Скрытые сокровища. Путеводитель по внутреннему миру ребенка - Вайолет Оклендер

Пример 6

Даже в двухлетнем возрасте ребенок может отозваться на попытки обучить его заботе о себе, как это произошло с Молли – маленькой девочкой, которая прошла через жестокость и отказ от нее родителей и попала в приют. Терапевт, занимавшаяся с ребенком, была членом одной из моих супервизионных групп. Однажды, после обсуждения идеи заботы о себе, она отправилась к малышке, которая с момента помещения в приют плакала практически не переставая. Женщина взяла в руки большую куклу и обратилась к Молли: «Это Молли – малышка Молли». Она начала укачивать игрушку, приговаривая: «Бедная Молли. Я знаю, что тебе грустно. Я люблю тебя. Я с тобой». Потом протянула ее девочке, которая тут же перестала плакать и начала укачивать куклу, напевая ей песенку.

Пример 7

А вот пример сессии с одним шестнадцатилетним юношей. Джон был очень застенчив и испытывал особенные трудности при общении с девушками. Его позиция и способ существования в этом мире сводились к тому, чтобы ограничивать, подавлять все свои порывы и как можно меньше разговаривать. Мы занимались с ним уже около шести месяцев, прежде чем я решила представить мальчику идею заботы о себе. Я попросила Джона нарисовать ту часть своего «Я», которая ему не нравилась. Он изобразил себя лежащим на кровати и слушающим музыку. Мальчик пояснил: «Снаружи существует мир, а вся моя жизнь находится в этой комнате». Я попросила Джона стать мальчиком на кровати и описать, что происходит. «Я лежу на кровати и слушаю музыку. Это все, чем я когда-либо занимался, и меня тошнит от этого».

Я (обращаясь к нарисованному мальчику): Что мешает тебе выйти во внешний мир?

Джон (после паузы, свидетельствующей о глубоких размышлениях): Он боится никому не понравиться. Он переживает, что не найдет, что сказать другим.

Я: Джон, а что ты думаешь об этом парне на кровати?

Джон (не задумываясь): Я ненавижу его!

Я: Скажи ему об этом.

Джон: Я ненавижу тебя! Почему ты не встаешь? Прекрати бояться. Что ты за скучный человек! Меня тошнит от тебя.

Я: Джон, а сможешь ты вспомнить какие-то эпизоды из своего детства, когда тебе было страшно говорить?

У Джона было много воспоминаний. Он выбрал одно. Это произошло, когда ему было пять лет, в детском саду. Воспитательница неожиданно накричала на него за то, что он болтал, и мальчик очень испугался. Я предложила Джону нарисовать того малыша.

Я: Представь, что можешь отправиться в прошлое на машине времени и поговорить с ним. Что бы ты сказал?

Джон несколько мгновений смотрел на рисунок: «Это не твоя вина. Ты не знал, что там нельзя говорить. Воспитательница была не права».

По моей просьбе юноша сделал набросок своей воспитательницы и накричал на нее.

Я объяснила Джону, что внутри него по-прежнему живет тот маленький мальчик, а когда он, Джон, боится говорить, то это страх, испытанный пятилетним ребенком. Но теперь у малыша есть друг, шестнадцатилетний Джон, который будет рядом с ним, поймет его и поможет. Кроме того, старший Джон знает теперь намного больше, чем младший. Он даже может покатать его на машине и показать разные интересные места. Мальчик рассмеялся, так как только что получил водительские права. Я сказала Джону, что на следующей неделе, когда он почувствует, что ему страшно говорить, он должен обратиться к своему детскому «Я» и сказать, что бояться – это нормально и что разговаривать необязательно. Юноша был удивлен таким заданием, но согласился. Я объяснила ему, что перед тем, как начать учить малыша внутри себя, как ему говорить, ему самому нужно научиться самопринятию. Чем сильнее он будет осуждать себя, тем дольше будет молчать. Еще я попросила Джона, чтобы он позволил себе более полно пережить чувства, возникающие когда он боится говорить – именно почувствовать страх и фрустрацию, но не обвинять при этом себя. Наконец, я предложила юноше взять за руку своего пятилетнего друга и поддержать его, чтобы малыш рискнул заговорить. Нужно было убедить его, что взрослый Джон поможет ему, научит и поддержит, независимо оттого, что случится. И с радостью могу сказать, что уже на первом же шаге к принятию собственного «Я», когда Джон сказал самому себе, что говорить необязательно, он парадоксальным образом стал разговаривать намного больше, чем раньше, особенно с девушками.

