Изгнанники - Михаил Михеев

И все же нашлись какие-то бездари, решившие попробовать захват заложников. Мрачно – ни одного военного корабля поблизости, точнее, ни одного крупного военного корабля. Захваченный террористами лайнер эскортировал сейчас сторожевой корабль «Вьюга», однако возможности освободить заложников он не имел, что само по себе было подозрительно. Однако пока что приходилось ждать – полной информации не было, а гиперсвязь на идущем полным ходом корабле поддерживать было, мягко говоря, затруднительно. Фактически, гиперсвязь сейчас работала только в режиме пеленгации сигнала сторожевика – модулированные сигналы было просто не разобрать, а снижать ход до экономичного, чтобы получить всю информацию, и терять на этом, возможно, пару часов, Соломину не хотелось. Проще подождать, благо не так и много времени оставалось до того, как крейсер подойдет к месту событий, а там уж уточнить детали, чем сначала тормозить, а потом снова разгонять огромный корабль.

В принципе, не такой уж и большой получился бросок – через шесть часов локаторы «Эскалибура» засекли неспешно движущийся лайнер, а рядом с ним крохотный по сравнению с махиной пассажирского корабля сторожевик. Еще полчаса спустя линейный крейсер сбросил ход и пошел параллельным курсом, а Соломин связался с командиром «Вьюги».

Командир сторожевика, совсем еще молоденький парнишка в потертом рабочем комбинезоне и погонами старшего лейтенанта, с неприкрытым интересом смотрел на появившееся на экране изображение. Разве что рот от удивления не открыл – и в самом деле, откуда здесь, в диком космосе, взяться русскому военному кораблю, если ему только что сообщили – ближайший из них в десяти часах хода. Он и сам-то оказался здесь случайно – срочно перебрасывал медикаменты для научной экспедиции и, когда получил сообщение о захвате террористами лайнера, согласно инструкции изменил курс и попытался освободить заложников. Попытка, надо сказать, закончилась не начавшись, и теперь он шел параллельно курсу лайнера, пытаясь, по мере возможности, контролировать ситуацию. И тут вдруг ниоткуда возникает целый линейный крейсер – удивительно, откуда он взялся? Хотя, конечно, это здорово – и есть кому принять командование, а то в своей способности решить проблему самостоятельно лейтенант сомневался, и наверняка на крейсере есть нормальный десантный отряд, а то на сторожевике, да еще и отнюдь не новом, абордажная группа не предусмотрена в принципе. Но все равно удивительно – откуда?!!

– Капитан первого ранга Соломин, – представился вновь прибывший и, слегка охладив радость на лице капитана «Вьюги», добавил: – В отставке. Командир линейного крейсера «Эскалибур».

– Старший лейтенант Пирожков, командир сторожевого корабля «Вьюга», – представился в ответ молодой офицер и, пытаясь скрыть разочарование (а попробуй скрой, если у него лицо – открытая книга), спросил: – Значит, вы частное лицо?

– Лейтенант, у меня полностью боеспособный корабль с десантной группой на борту. Каждый, знаете ли, выполняет собственную миссию. Доложите лучше обстановку.

Искусством плетения словесных кружев Соломин владел так себе, однако сейчас он добился того, чего хотел, – создал у лейтенанта впечатление, что тот разговаривает с кем-то, выполняющим жутко секретную миссию. А что тот еще мог подумать, видя перед собой отставника на боевом корабле, которые, как известно, просто так не раздают? Нет, можно было, конечно, долго и нудно объяснять ему расклады, но проще вот так вот, перехватив инициативу (и, кстати, ни словом не соврав), спокойно заняться делами.

Лейтенант кивнул и доложил – быстро и четко доложил, хороший офицер… будет. Сейчас он пока что просто двадцатипятилетний парень, которого поставили командовать антикварным кораблем. Это корыто используют на побегушках, а заодно присматриваются к его командиру – как себя покажет. Интересно, чье внимание он привлек? Впрочем, неважно. Так вот, покрутится парнишка, порешает стандартные и нестандартные задачки, а солидный начальник с большими звездами на погонах будет на это смотреть и тоже решать, продвигать парня или подыскать ему должность, более соответствующую его способностям. Классическая проверка для молодого и перспективного офицера, от результатов которой зависит его карьера, только он пока что об этом не знает.

