Триумф Сета - Жеральд Мессадье

Сцепив руки под брюхом, Хоремхеб наблюдал за этой сценой, не говоря ни слова.

— Я могу предложить преемника Маху. Думаю, что военная охрана работает не хуже, чем гражданская.

«Их уже трое», — подумала Анкесенамон.

— И кого ты предлагаешь? — спросил Усермон.

— Командира Рамзеса.

— Само собой разумеется, что, в случае назначения, командир Рамзес должен будет подчиняться Первому советнику, а не главнокомандующему, и в этой должности он не сможет заниматься делами армии.

— Само собой разумеется, Первый советник, — согласился Хоремхеб. — Но дело от этого выиграет, это точно.

Пустые фразы, все были уверены в обратном.

— Ее величество разрешит мне удалиться? — спросил Маху.

— Разрешаю.

— Ее величество разрешит мне вызвать сейчас сюда командира Рамзеса? — спросил Хоремхеб.

— Разрешаю.

Рамзес не заставил себя долго ждать и чуть ли не столкнулся со своим предшественником.

Того же типа, что и его хозяин, но, пожалуй, более породистый. Возможно, у него не было тех же амбиций. Он опустился на колени перед царицей. Она посмотрела на гладкие блестящие плечи и уловила смутный отблеск желания в глазах командира. Затем велела ему подняться; он остался стоять возле трона. Она ощутила исходивший от военного запах пота и сморщила нос. Пентью и Пертот внимательно наблюдали за Рамзесом.

Хоремхеб объяснил, что предложил его кандидатуру в качестве преемника покинувшего свой пост начальника охраны.

— Чем ты занимаешься в качестве начальника военной охраны? — спросил Усермон.

— Вот уже два года я собираю свидетельства о нарушениях установленных правил в казармах, лагерях и за их пределами. Дисциплина солдат ее величества должна быть безупречной.

«Интересно, себя самого он судит по тем же меркам? — подумала Анкесенамон. — Участвовал ли он в покушении на жизнь Нахтмина?»

Усермон заметил, что он теперь не сможет выполнять эти задачи, поскольку должен полностью посвятить себя работе в гражданской охране, в том числе речной.

— Я подчиняюсь приказам ее величества, — ответил он.

В конечном счете эти армейские оказались не такими уж страшными людьми, как все предполагали.

— Садись, начальник охраны Рамзес, — сказал ему Усермон, указывая на место Маху.

Командир быстро сел и улыбнулся Пентью, который был справа от него, и Пертоту, сидевшему слева. Писец составил акт о назначении Рамзеса начальником охраны, и к документу была приложена царская печать.

Все оказали ей полагающиеся знаки уважения, и царица покинула царский кабинет, в котором теперь оставалось лишь несколько глав ведомств, назначенных Аем. Она уже не сомневалась в том, что скоро не останется ни одного из них. Но если Хоремхеб думал, что она беспомощна, он ошибался; вскоре она ему это докажет.

Беседуя с Рамзесом и еще одним командиром, Хоремхеб шел по двору, чтобы попасть в помещение, где он обосновался. Внезапно он столкнулся с Шабакой, возвращавшимся из конюшни. Оба мужчины остановились и пристально посмотрели друг на друга.

Хоремхеб один или два раза видел нубийца стоящим позади Ая, но информаторы подробно рассказали ему о той роли, которую Шабака играл при его враге, и тех интригах, которые числились на его счету, как в случае с «Лотосами Мина». Ему также было известно, что Шабака сочетался браком с Нефернеруатон и был провозглашен царевичем.

Он смерил Шабаку взглядом с головы до ног и бросил ему высокомерным тоном:

— Царевич Шабака, если не ошибаюсь?

Тот с трудом справился со страхом, вдруг охватившим его, заставил себя улыбнуться и сделал три шага в сторону Хоремхеба.

— Досточтимый главнокомандующий, какая удача! Позволь поздравить тебя с назначением на новую очень видную должность.

Согласно правилам, принятым при дворе, Хоремхеб был обязан сделать три шага к собеседнику, но он этого не сделал.

— Благодарю тебя, — ответил он, оставаясь на месте.

Затем пошел дальше.

Возвращаясь во дворец, Шабака обернулся и увидел, что командиры рассматривают его.

Он быстро вошел в покои, которые занимали они с Нефернеруатон. Ее обеспокоило его раздражение.

— Если я умру, — сказал он, не отдышавшись, — то лишь потому, что именно с тобой Хоремхеб захочет сочетаться браком, чтобы подобраться к трону. Стало быть, я скоро умру.

Она вскрикнула:

— Что ты такое говоришь?

— То, что слышала. Я только что столкнулся с Хоремхебом. По его отношению ко мне я все понял. Только одного того, что я служил царю Аю, достаточно, чтобы меня поторопить в ад, тем более что я — твой супруг.

Она запричитала:

— Раз царица ему отказала, он теперь будет думать только обо мне.

На какое-то время их охватило оцепенение.

— Шабака, — сказала она, — я никогда не выйду замуж за Хоремхеба.

— Я умру, и для меня это уже не будет иметь значения. И это произойдет скоро.

Она схватила его за плечи и встряхнула.

— Перестань так говорить!

Но она слишком хорошо понимала, что даже преувеличенное из-за страха беспокойство ее супруга было обоснованным. Она села и снова запричитала:

— Но что мы можем сделать? Я пойду к сестре…

— Твоя сестра ничем нам не поможет. Она беззащитна перед Хоремхебом.

— Неужели мы обречены?

— Нет, — ответил он, — послушай меня.

Даже не открывая глаз, Анкесенамон догадалась, что кто-то вошел в ее комнату. С бьющимся сердцем, напряженно прислушиваясь, она ждала, что будет дальше. Пришли убить ее, пока она спит?

Она открыла глаза, выпрямилась и увидела Сати, которая прислонилась к дверному косяку. По выражению лица бывшей кормилицы, так же как и по ее внезапному появлению, она поняла, что произошло чрезвычайное событие.

— Сати! Что случилось?

Через щели в ставнях пробивался рассвет. Льняные шторы покачивались от легкого бриза.

Сати сделала шаг к ней.

— В эту ночь я услышала шум в коридоре. Приглушенные голоса. Когда я встала, чтобы узнать, что происходит, никого уже не было. Я не могла снова заснуть. И отправилась в покои твоей сестры. Вначале я вошла в комнату кормилицы. Та крепко спала. Колыбелька Аменхотепа была пустой.

Анкесенамон вскрикнула.

— После этого я подошла к двери спальни твоей сестры и Шабаки. Прислушалась. Тишина. Я открыла дверь. На ложе никого.

Я огляделась — многие вещи исчезли. На сундуке лежало вот это.