Наследница дворянского гнезда - Марина Серова

Стоило ему приблизиться к моей машине и наклониться перед открытой дверцей, как я со спины закрыла ему рот и нос тряпкой, смоченной в растворе эфира. Пузырек и платок я приготовила заранее и в тот момент, когда он повернулся ко мне спиной, успела выплеснуть на платок содержимое пузырька. Рассада повернулся ко мне, дернулся, поднял руку. И тут же рука его безвольно упала, глаза потухли, и сам он осел всей своей массой мне под ноги. Спасибо ему, конечно, за то, что он оттранспортировал себя прямо к моей машине, но как я его внутрь запихивать буду? Он весит не меньше ста килограммов! А если сейчас кто по дороге проедет?

Мне удалось все-таки проволочить Рассаду до задней дверцы и наполовину запихать на заднее сиденье. Телега показалась из-за поворота как раз в тот момент, когда задняя его половина, самая неприглядная, торчала из салона. Дядя Коля! Вышел из запоя и едет за мусором в лечебницу. Ладно бы я знала хотя бы немного этого сельского пьянчужку, а ведь все время, пока мы жили в его доме, он валялся на летней кухне, жена лишь изредка носила ему попить воды и выпить. Да, как ни странно! Эта женщина говорила, что раз муж ушел в запой, то сможет выйти из него только через определенное время и вымеренный литраж спиртного. И если она будет прятать от него «горючее», то через пару дней он все равно найдет вожделенный напиток. А так, может, на месяц его хватит.

Не приходилось сомневаться, что дядя Коля меня увидел. Поэтому я решила продолжать начатое и упрямо затаскивала неповоротливую тушу Рассады в машину. Вот Стрелка поравнялась с моей машиной, остановилась.

– Помочь, девонька?

– Сама справлюсь, – буркнула я, не зная, как реагировать.

– Вот нализался, – добродушно произнес дядя Коля, – все мы одним миром мазаны.

Уже не спрашивая разрешения, он сошел с телеги, открыл вторую дверцу и начал за руки тянуть Рассаду на себя. Вдвоем мы управились за пару минут.

– Спасибо, – неохотно, но искренне буркнула я.

– Не на чем, – отмахнулся дядя Коля, – твой? На начальника нашего похож.

– Он и есть, ирод. Опять нажрался, – не стала лукавить я.

– Вот как? – обрадовался дядя Коля. – А еще интеллигентным кажется. Вот ведь, и приличных на вид людей зараза эта косит.

– Вы только не говорите никому пока, ладно? – попросила я. – А то неудобно как-то.

– Да что ты, дочка, сам этой холерой страдаю, – отмахнулся он.

Дольше болтать на дороге было опасно, поэтому я махнула ему рукой, села за руль, развернула машину и помчала к трассе, не обращая внимания на рытвины и лужи. Теперь уже точно надо было спешить. Даже если дядя Коля сдержит слово и никому не расскажет о казусе на дороге, исчезновение главного врача клиники скоро станет заметным. И машину Рассады я не спрятала, значит, рано или поздно кому-нибудь станет интересно: чего это автомобиль главврача лечебницы делает на пустой дороге? И где, собственно, сам Рассада?

Погони за мной не было, я отъехала подальше, остановила машину и усадила Рассаду на сиденье так, чтобы он не падал. Со стороны казалось, что дяденька просто спит себе сном усталого или не очень трезвого человека.

Через пару часов я подъезжала к воротам лечебницы, аналогичной психбольнице Рассады. В дороге происшествий не было, мой пассажир не проснулся, служители дорожно-патрульной службы нас не остановили. Санитары, принимавшие у меня тело Рассады, ненужных вопросов не задавали. Видимо, им нередко привозили крепко спящих пациентов, которые не просыпались даже тогда, когда их тащила под руки парочка крепких мужиков в белых халатах. Я зашла к главврачу, заплатила за месяц вперед.

– Когда следует внести плату за следующие месяцы? – поинтересовалась я.

– Не позднее, чем за три дня до окончания срока.

– Что будет, если я не внесу деньги?

– Вашего папеньку просто проводят за ворота, – пожал плечами доктор, – мы не можем позволить себе заниматься благотворительностью.

– Понимаете, – замялась я, – папа – очень хитрый человек. Он может начать придумывать всякие небылицы, лишь бы не лечиться.

– У нас тут все хитрые, – хохотнул главврач, – не беспокойтесь. От нас еще никто не уходил. Без согласия близких.

Что же. Месяц исправительных работ для Рассады меня вполне устраивал. Уверения нового пациента никто слушать не будет, в этих заведениях привыкли к тому, что пациенты считают себя здоровыми и утверждают, что попали сюда по недоразумению или благодаря козням недругов. А через месяц, когда за него не заплатят, пусть идет куда глаза глядят. Побывав на месте своих жертв, Рассада вряд ли уже сможет работать в этой системе. А я прослежу, сможет ли он «лечить» нормальных людей после того, как сам побывает в их шкуре.

Впрочем, я не считала, что свою миссию по отношению к лечебнице я успешно выполнила. Ушел Рассада – придет другой. Это заведение вообще не имеет права на существование. Поэтому еще по дороге я позвонила на сотовый Антону Ярцеву, моему другу и корреспонденту газеты «Горовск сегодня» по совместительству. Антон не зря протирал штаны на рабочем месте, газета слыла злободневной, не боялась ввязываться в острые социальные скандалы, несколько раз была на грани закрытия, но всегда выходила сухой из воды.

Я рассказала Антону обо всем, что удалось узнать мне, намекнула на то, что сегодня главный врач клиники исчез самым загадочным образом, предположила, что его похитили и жестоко наказали уцелевшие жертвы принудительного «лечения», и предложила свои услуги консультанта, если вдруг Антоша задумает устроить налет на этот дом скорби.

Я знала, что Ярцеву скучно писать репортажи традиционным способом: «поговорил, домыслил, наваял». При создании своих статей он предпочитает устраивать революции и перевороты, разоблачая, клеймя, выводя на чистую воду. Я была уверена в своем приятеле: он наведет в этой юдоли такой шухер, на какой не способна и я. Не знаю, к чему приведет эта шумиха и разоблачения, но надеюсь, что хотя бы несколько невинно заточенных несчастных смогут покинуть ее стены. А имена тех, кто их туда запрятал, предадут огласке.

Естественно, Антон уже знал, что ссылаться на меня, как наводчика, при пожинании лавров вовсе не обязательно.

А вот теперь начиналось самое сложное. И от того, насколько убедительны будут факты, предоставленные Норбекову, зависел исход дела. Теперь торопиться точно было бы неразумно. Как минимум.

Мне требовалась обязательная поддержка Ариши, серьезная помощь Вити Шилова, работа статистов. Перед тем как начать уничтожать убийцу Лепнина, следовало забрать у него деньги, которые он хитростью выманил у своей жертвы перед убийством.

– Ариша, – начала я, – как ты думаешь, при каком раскладе ты смог бы довольно безболезненно расстаться с основной частью своих накоплений?

Дед не стал удивленно приподнимать брови, всплескивать руками, задавать лишние вопросы. Он был в курсе всех моих дел и знал, что этот вопрос я задаю не из праздного любопытства.