А доложил все-таки хорошо – сразу все понятно. Итак, шел он, значит, шел по своим делам, как вдруг получил сигнал бедствия с этого самого лайнера. Когда к лайнеру подошел – оказалось, опоздал. Связи уже нет, очевидно, террористы контролируют весь корабль. Откуда знает, что террористы? Так сами сказали – ответили на его запрос, лаялись сильно, но неумело, назвались фронтом освобождения чего-то там от кого-то там и потребовали убираться. Теперь сторожевик идет рядом с лайнером и посылает непрерывный сигнал о помощи всем, кто его слышит. Плохо то, что сторожевик – действительно ОЧЕНЬ старый, лайнер, правда, тоже, но все же его ходовые возможности получше, а «Вьюга», вдобавок, не успела пополнить запасы топлива и через пару часов попросту потеряет ход. Пирожков и так рискнул – в принципе ему уже сейчас вряд ли хватит топлива, чтобы добраться до ближайшей населенной планеты, хотя тут попроще, на сигнал придут и помогут, флот своих не бросает. А как только сторожевик потеряет ход, лайнер от него оторвется, выйдет за пределы зоны действия его стареньких радаров, сменит пару раз курс, и найти его снова будет затруднительно. Боевые же корабли будут не скоро – дикий космос, баз поблизости просто нет.

На вполне логичный вопрос, почему не произвели операцию по освобождению заложников, лейтенант ответил, что не имел возможности. И пояснил детали, да так, что у Соломина глаза на лоб полезли от удивления – о подобном он еще не слышал.

Дело в том, что русские не лезли помогать другим не потому даже, что плохо относились к соседям. Скажем так – те были им безразличны, но все же выгода от уничтожения террористов, где бы те ни были, перевешивала затраты. Дело было в другом.

Спецоперация, особенно направленная на освобождение заложников, – очень специфическое мероприятие, требующее определенных навыков. А эти навыки святым духом не появляются, спецназ готовят долго и тщательно, и не каждый человек сможет в нем служить. Естественно, сажать на каждый корабль спецподразделение – задача непосильная, да и ненужная, в общем-то. На крупных кораблях есть десантники, со своей спецификой и достаточно высоким уровнем подготовки и оснащения. Только вот десант – это штурмовики, они в два счета покрошат в лапшу любых террористов, но точечную операцию провести вряд ли смогут. Спецназ – это скальпель, а десант – топор, вот и вся разница.

А теперь представьте, что будет, если десантники возьмутся освобождать иностранный корабль. Куча трупов будет, море крови и последствия в виде обвинений в военных преступлениях. Словом, ничего хорошего, хотя и ничего особо страшного. Однако же, в свете этого, командирам русских кораблей был отдан секретный приказ – вмешиваться только в случае, когда гарантировано бескровное уничтожение террористов, что бывает, естественно, редко. Вот они и не вмешивались.

С русскими кораблями все проще – каждый из них, что государственный, что частный, имел систему подчинения. Захватывают, к примеру, корабль террористы – подходит первый попавшийся русский крейсер или вон тот же сторожевик, передает его командир определенный код, и все, компьютер захваченного корабля оказывается ему подчиненным. А кто контролирует компьютер корабля – тот и сам корабль контролирует. В такой ситуации можно сделать все, что угодно, быстро и бескровно. Даже штурмовать может не потребоваться – если грамотно все сделать, то террористы окажутся отрезанными от пассажиров и членов экипажа в отдельных помещениях, их даже можно в плен не захватывать, а откачать, например, из этих кают воздух. Или отогнать корабль на ближайшую базу, где есть группа антитеррора, или… Да что угодно можно сделать, были бы желание и фантазия.