Плевать на все с гигантской секвойи! - Екатерина Вильмонт

– Марик, вбей в свою глупую голову, что у тебя-то какраз все хорошо.

Они вошли в квартиру. Мишка спал под воинственные воплиДжеки Чана. Марина выключила телевизор, поцеловала сына, погасила свет.

– Людка, я так проголодалась!

– Честно сказать, я тоже. Продолжим? Только приготовьстарушке все, что она просила.

– Да-да, конечно!

– Ну так что дальше было там, в Швейцарии?

– Много всякого, и плохого и хорошего.

– А детей почему не было? Твоему парню лет десять, небольше? Это швейцарца сын?

– Нет, я встретила другого человека, влюбилась,забеременела, вернулась в Россию, родила, а он вскоре погиб, разбился намашине…

Люда деликатно промолчала, а потом не выдержала:

– Марик, а ведь ты что-то врешь!

– Вру? – вспыхнула Марина.

– Определенно врешь. Эта часть твоего рассказа звучиткак: «Упал, потерял сознание, очнулся – гипс!» Но я не стану лезть к тебе вдушу. Захочешь – скажешь.

– Люда, а что ты хотела сказать, когда позвонили измилиции?

– Не помню уж.

– Ты говорила, что поняла, почему я все время трясусьот страха.

– А, да… Эта твоя Нора, будь она неладна, тебе всякиекретинские проклятия выкрикивала, так?

– Так.

– А у тебя в тот момент наступил перелом в жизни, тывстретила свою любовь, тут все чувства так обостряются, что иной раз спятитьможно. Ты и спятила! Восприняла эти выкрики гнусной бабы всерьез, причем науровне подкорки… А так нельзя, Марик! Ты же в общем нормальная баба! Своюподкорку надо защищать от всяких идиотских воплей. Мало ли кто что кричит! Унас в районе есть одна сумасшедшая, так она, когда меня видит, начинаеткричать: «Убийца! Убийца с третьего этажа!»

– А ты на каком этаже живешь? – улыбнулась Марина.

– На шестом! Она сумасшедшая, но, между прочим, этонеприятно, когда заходишь купить колбасы, а в тебя тычут пальцем и орут, что тыубийца с третьего этажа, но я же не переезжаю на третий этаж и никого неубиваю…

– Людка, ты всегда была такая умная, а?

– Ну, наверное, какие-то задатки были… – засмеяласьЛюда. – Но жизненный опыт тоже помогает, особенно когда работаешь слюдьми.

– Ты права, ты совершенно права! То есть простофантастически права! Я действительно была напугана надвигающимися переменами вжизни, и ее идиотские проклятия упали на удобренную почву! Господи, Людка, уменя как будто камень с души свалился!

– Вот и славненько! Давай за это выпьем!

– Знаешь что! Я сделаю тебе витрину даром, без всякихплатьев. В подарок!

– Нет, Марик, дружба дружбой, но я не люблю бытьобязанной, даже подруге. Поэтому сделаем как договорились! Слушай, а у тебяесть фотки твоего мужика?

– Миши? Есть, конечно! Показать? – обрадоваласьМарина.

– Покажи!

Марина принесла альбом, где были фотографии, сделанные вТурции и на даче.

– Хорош, ничего не скажешь, хотя на мой вкус староват,я люблю посвежее…

В этот момент хлопнула входная дверь. Марина выскочила вприхожую:

– Алюша!

– Маря, не подходи! – И она босиком прошлепала вванную. На ней был только старенький байковый халат явно на голое тело.

– Где твои вещи?

– Выкинула!

– Ты что, на лестнице догола разделась?

– Так никто не видал! Уйди, Маря! Кому говорю!

Марина вернулась на кухню.

– Слушай, Марик, а ведь твой сын здорово похож на этогомужика.

– Мне уже говорили, хотя я особого сходства невижу, – засмеялась Марина. То ли от выпитого, то ли от разговора с Людойона ощущала какую-то странную легкость, почти счастье.

– А ты уверена, что прижила сына не от него?

– Конечно, уверена, что за глупости!

Они еще долго сидели, в кухню заглянула Алюша, как-тонедовольно покачала головой, но присоединиться к ним отказалась.

– Поешь хоть, – сказала Марина.

– Не хочу! – мрачно отозвалась Алюша и ушла ксебе.

Наконец Люда собралась домой. Вызвала такси и на прощаниепотребовала:

– Марик, теперь ты должна у меня побывать!

– Людка, ты еще не будешь знать, как от меняизбавиться! Мне давно ни с кем не было так легко и хорошо.

– А что я говорила! Русским бабам психоаналитики неподходят. Подруга и рюмочка – лучший психоанализ, конечно, при условии, чтоподруга не стерва и не идиотка. Ну все, пока! С мужиком своим познакомишь?

– Обязательно!

– Может, у него какой-нибудь дружбан в запасе есть!

Люда ушла. Марина вернулась на кухню вымыть посуду. Почтисразу за ней туда явилась Алюша. Не стала вырывать у нее из рук посуду, амрачно села за стол.

– Ну? – сказала она требовательно.

– Что – ну? Это я должна сказать ну! Что за дела? Зачемты драку учинила? А если б она тебя убила или покалечила?

– Ха! Она – меня? Смеешься, что ли? Я ей как врезала посопатке, она и снюнилась! Подружка! Теперь вот новую приваживаешь? Мало тебе?Да выпиваешь с ней! Это куда годится? Вона как, цельную бутылку выжрали!

– Что ты разворчалась? Значит, мне так надо было! ИЛюдка – совсем другое дело, я ее сто лет знаю, со школы еще…

– В школе-то небось вы не выпивали! Ишь, дела какие –водку с бабами хлестать! Вот Мише твоему скажу!

– Слушай, ты что на меня нападаешь? Кого в милициюзагребли, меня?

– Ой, Маря, ты бы видела… Я чуть со смеху не уссалась!

– Это от чего же? Оттого, что по сопатке врезала?

– Да нет, я такая злая была, врезала ей, а потом вволосенки вцепилась, а волосенки у меня в руках и остались! Парик у ней! Междупрочим, она потому и озверела… Народ-то видал, что у ней на башке толькопух-перо.

– Народ?

– Ага, она так визжала, что народ собрался, и, как нагрех, мент мимо шел… Одно скажу – ни о чем не жалею, даже если меня потом втюрьму упекут.

– Никто тебя не упечет, и, между прочим, благодаряЛюдке. Я так растерялась, а она свою адвокатшу вызвала…

– Да ну, надо было взятку дать, и все дела.

– Пробовали, отказался.

– Небось ему эта лысая сука больше сунула… Веришь,Маря, – она даже понизила голос, – я такое удовольствие получила…

– Ну ты даешь!