В этих местах мне не хватает воздуха и простора. Мне больше по душе поля и равнины.

Тот Андрей и сегодняшний Андрей Борисович — это разные люди?

Я стал более жестким, более требовательным. Несмотря на то, что рассказал вам про поездку в город детства, ностальгии по прошлому у меня нет. Я и работникам завода говорю: «Как вы раньше работали, так уже не будет. Требования другие, жизнь другая». Каждый раз после таких разговоров начинается конфликт интересов. К сожалению, многие люди еще не поняли, в каком государстве они живут и при каком строе. Либо мы идем по пути капиталистического развития, либо куда? Во время реального кошмара девяностых, когда люди стояли в очереди за кефиром и боялись рожать детей, мы были студентами, и нам никто не рассказал, что такое капитализм. Мы учили «Историю КПСС», а не «Капитал» Карла Маркса.

Учили? Как вспомню этот предмет, так сразу ужас. Еле-еле сдала его на тройку. Преподаватель спрашивает: «Будешь пересдавать, чтобы не портить диплом?» А я отвечаю: «Пусть будет тройка, вряд ли я смогу это выучить, мне через два дня ребенка рожать надо».

(Смеется.) А у нас в ЧПИ к тем ребятам, которые служили, преподаватели относились с большим уважением, поэтому я получил четверку. Пришел на экзамен, сказал, что я служил три года на флоте, и сдал. В то время совсем не было коммерциализации обучения, сдавали экзамены, как умели. Если честно, я совсем не любитель истории. Могу прочитать историческую книгу, но меня это не увлекает.

Вы когда-нибудь задумывались, почему так происходит?

Наверно, не хочу засорять голову.

Или не умеете запоминать события, в которых сами не принимали участие?

Интересный взгляд. Когда Гагарин полетел в космос, когда война началась, я помню, а как звали собаку хоккеиста Буре, не помню и не хочу запоминать. Люди должны быть профессионально подготовлены каждый в своей отрасли. Если я в каких-то вопросах чувствую, что моих знаний недостаточно, приглашаю специалистов, ищу людей с опытом. На все руководящие должности лично сам провожу собеседование. У меня даже есть специальный опросник, который я составил и каждый раз использую при собеседовании. Для меня важно понимать, насколько объемно человек, претендующий на руководящую должность, умеет видеть и понимать мир.

И какие вопросы в вашем опроснике?

Например: «Кто у нас министр обороны?»

Все, я не прошла собеседование, не знаю.

Вы что? Сергей Шойгу!

Я думала, что вы спрашиваете про Челябинскую область, а я тут в наших министрах не особо разбираюсь, они для меня все на одно лицо.

Знать, кто министр обороны, при собеседовании не самое главное. Главное, чтобы человек имел желание расти. Как профессионально, так и материально. Если он бригадир — чтобы он хотел стать мастером. Если мастер — чтобы начальником цеха. Здравый карьерный рост — это не через голову, не путем сплетен и подсиживания, а четко, порядочно и объективно идти к своей цели. Такого человека видно сразу — либо он идет в ногу с другими, либо начинает «выпадать».

Как вы определяете: ваш человек или не ваш?

По глазам. По интонации. По жестам. В глазах человека можно прочитать всю его биографию. Поймите меня правильно, но мне больше понятны женщины, и работать с ними мне комфортнее. В женщинах я уверен больше. Они порядочнее во многих вопросах. У мужчин же как принято: слово дал — слово забрал. А женщина более гибкая и в переговорах, и в работе. Главное, ее не обижать. Древние говорили: «Кто познает ум женщины, тот познает мир».

А как вы относитесь к интригам?

В каких-то вещах они могут быть полезны, но в целом я людей болтливых не люблю. Те, которые больше говорят, чем делают, и плетут интриги, пытаясь сталкивать кого-то лбами, а сами стоят в сторонке, — это скользкие люди, на них нельзя опереться в делах. К большому сожалению, сейчас у многих настолько перевернулись все ценности, что честность стала считаться глупостью, а порядочность — слабостью. Видимо, как поет Высоцкий, не те книги они в детстве читали.

Когда вы приняли решение поднимать и восстанавливать завод, как вы понимали, что у вас получится?

Историю не делают люди, которые не рискуют. Я купил кота в мешке. В самый разгар того кризиса, в 2009 году. За десять предыдущих лет завод пережил два банкротства. Там было безграмотное руководство: не те люди сидели на местах, не те вещи делали. На крышах деревья росли — до такой степени все было разрушено и запущено. Люди были доведены до отчаяния, со дня на день мог случиться социальный взрыв. В этой ситуации мне очень помогла поддержка главы Кыштымского района Людмилы Александровны Шеболаевой. Пришлось полностью переделывать крыши в цехах — только за первые два месяца было израсходовано десять вагонов металла. За год в восстановление завода было вложено двести миллионов рублей. Я поселился в Кыштыме, практически не выходя с завода сутками. Как понимал, что получится? Только интуитивно, потому что никакими расчетами это понять невозможно. Это производство, руда — сегодня она может быть одного качества, завтра другого. Она неоднородная, непредсказуемая. Откуда я мог тогда знать, что зимой завод работает лучше, чем летом? Как и многие другие ответы, этот пришел с опытом работы.