Тайна чертова камня - Наталья Александрова

Вот они пришли к этому камню – и что дальше? Не будешь жеперекапывать всю землю вокруг него!

Да это совершенно бесполезно: почва вокруг валуна плотная,лесная, покрытая ровным сухим мхом, на котором растет густой брусничник,краснеет спелыми ягодами. Такой брусничник вырастает не за год, да и не задесять лет, сразу видно, что ничья лопата не касалась этой земли очень давно…

Хорошо, что Семен – деликатный человек, не вышучивает, некостерит ее за то, что впустую отмахал такой конец. Другой бы на его месте несмолчал…

По всему выходило, что надо возвращаться домой, на хутор. Итак она надолго оставила Аглаю Васильевну без присмотра…

Но Надежда все тянула, все не решалась признаться самойсебе, что потерпела поражение. Ей казалось, что еще немного, еще какой-тонезначительный толчок, как яблоко, упавшее на голову Ньютона, – и она всепоймет…

– Давай, что ли, Лизавету помянем, – неувереннопроговорил Семен и вытащил из своего мешка плоскую металлическую фляжку.

– Лизавету? Какую Лизавету? – переспросила Надеждаудивленно.

– Да какую… Телегину Лизу. Несуразная баба она была, нодобрая. Жалко ее.

– Почему именно ее? – удивилась Надежда. –Почему не Егера, не Петра Самокруткина, не Федьку Кулика?

Она не смогла выговорить еще одно имя – имя Сергея Горелова,сына деда Семена, которого тот, казалось бы, должен вспомнить в первую очередь…

– Почему-почему, – проворчал Семен, – имениныее сегодня, восемнадцатое августа, святая Елизавета Египетская… ну что, будемпоминать?

Надежда машинально кивнула, протянула руку за фляжкой,отхлебнула крепкой, терпкой золотистой жидкости, настоянной на лесных травах испелых ягодах. Дыхание перехватило от крепости, но тут же по всему телуразлилось благодатное тепло, и как будто окна распахнулись в душе – все звуки,все запахи стали отчетливее, ярче, горячее, и кровь с новой силой побежала пососудам.

И мысли в голове у Надежды понеслись быстрее, словнонастойка Семена подхлестнула их.

С самого начала сегодняшнего пути что-то ее тревожило,какая-то мысль просилась наружу, и вот, наконец, Надежда смогла эту мысльсформулировать.

Во всей этой кровавой головоломке Елизавета Телегинаказалась ей лишней. Ведь для того, чтобы выйти на Егерскую тропу, вовсе необязательно было начинать дорогу с Елизаветина поля. Эту тропу знают всеместные жители, все грибники и охотники. Найти ее не составляет труда. При чемже тогда Елизаветино поле?

Сначала Надежда отмела эту мысль, подумала, что глупо ждатьот маньяка, от душевнобольного, точности и логики. У него – своя логика,больная и извращенная.

Но потом она подумала иначе: безумный в остальном, в том,что касалось его мании, этот душегуб действовал точно и продуманно. В егодействиях не было ничего лишнего. Значит, Елизавета Телегина была необходимымзвеном его кошмарного послания. Особенно если учесть, что ее он убил самойпервой. Значит, придавал этой части своего послания особое значение.

И вот теперь, когда Семен сказал, что сегодня имениныЕлизаветы, Надежда поняла, какой смысл маньяк мог вкладывать в это убийство.

Оно обозначало не место, а время. Точнее, день.Восемнадцатое августа.

И сегодня – именно этот день…

Но что должно в этот день произойти?

– Пойдем, что ли? – Семен поднялся, сложил остаткиеды в мешок, затянул веревку. – Скоро пять часов уже, а нам идти ещедолго…

Пять часов!

И пять человек было убито пять лет назад…

Восемнадцатое августа, пять часов пополудни…

Надежда подумала, что бредит. В этом не было никакогосмысла, просто не могло его быть. Точнее, был какой-то больной, извращенный,безумный смысл.

Однако, чтобы проникнуть в безумную логику маньяка, нужнонаучиться думать, как он…

– Семен Степаныч, подождите еще десять минут! –проговорила Надежда, поднимаясь с пенька.

– Ну, десять так десять… – проворчал ее спутник ипошел к кустам, в которых снова скрылась Найда.

А Надежда взглянула на свои часы.

На них было без пяти минут пять.

Если что-то должно произойти – оно произойдет через пятьминут.

Впрочем, она и сама себе не верила, поэтому ничего несказала Семену. Не ровен час, еще подумает, что тетка окончательно сбрендила.

То ли от усталости, то ли от волнения, то ли от крепкойСеменовой настойки ее плохо держали ноги. Надежда нагнулась, подобрала толстуюпалку и, опираясь на нее, подошла к Чертову камню.

Вечернее солнце теплым золотом обливало могучий валун.Надежда пошла вокруг него, толком не зная, чего ждет.

Обойдя камень почти до половины, она оказалась с восточнойего стороны, которая в этот час утопала в тени. И тут она заметила несколькоглубоких выемок, которые, словно стертые ступени, поднимались к вершине валуна.

Руководствуясь то ли смутным предчувствием, то ли детскойтягой к необычному, Надежда, опираясь на свою палку, вскарабкалась на валун.

Там, на ровной круглой площадке, она остановилась иогляделась по сторонам. Поляна была перед ней как на ладони.

Надежда подумала, что, должно быть, выглядит со стороныочень глупо – немолодая тетка, которая стоит на огромном камне, как памятник напостаменте… Еще руку протянуть вперед или кепку надеть, как вождь мировогопролетариата…

Она опустила глаза и увидела возле своих ног глубокуювыбоину, действительно напоминающую отпечаток козьего копыта.

Вот оно – «чертово копыто», из-за которого этот каменьполучил свое название!

Рядом с необычной выбоиной был раздвоенный выступ, словнодвойной каменный шпиль, венчавший Чертов камень.

Надежда взглянула на часы.

Минутная стрелка приближалась к двенадцати, секунднаязаканчивала свой стремительный бег по кругу. Она пробежала последний отрезокпути, на мгновение слилась с минутной и побежала дальше.

Все. Пять часов, восемнадцатое августа.

И ровным счетом ничего не произошло.

Да с чего Надежда взяла, что что-то должно было произойти?

Ей стало стыдно.

Свои глупые, беспочвенные фантазии она воспринимала всерьез.Хорошо, хоть Семену ничего не сказала.

Правда, и так ему пришлось из-за нее отмахать такую дорогу.Да еще и собаке, у которой только что зажила раненая лапа.

Впрочем, Найде, кажется, их поход очень понравился, она всюдорогу шныряла по зарослям, кого-то вынюхивая, кого-то выслеживая. Вот и сейчасона скрылась в кустах, и Семен пошел за ней, беспокоясь, как бы с ней чего неслучилось…