Невеста эльфийских кровей - Алина Углицкая

Она не могла винить его в этом, ведь сама готова была вгрызаться в жизнь ногтями, зубами – да чем угодно, лишь бы не дать ей ускользнуть.

Никто толком не знал, что за проклятие обрушилось на эльканэ, что за магия сосет его силы. Но все во дворце были уверены, что это дело рук Алиэрна. Тем более что эльфийские друиды и маги подтвердили эту теорию.

И все же назойливое сомнение грызло девушку изнутри. Слишком много фактов, доказывающих вину отца. И слишком уж они явные. Словно кто-то нарочно сводит все линии в единую точку.

Ринка была уверена: так не бывает! Если кто-то решился поднять мятеж, то должен тщательно спрятать концы и обезопасить себя на случай раскрытия. А выходит, что Алиэрн почти не скрывался, действовал открыто, словно был уверен в своей безнаказанности… или безумен.

Второй вариант девушка отмела сразу. Ее отец не был безумцем, она была в этом твердо уверена. Такое нельзя не почувствовать, не запомнить.

Было уже далеко за полночь, когда эльканэ со слабой улыбкой попросил прощения:

– Мои силы на исходе. Да и вам стоило бы отдохнуть, аэри.

Он сказал это вслух, но руку не отнял, его пальцы продолжали лежать в ладошке Ринкьявинн.

– Это вы простите меня! – смутилась девушка и сама разжала ладонь. Она смущенно порозовела, думая, что еще никого так долго не держала за руку.

Удивительно, но отпустив эльканэ, Ринка почувствовала пустоту. Словно лишилась чего-то теплого, почти родного, что наполняло ее изнутри эти часы.

Она внезапно вспомнила самое главное. То, ради чего пришла сюда и о чем хотела спросить в первую очередь, но забыла.

– У меня есть одна просьба.

– Слушаю.

– Брент. Я не успела с ним попрощаться. Он исчез так внезапно, ничего не сказав, а я… я очень хочу увидеть его. Пожалуйста.

Она умоляюще прижала ладошки к груди.

Эландриль взглянул на нее, и ей показалось, что в его глазах мелькнуло сожаление.

– Это невозможно.

– Почему?!

– Уркхам и илитиири запрещен вход в Золотой град. Это вотчина эндиль, наша цитадель, наша святыня.

Какое-то время она вглядывалась в его лицо, пока не убедилась, что он не лжет и не преувеличивает. Потому, сдаваясь, вздохнула:

– Хорошо. Ему сюда нельзя. А мне? Я могу выйти за пределы дворца и города?

По губам эльканэ скользнула улыбка:

– Если я скажу «нет», вы смиритесь?

Она покачала головой, в глазах сверкнула настороженность.

– Так и думал. Я прикажу Риву обеспечить вас лучшей охраной.

– А если он откажет?

– Мне не откажет.

Ринка с сомнением нахмурила лоб. Кому-кому, а спесивому регенту она ни на йоту не доверяла, впрочем, чувствуя в ответ такое же недоверие. Ей казалось, что Лиатанари с первой встречи невзлюбил ее, терпит сквозь зубы и постоянно в чем-то подозревает. Боится, как бы она не продолжила дело отца?

Эти мысли горечью отозвались в сердце. Она отогнала их усилием воли и поднялась.

– Буду вам благодарна, мой принц.

Он отпустил ее взмахом ресниц, на большее уже не было силы. Но когда дверь за девушкой тихо закрылась, и защитные чары оплели ее непроницаемым коконом, он прошептал:

– Нет, это я тебе благодарен…

И добавил мысленно, не решаясь произнести это вслух:

«…моя эллевиан…»

***

Завтракала Ринка в своих покоях, а вот к обеду пришлось спуститься в трапезную. Горничная расстаралась вовсю, наряжая ее, ведь повод был нешуточный. Девушке предстояло впервые предстать перед обитателями дворца и местной аристократией в качестве нареченной эльканэ.

Ринка с удовольствием бы перекусила на кухне и провела свободное время в архиве, хотя и сама не знала, что еще надеялась там найти. Но приказ регента не подлежал обсуждению.

– Вы суженая эльканэ! – жестко отрубил Лиатанари, когда она попыталась возразить. – Поверьте, я тоже не рад этому факту. Эландриль не заслужил… – он запнулся на долю мгновения, а потом закончил с внезапной злостью: – Мне плевать на ваши желания, когда речь идет о чести и репутации королевского рода! Вы наденете лучшее платье, придете в трапезную, займете положенное вам место и будете вести себя так, как подобает невесте наследника трона. И только попробуйте выкинуть что-нибудь! Поверьте, я заставлю вас пожалеть.

Он не шутил, когда угрожал. Ринка инстинктивно это почувствовала, и раздражение царапнуло ее холодными когтями. Но ссориться с регентом было глупо. Тем более сейчас, когда ей нужна его помощь. Поэтому, смирив вспыхнувший гнев, она кротко произнесла:

– Не знаю, чем вызвана ваша ненависть ко мне, и не хочу знать. Но что бы вы ни думали, я не собираюсь причинять вред эльканэ.

Он смерил ее придирчивым взглядом.

– Надеюсь.

– И вы правы, – добавила она, понимая, что играет с огнем. – Эландриль не заслужил такой участи.

– Что вы хотите сказать? – прищурился Лиатанари.

– Только то, что я сделаю все, что в моих силах, ради его спасения. Если кто-то и пострадал в этих интригах больше меня, то это он.

– Хотите сказать, в интригах вашего отца?

Снова этот холодный тон, пронизывающий до самого нутра.

Ринке захотелось скукожиться, обхватить себя за плечи, защищаясь от внезапно нахлынувшего озноба. Но она усилием воли заставила себя посмотреть в глаза беловолосому эльфу.

– Мой отец был вашим братом, – произнесла тихо, но твердо.

– Ваш отец был предателем! – отрезал Рив, разрубив воздух рукой.

Эти слова застряли в душе мутноватым осадком. Равнодушная, отстраненная, Ринка почти не ощущала ловких рук горничной, заплетающей ее косы. Она снова и снова повторяла обвинение, беззвучно шевеля губами. Пыталась примерить его на себя. Свыкнуться.

Но раз за разом что-то бастовало внутри, не желая мириться.

– Какая же вы красавица! – воскликнула служанка, восторженно глядя в зеркало на юную госпожу, и тут же ойкнула: – Простите, светлейшая аэри.

Ринка бросила равнодушный взгляд на свое отражение и застыла, охваченная узнаванием. В роскошном платье из изумрудно-зеленого с золотом муара, с волосами, уложенными по эльфийским традициям, с диадемой из белого золота, подчеркивающей гладкий лоб и изящный разлет бровей, она стала казаться старше и строже.

Вырез платья, украшенный тонким кружевом, открывал узкие плечи и верхнюю часть груди, придавая девушке трогательную невинность. Но в то же время он привлекал внимание к плавным линиям шеи, гордо вздернутому подбородку и ровной спине.

В собственных чертах Ринка увидела сходство с отцом. Настолько сильное, что ее сердце болезненно сжалось.