Комментарий

Ненавистные части самости, которые мы извлекаем на свет, связаны, как правило, с ранним детством. Инцидент, случившийся с Джоном в детском саду, являлся, по всей вероятности, одним из многих случаев, которые закрепили интроект, что он был плохим мальчиком, когда он разговаривал. Истинная причина явления не всегда важна, мы используем воспоминания в качестве примера, с которым можно работать. Интересно отметить, что негативные интроекты, которые мы получаем в детстве и которые полностью подавляют наши реакции несогласия и неодобрения, преследуют нас всю жизнь и ложатся в основу чувства самоуничижения. В целях самозащиты Джон решил не разговаривать и поддерживал избранную манеру поведения в процессе всего периода взросления. В подростковые годы он возненавидел эту часть себя. Юноша чувствовал, что не может контролировать подобное поведение, так как оно – неотъемлемая часть его самого. Когда же он отсек эту часть себя, которую определенно когда-то имел, он почувствовал, что не может контактировать с ней, что на самом деле он уже не имеет или полностью утратил ее.

Потрясающий парадокс заключался в том, что, помогая Джону отбросить сомнения, принять и полюбить младшую часть своего «Я», мы тем самым подвигли его на поиск его говорящей самости.

Пример 8

Еще один пример воспитания навыка заботы о себе касается работы с девочкой, страдавшей энурезом. Джулии было десять лет, и она всю жизнь просыпалась в мокрой постели. Родители безуспешно испробовали множество методов и приспособлений. Девочка хорошо откликалась на терапию, много работала, обучаясь выражать свои беспокойства и чувства и повышая телесную осознанность. Родители активно сотрудничали со мной и участвовали в наших регулярных семейных встречах. Прорыв произошел, когда я объяснила Джулии идею заботы о себе. Я попросила ее принести из дома куклу или игрушечное животное, объяснив, что маленькая девочка внутри нее начала мочиться в постель, когда она искала способ улучшить свое самоощущение. Случилось что-то, что обеспокоило и расстроило ее, но малышка не знала, как рассказать об этом, и просто описалась. Я посоветовала: «В следующий раз, когда отправишься в туалет, отметь для себя, какое потом наступает облегчение». И добавила, что для многих детей, испытывающих напряжение и беспокойство, ночное недержание – лишь способ снять напряжение организма. Такое поведение проявляется в раннем возрасте и становится привычкой. Теперь же мы должны помочь той маленькой девочке найти новые способы выражения своих эмоций и расслабления. «Прежде всего, – сказала я, – надо дать малышке почувствовать, что она хорошая и симпатичная девочка». Я предложила Джулии поговорить с плюшевым мишкой, который должен был олицетворять личность маленькой девочки, и убедить ее, что мочиться в постель – это нормально. Одновременно пришлось объяснить, что если потребовать от нее не писаться, малышка снова почувствует давление и разволнуется и постель опять станет мокрой. Я посоветовала Джулии каждое утро обнимать медвежонка и говорить ему добрые слова, будто это та самая кроха, независимо от того, описалась она или нет. Девочка выполнила мои инструкции, и недержание исчезло на три недели. Потом все повторилось после очень напряженного дня в школе. На сессии мы перечислили все события этого дня и тщательно изучили все ситуации. Наши упражнения всколыхнули у Джулии множество разных эмоций, и девочка поняла, что между выражением ее чувств и ночным недержанием существует некая взаимосвязь и что ей нужно найти иные пути высвобождения эмоциональной энергии. С этого момента она совсем перестала мочиться в постель.