Синдром Фигаро - Ирина Грин

– Не при ребенке же, – сказала Ася, и Федор замолчал. Конечно, он бы смог найти аргументы, чтобы оспорить слова начальства, но спорить с Асей он не стал бы ни при каком развитии событий.

Щедрый примчался через полчаса – то ли звонил откуда-то с полпути, то ли воспользовался служебным положением и врубил сирену с проблесковыми маячками. Он был настороженный, колючий и явно готовый дать отпор неудобным вопросам, однако коллектив «Кайроса» встретил его душевно. Усадили на лучшее место – между Кристиной и Асей, Лебедев выделил из своих запасов фирменную футболку-мерч, Рыбак налил вина, и даже Настя, очевидно не желая отставать от взрослых, вытащила из рюкзачка свои книжки и показала их майору.

– Растет смена, – растрогался тот и погладил девочку по голове. Не любительница подобных нежностей, Настя и тут повела себя по-взрослому и отталкивать руку Щедрого не стала.

После первого бокала последовал второй, а затем Рыбак с Щедрым наперегонки стали рассказывать милицейско-полицейские байки, которых знали несметное количество. Конечно же, делали они это с оглядкой на присутствующих дам и до скабрезностей не скатывались.

Веселье за столом било ключом, но вскоре Кристина почувствовала, что Насте все это начинает надоедать.

– Я, наверное, пойду Настеньку спать уложу и вернусь, – шепотом сказала она Тимуру.

– Я провожу, – так же тихо отозвался тот.

Поддерживаемая под локоть Тимуром, Кристина с Настей на руках поднялась на второй этаж, где располагались спальни хозяина дома и гостей.

– Ребята, – услышала она за спиной голос Щедрого. – Спасибо вам огромное, особенно тебе, Кристина. Давно я так не смеялся. Я понял, что при Серовой ты не хочешь обсуждать дела. Что ж, ты абсолютно права. Давай в понедельник утром встретимся у меня в кабинете. Я запросил в архиве дело Куцака, посмотришь. Хочешь, с Рыбаком подъезжайте. Пропуск я закажу. Хорошо?

– Да, спасибо, Андрей. Я еще спущусь, только Настеньку уложу.

Однако вернуться к веселой компании у Кристины не получилось. Настя, похоже, поняла, что ее собираются оставить одну. Она потребовала почитать ей книгу, но каждый раз, когда Кристина думала, что девочка уже спит и собиралась закрыть книгу, требовательное «читай!» заставляло ее снова и снова возвращаться к детективной истории.

– Надо говорить не «читай», а «почитай еще немного, Кристина», – заметила она после очередного Настиного приказа. – А еще «пожалуйста».

Попытка внушения результатов не принесла, и Кристина читала, читала, читала, пока сама не заснула.

Когда она проснулась, в доме стояла тишина. Впрочем, если прислушаться, тишина была не абсолютной. Ей была присуща своя музыка – едва слышный мерный аккомпанемент волн, шорох листьев, сонный вскрик ночной птицы.

И вдруг в эту музыку диссонансом вплелся чужеродный звук – кто-то крался по коридору. Не шел, а именно крался, стараясь быть неуслышанным и незамеченным. Шаги миновали дверь в ее комнату и проследовали дальше. Скрипнула половица, и шаги испуганно смолкли, словно кто-то вслушивался в темноту. Кристина тихо соскользнула с кровати, подошла к двери и, присев на корточки, посмотрела в замочную скважину. Коридор освещался только лампой, горящей на лестнице, но и ее было достаточно, чтобы узнать платье Марии Анны Моцарт. Нана – а больше его не мог надеть никто – стояла у двери в комнату Тимура. Секунда, вторая, потом тихий скрип ручки, чуть слышный шелест пышной юбки.

Пораженная увиденным, Кристина тихо легла и, накрыв голову подушкой, придавила ее сверху руками, чтобы не слышать больше никаких звуков.

«А что ты хотела? – корила она себя. – Нана – эффектная, умная, талантливая, красивая. Почему бы им с Тимуром…» Думать дальше было тяжело и больно, но все равно думалось, думалось, думалось…

За окном посветлело. Сна не было, и Кристина решила прогуляться к озеру. Праздничное платье надевать не хотелось – не то настроение. Она натянула фирменную футболку-мерч и голубые брючки-бананы, которые когда-то купила по случаю, но ни разу не надевала – уж очень они легкомысленные, не соответствующие должности генерального директора. Сейчас же ей было абсолютно безразлично, что чему соответствует, а что нет. Ей вообще теперь было все безразлично. Хотя, конечно же, нет. Ее волновало, чтобы Настя, если вдруг проснется и не застанет в комнате своей няньки, не испугалась. Поэтому Кристина положила рядом с девочкой книгу, поставила на самое видное место горшок и выскользнула за дверь.

Вода в озере показалась ей темно-стальной, неприветливой, не то что вчера. Скинув балетки, Кристина шагнула в воду и вздрогнула – холодно! У противоположного берега покачивалась на воде лодка. Неужели сосед-кардиолог до сих пор ловит рыбу? Странно. Кристина бы на его месте больше времени уделяла пациентам, чем рыбалке. Хотя, может, он нуждается именно в таком отдыхе – уединенном и спокойном? Она уже хотела потихоньку уйти, но лодка развернулась, и она поняла, что ее присутствие замечено, а еще поняла, что никакой это не сосед, а Молчанов собственной персоной. Интересно, что его заставило покинуть свою ночную гостью? Первым желанием было сбежать, скрыться в выделенной ей комнате, собрать вещи… Нет, так не пойдет. Им же в понедельник идти на работу, сидеть в одной комнате. Нельзя показать, что ей все известно про Тимура с Наной.

Тем временем лодка, направляемая мощными взмахами весел к берегу, причалила в нескольких метрах от Кристины. Тимур спрыгнул в воду и втащил ее на песок. Он был в сине-голубой футболке, и Кристина невольно залюбовалась его руками – одновременно сильными и мягкими. Ни у одного мужчины она не видела таких замечательных!

– Доброе утро! – Он подошел к Кристине и взял ее руки в свои ладони. – Не замерзнешь? Вода еще холодная. Даже не представляешь, как я рад видеть тебя.

Глаза его красноречиво подтверждали правдивость этих слов, но шли вразрез с ночным визитом Наны. Пока Кристина пыталась разобраться в этом явном противоречии, он обнял ее, и все плохие мысли тут же улетучились из головы.

Они стояли обнявшись и смотрели, как из-за верхушек деревьев медленно выползает солнце. Если бы кто-то из них оглянулся, то увидел бы, что из окон второго этажа за ними следят чьи-то глаза. Но им не было никакого дела ни до непрошеного соглядатая, ни до всего мира в целом.

Первой опомнилась Кристина.

– Побегу я… Вдруг Настя проснется, а меня нет.

– Да, – не без сожаления отозвался Тимур. – Мне тоже надо идти. Сейчас проснутся гости и затребуют завтрак. Ты же знаешь Лебедева – он не он, когда голодный.

Кристина уже направилась было к дому, но тут Молчанов окликнул ее:

– Подожди!

– Что? – Она обернулась.

– Понимаю, что это прозвучит странно, но я бы хотел…

Тут Тимур, тот самый Тимур, который никогда не лез за словом в карман и всегда знал, что, где и когда нужно сказать, которого отправляли на переговоры с самыми сложными клиентами и он всегда возвращался с победой, запнулся. Тогда Кристина сделала шаг к нему навстречу и осторожно прикоснулась губами к его идеально выбритой – когда только успел? – щеке.