Плевать на все с гигантской секвойи! - Екатерина Вильмонт

– Спасибо вам!

– Да не за что! Рад был помочь. Знаете, мой сын хочетоткрыть в Питере ресторан, вы бы не согласились его оформить? Я ему васпорекомендую! Вы не против?

– А что, в Питере нет своих декораторов?

– Наверняка есть, но мне очень понравилась ваша работа.Я видел, вы давали кому-то свои визитки, может, и мне дадите?

– Господи, ну конечно, я так вам благодарна, –пролепетала Марина, борясь с подступившими слезами.

– Ну вот и слезы на подходе, есть из-за чего плакать!Вы поймите, она это из зависти сделала.

– Да нет, дело не в платье, – всхлипнула все-такиМарина, – она воровка, мелкая, гнусная тварь, а я промолчала, ушла какоплеванная, надо было при всех дать ей сдачи…

– Вы чудачка, именно мелкие, гнусные твари и способнына такое. А вы – нет! Говорю же вам – наплюйте на это! С высокого дерева.

– Мой муж говорит – с гигантской секвойи!

– Да? Можно взять на вооружение?

– Пожалуйста, – сквозь слезы улыбнуласьМарина. – Ой, мы уже приехали! Вот мой дом! Я так вам благодарна!

– Напрашиваться на чашечку кофе не имеет смысла?

– Ни малейшего, – всхлипнула Марина.

– Вы же сказали, муж в отъезде. Да я пошутил, неволнуйтесь.

– Я так и поняла! Еще раз спасибо, вы мне оченьпомогли. Вы хороший человек…

– Просто вы мне понравились. Спокойной ночи!

Марина пошла к подъезду. Ее всю трясло. То ли от нервов, толи от холода. Погода менялась, поднялся ветер. Лифт не работал. Ну конечно, этоуже, как говорится, до кучи. Она сразу увидела свет на кухне. Алюша не спит,ждет ее, что ли? Но навстречу не вышла. Марина заглянула на кухню. Алюша сиделаза столом, подперев голову руками, и тихо плакала.

– Что случилось? – испуганно спросила Марина.

– Сидор пропал, – мрачно отозвалась Алюша.

– Как – пропал?

– Кабы знать! Только нигде его нету. Мы с Мишкой ужобыскались. Везде смотрели, по двору шастали, звали, кричали, ушел, поганец!Наша-то, барыня, все шугала его, он, видать, и обиделся, ушел. Хозяин опять жеуехал, вот бедолаге и показалось, что он тут лишний… Жалко, хороший кот был, ауж как Миша твой расстроится, он же в нем души не чает. Наш-то Мишка ужобревелся весь, как это он папиного кота не уберег…

– Не плачь, мы завтра с утра объявления расклеим, а ещея слышала, есть какая-то фирма по розыску пропавших животных… А может, он сампридет. Нагуляется, есть захочет, придет…

– Ой, батюшки, что это с платьем? Чем ты его изгадила?Такое платье, каких денег стоит, а ты… Разве можно такой неряхой быть? –заворчала старуха.

Тут уж Марина не выдержала и разрыдалась.

Утром в доме царило уныние.

– Мам, можно я в школу не пойду? Лучше Сидора искатьбуду.

– Вместе пойдем, – вздохнула Марина.

Но сколько они ни бегали по окрестным дворам и переулкам,Сидора нигде не было.

– Наверное, он ушел на ту дачу, – мрачно произнесМишка, когда они присели на лавочку в соседнем дворе. – Коты же иногда запятьсот километров хозяев находят. Сидору у нас не понравилось, вот он и ушел.Он ведь раньше в городе не жил… Кошки, говорят, не к человеку привязываются, ак месту. Я же знаю, с кошками дружить нельзя. Собаки лучше. Но все равно,Сидора жалко. Мам, а папа…

– Что – папа?

– Папа тоже может… ну, как Сидор… уйти от нас?

Марине хотелось завыть в голос.

– Откуда я знаю? – вырвалось у нее.

На глазах у Мишки выступили слезы.

– Нет, Мишка, папа не уйдет, папа же к нам по своейволе пришел, а Сидора насильно взяли…

– И потом, его еще Сидо?ра обижала, правда? А ты жепапу не обижаешь?

– Нет, конечно. – Марина потрепала Мишку поволосам. – Не бойся, папа скоро приедет… Конечно, он расстроится из-заСидора, но что же делать? А может, кот еще найдется, мы пообещаливознаграждение…

– Мама, а ты не можешь позвонить…

– Кому? Папе?

– Нет, папиной той жене…

– Это еще зачем?

– Ну сказать, что Сидор может вернуться, чтобы онатогда нам сообщила…

– Нет, Мишка, она даже разговаривать со мной не станет.Вот папа вернется, он ей позвонит. Ну, ладно, пошли домой!

– Маря, тебе уж телефон оборвали! Каждую минуту звонит!Они все чего, с цепи сорвались?

– Да кто звонил-то?

– Больше всех Гусев, тот уж раз пять звонил. И ещекакой-то Раевский, и Люда Божок. Она просила сразу ей перезвонить. Ты знаешь,кто это?

– Знаю, конечно.

– Вот тут ее телефон, я записала.

– Неохота мне звонить, настроение не то.

– Маря, не распускайся, ты что? Разве ж можно? Жизнь-тотвоя с этим платьем не кончилась. И вообще, не обращай ты внимания на эту падлу,воровку поганую.

– А Миша звонил? Я мобильник опять забыла – отрасстройства.

– Нет, Миша не звонил, но позвонит еще, куда денется?Ты ему про Сидора-то скажешь?

– Пока нет. Вдруг он еще найдется?

– Тоже правильно. Ладно, Маря, мой руки, обедать пора.

Марина уж и не помнила, когда в будний день обедала дома. Ноаппетита не было. И она просто, чтобы не огорчать Алюшу, пересилив себя, съеладве ложки супа и малюсенький кусочек мяса.

– Маря, так нельзя, ты себя уморишь, и так уж с лицаспала…

– Спасибо, не хочется.

Опять зазвонил телефон. Марина сняла трубку в надежде, чтоэто Миша. Но звонила Люда.

– Представь себе, Марик, мне одна клиентка с утразакатила скандал, почему я ей не показала это платье! Я, говорит, сразу узналатвой почерк, представляешь? И еще она сказала, что тебя кто-то вином облил? Этоправда?

– Увы!

– Ты еще ничего с платьем не делала?

– Пока нет.

– Тогда знаешь что! Привези его мне, у меня тут однагениальная тетка есть, она любое пятно выведет! Срочно привози, пока пятноокончательно не въелось, давай, Марик, не сиди, жалко же такую красивую вещь! Японимаю, тебе лень, не хочется, но вспомни, сколько ты за платье заплатила,хоть денег пожалей! Жду и никаких отговорок не принимаю!

– Людка, ты приставучая, как репей.

– Мне свою работу жалко, дура ты, не понимаешь? Если бтвой роскошный интерьер кто-нибудь загадил, тебе разве не хотелось бы вернутьему первозданный вид?