Невеста эльфийских кровей - Алина Углицкая

В первый момент она растерялась. А потом просто боялась, что выдержка подведет, ноги подломятся, и она с позором рухнет на мраморный пол. Но ее словно держал некий стержень, не позволяя ослабить спину или опустить голову. В голове набатом звучали слова церемониймейстера:

«Герцогиня Ринкьявинн Джиттинат».

Значит, Лиатанари первым сделал шаг ей навстречу. Дал понять, что родовой титул при ней. Но зачем таким образом? Проверял? Хотел увидеть ее реакцию?

Ринка лихорадочно перебирала в памяти свое поведение в тот момент. Кажется, все обошлось. Никто ничего не заметил…

– Рив любит делать сюрпризы, – заметил Тессиль, орудуя вилкой. Лиатанари же смотрел на нее без тени улыбки. – Попробуйте гуся, герцогиня. Сегодня дворцовые повара расстарались. Я еще ни разу не пробовал такого сочного мяса.

Лиатанари не одобрял желания Ринкьявинн посетить старый замок. Но отговаривать тоже не стал, да и не смог бы, ведь сам эльканэ потребовал пойти навстречу новоиспеченной герцогине. Скрепя сердце, он пообещал ей вооруженную охрану из лучших королевских гвардейцев. Взамен же поставил перед фактом:

– Вы отправитесь туда не раньше, чем изучите дворцовый этикет. В вашем статусе недопустимо вести себя, как человечка. К тому же через пятнадцать дней назначен Весенний бал. Это приказ эльканэ. На нем вам официально присвоят титул герцогини Джиттинат и объявят главой рода. Будет грустно, если эльфийская герцогиня при всех поведет себя, как кухарка.

Эти слова покоробили девушку. Но она не стала спорить, понимая, что регент прав. Все шестнадцать лет ее воспитывали как человечку. Она считала себя человеком и жила среди людей. Сейчас же от былой человечности остались лишь смутные отголоски. Стоило пересечь Пролив и сойти на золотой песок Эльвериолла, как дремавшая в ней эльфийская кровь вспыхнула с новой силой. Словно все ее существо стремилось сюда, несмотря на преграды.

Только здесь, во дворце, Ринка с убийственной ясностью поняла: она никогда не была человеком. Она эндиль.

А еще герцогиня. Наследница древнего рода.

– Я согласна, – заявила она белобрысому эльфу и удовлетворенно хмыкнула, поймав в его глазах удивление.

Лиатанари и в самом деле не ожидал, что мятежная девчонка так легко согласится.

– Что ж, весьма рад вашей сговорчивости, аэри. Учитель этикета будет ждать вас каждый день после завтрака в классной комнате. Пока я лично не удостоверюсь, что уроки пошли вам на пользу.

Да, во дворце оказалась даже классная комната. В северном крыле, подальше от центрального входа. Когда-то в ней занимались многочисленные отпрыски королевского рода. Тот же Алиэрн и Рив. Сейчас остался только Эландриль, да и тот последние шестнадцать лет не вставал с кровати и не выходил за стены своей спальни, больше похожей на склеп.

Это было просторное и светлое помещение с высоким лепным потолком и множеством окон, в простенках между которых стояли мраморные статуи богов и полководцев. Учителем оказался сухонький старичок, с ухоженной седой бородой и такими же волосами, аккуратными волнами спадающими на плечи. Его сюртук всегда был застегнут на все пуговицы, шейный платок завязан с безупречным изяществом, а серебряные пряжки туфель и набалдашник трости сияли так, что это сияние резало глаз.

Учитель, назвавшийся мэтром Фламмелем, постоянно нюхал смесь специй из крошечной коробочки, украшенной жемчугом, и чихал в кружевной платок с инициалами, вышитыми золотой канителью. А еще от него постоянно пахло лавандой.

С первого раза Ринка даже не восприняла его всерьез. К тому же мэтр Фламмель с трудом доставал ей до плеча. Но у этого маленького сухого старичка оказалась железная воля и скверный характер.

Каждый день, едва проглотив завтрак, Ринка неслась в классную комнату. Штудировала толстенные талмуды, пропахшие плесенью. Учила эльфийскую письменность, традиции, обычаи, этикет. Дрожащей рукой выводила на грифельной доске неровные руны. Сбиваясь и путаясь, отвечала на каверзные вопросы учителя.

Потом – обед. Сущее наказание. Пышное платье, тяжелая коса сложного плетения, украшенная самоцветами. Чужие взгляды, когда презрительные, когда сочувствующие, когда просто любопытные, но всегда настороженные и молчаливые, словно дворцовая знать постоянно чего-то ждала от дочери опального герцога.

И этот Лиатанари! Всегда хмурый и недовольный, с напряженной спиной, словно проглотил палку. Ринку уже начинало потряхивать в его присутствии.

То ли дело Тессиль! Огненноволосый эльф был сама милость. Всегда улыбался и искренне радовался, завидев девушку. Всегда интересовался ее самочувствием, качал головой, выслушивая жалобы на придирки учителя, рекомендовал лучшие блюда. Даже сходил с ней к дворцовой модистке, обшивавшей первых красавиц Эльвериолла.

Ринка, краснея и смущаясь, доверила ему выбор бального платья. И вообще рядом с ним чувствовала себя почти свободно, а рядом с Лиатанари ее сковывала неловкость.

Даже то, что Тессиль оставил ей имя, говорило в его пользу. И незаметно для себя девушка сдружилась с королевским казначеем, стала ему доверять, а вот от регента отгородилась стеной.

После обеда занятия продолжались.

На этот раз в расписании шли придворные танцы, хотя умение танцевать Ринка не глядя променяла бы на уроки магии. Но стоило ей заикнуться об этом, как регент сверкнул глазами:

– Здесь позволена лишь одна магия. Магия рода Каламрис.

– Но я маг-менталист…

– Вы не маг, – он облил ее взглядом, полным презрения. – Вы носитель дара. И поверьте, в этих стенах вы им не воспользуетесь.

– А как же другие? – опешила она. – Ведь у каждого рода свой дар?

– В своих вотчинах эндиль вольны делать все, что угодно. Развивать свой дар, использовать, экспериментировать. Но в Золотом граде любой несанкционированный всплеск магии отслеживается и карается по закону. Я больше не допущу того, что случилось шестнадцать лет назад. Никто не смеет использовать свои силы во зло эльканэ и остаться в живых!

Получив столь суровую отповедь, Ринка пару дней маялась, а потом поймала Тессиля за просмотром каких-то ведомостей и повторила просьбу.

Тот долго молчал, глядя на нее, словно что-то взвешивал и решал. Потом покачал головой:

– Простите, аэри, при всем моем уважении к вам… это невозможно.

И поспешно добавил, увидев, как она сникла:

– Но все не так плохо. Когда эльканэ поправится, он обязательно отменит этот глупый закон.

– Глупый закон? – удивилась Ринка.

– Ну, конечно! Рив просто ужасный перестраховщик, вот и велел, чтобы никто из эндиль не смел магичить в пределах столицы. Переживает за жизнь эльканэ.

Сочувствие Тессиля и желание помочь были такими искренними, что Ринка даже слабо улыбнулась ему, но вопрос так и остался открытым.